«Агора»: Пожар в библиотеке (фото, видео)

Египетская Александрия, конец IV века нашей эры. Уже не античность, еще не «темные века». Зыбкое равноденствие культур и эпох. До разграбления Рима готами Алариха еще лет двадцать. Можно успеть обучить несколько поколений. Гипатия, дочь Теона, «ректора» местной философской школы и хранителя Александрийской библиотеки, дает урок философии (в том числе астрономии, математики и политологии) юношам из благородных семей.

Отвечая на вопросы, студенты, как водится, тупо пялятся в пространство или бубнят чушь, смущаясь куда более положенного: математичка у них молоденькая и хорошенькая. Гипатия усердно топчет каменный пол розовыми пятками: силу, с которой земля притягивает тела и предметы, она испытывает на себе. Все ее существо (и вправду довольно симпатичное – поскольку играет Рэйчел Вайс) – инструмент постижения мира. Гипатия – философ.

И вот пока одни вглядываются в звездное небо, пытаясь разгадать тайны мироздания, другие, как водится, собирают камни. Дабы забить ими ближнего своего. Режиссер нового фильма «Агора» Алехандро Аменабар делает простой до наивности, но эффектный провокативный ход: коптские христиане у него внешне выглядят примерно так, как, вероятно, они и выглядели – смуглые, черноглазые, носатые, к тому же в черных одеждах и таких же головных повязках. Ну то есть чрезвычайно похожие на современных исламистов. А великий Рим в этом фильме – «скромный, худой евроглазый прохожий», его время вышло. Недаром Теона Александрийского играет француз-интеллектуал Мишель Лонсдейл – как представитель угасающей на наших глазах европейской культуры. Ему и разбивают голову одним из первых брошенных камней.

События развиваются по известной схеме: христиане глумятся над языческими богами, тупой «проректор по воспитательной работе» вооружает студентов, те устраивают поножовщину на агоре, – и контратака христианского большинства Александрии сметает все на своем пути. Главный враг толпы – библиотека. Горевшее уже не раз «чудо света» уничтожено окончательно (мешок со свитками в руках у Гипатии не в счет). На физиономиях христиан-победителей – выражение острого счастья. Нет, это еще не начало Cредневековья, как пишут в рекламных материалах к фильму. Средневековье еще надо заслужить.

Фильм, где так много говорится о судьбе прекрасной Гипатии (кто был влюблен в нее, кто нет, как помогала папе, как чертила схемы на песке, как делала опыты, катаясь по морю на кораблике, как дерзила на заседаниях городского совета и т.д.), – не случайно называется не «Гипатия», а «Агора». Агора – рыночная площадь, где происходит всё. Вообще – всё. Не просто торжище, а метафора изменчивого миропорядка. И на самом деле этот фильм – о том, как режиссеру Аменабару трудно быть богом. Взгляд женщины вверх, в звездное небо, сам по себе, надо полагать, стоит немногого (даже если женщина умная, а глаза красивые) – куда важнее, что и звездное небо смотрит на женщину. Просто потому, что так установлена камера, так смонтированы лицо и звезды – «душа космоса», как сказал бы один из реальных учеников реальной Гипатии, Синезий, епископ Птолемаиды. Нехитрая метафизика верхнего ракурса.

Оттуда же, из космоса, взгляд – сначала на Землю, потом, в постепенном приближении, – на Александрию, на разграбленный храм Сераписа, на толпы одержимых ниспровергателей, бегающих туда-сюда, подобно муравьям (а вот и муравейник – Аменабар не слишком изящно, но уверенно демонстрирует знание некоторых классических кинокадров). Куда бы они ни побежали, кто бы ни победил – пострадает только культура. И лишь пребывающая в покое Гипатия занята вычислением земной орбиты. И удивительно близка к тому, чтобы сформулировать первый закон Кеплера (открытый только в XVII веке). Тут можно бы упрекнуть Аменабара в известного рода простодушии – но не стоит. Он в курсе, что так нельзя. Мы не знаем – подчеркивает он, – чего именно успела добиться Гипатия, почитаемая как великий математик. И уже не узнаем. Трудов не сохранилось. Его фильм как раз об этом – о том, что не сохраняется, пока дикие неофиты, апологеты «нового мира», начавшие отсчет заново, крушат все вокруг. «Агора» – вовсе не антихристианский фильм (хотя, пожалуй, антиклерикальный). Это не «сумма против христиан», это «сумма против радикалов».

А между тем и они, случается, смотрят в небо. И с самодовольной важностью невежд рассуждают о том, что звездное небо – это крышка сундука, а земля – его днище. Такое у них ИМХО. Такое представление о мироздании. Им и в самом деле всё предстоит начать сначала, создать свою науку, культуру, искусство. И в свою очередь пережить их гибель. Они – начало одной цивилизации, Гипатия – конец другой, той, в середине которой Александрийская библиотека уже горела: тогда ее жгли римляне. Те, чья культура уничтожена сейчас. Замкнутый круг.

Круг – главная фигура в размышлениях и Гипатии (о земной орбите), и режиссера. Если история движется по кругу – а бег взапуски одних фанатиков за другими подталкивает к этой мысли, – тогда всё бессмысленно, человечество (на которое кто-то смотрит сверху) обреченно бредет по собственным следам, каждый раз теряя то, что в невиданных муках успело создать и понять. Дурная бесконечность. Но – осеняет Гипатию, вооруженную доступными исследователю четвертого века палочками и веревочками, – Земля, двигаясь вокруг Солнца, описывает не круг, а эллипс. И опередив таким образом науку на двенадцать веков, Гипатия замирает, потрясенная одной из открывшихся ей тайн мироздания. Ну вот и как ее не ненавидеть – тем ребятам, из сундука?

Что нам дает эллипс в историческом масштабе, Аменабар проясняет как-то не вполне (будь по-иному, он стал бы великим историографом). Зато наивысшая точка в судьбе Гипатии становится ее последней точкой. Дальнейшее: отказ от крещения, обвинение в ведовстве, убийство на ступенях храма (с нее, пишут, с живой, черепками содрали кожу) – всё, как полагается. Правда, в фильме поступили гуманнее – забили камнями. В финальных кадрах круг над головой Гипатии (отверстие в крыше храма) под «взглядом из космоса» становится эллипсом.

Что характерно, в Петербурге «Агора» идет в считаном числе кинотеатров, «для немногих избранных», без дубляжа, с субтитрами. Так вот – ирония истории налицо – в субтитрах содержится множество диких орфографических ошибок. Догорает библиотека.

Лилия Шитенбург
«Фонтанка.ру»

О новостях кино и новинках проката читайте в рубрике «Кино»