Адвокату Новолодскому надоело шушукаться со своим клиентом

За последний месяц в «деле Михаила Мирилашвили» не было особых новостей, если не считать затяжного противостояния адвокатов арестованного предпринимателя с городской прокуратурой. Похоже, что конфликтующие стороны переходят от публичных перепалок к действиям на юридическом поле - адвокаты Михаила Мирилашвили подали гражданский иск к прокурору городу Ивану Сыдоруку о защите их чести и достоинства (речь идет об интервью прокурора одной из газет), а горпрокуратура, в свою очередь, недовольна иными резкими высказываниями адвоката Юрия Новолодского и, похоже, намерена привлечь его к уголовной ответственности...

Поводами для этого противостояния стали несколько фактов - слухи о покушении на МММ, помещение в одну камеру с Андреем Деменко, подельником Мирилашвили, некоего Георгия Джохадзе - подельника Бадри Двали (который, в свою очередь, является братом пропавшего Ростома Двали), а также появление в Интернете письма, якобы написанного Георгием Джохадзе и адресованного Бадри Двали, где речь идет о внутритюремных оперативных мероприятиях в отношении МММ и его подельников.

Когда мы предложили высказаться адвокату Михаила Мирилашвили, президенту Балтийской коллегии адвокатов Юрию Новолодскому, мы надеялись, что в этом же номере свою официальную позицию по данным вопросам даст и горпрокуратура. Но, к сожалению, в очередной раз этого не произошло...

- Юрий Михайлович, были ли в вашей практике дела с таким же громким резонансом, как это?

- Безусловно. На своем веку мне приходилось защищать и судей, и прокуроров, и лиц, занимающих высокое должностное положение в государственном аппарате.

- Тем не менее, трудно припомнить, чтобы защита в ходе следствия вступала в столь яростную конфронтацию с горпрокуратурой. Разве что дело Шутова сопровождалось подобными же скандалами...

- Никакой яростной конфронтации с прокуратурой нет! Идет обычный состязательный процесс. И прокуратура должна понять, что любые нарушения, допускаемые оперативно-следственной бригадой, будут вызывать немедленную и адекватную реакцию защиты. Когда мне стало известно, что в РУБОП был избит Андрей Деменко, зам. гендиректора ЗАО «Конти», я немедленно обратился к прокурору и тем самым безупречно выполнил свой профессиональный долг. Как оказалось, прокурор Иван Сыдорук выполнил свой профессиональный долг недобросовестно, отказавшись в проведении соответствующей проверки. Октябрьский суд поддержал его, однако Городской суд Санкт-Петербурга согласился с доводами защиты. И теперь этот случай будет рассматриваться вновь.

Нам бы хотелось, чтобы прокуратура к подобным вопиющим фактам нарушения прав личности относилась более серьезно. Мне представляется, что Иван Сыдорук профессионально не готов к тому, чтобы выполнять функцию прокурора мегаполиса. Это мое твердое личное убеждение. Если прокурор считает, что я тем самым затрагиваю его достоинство или профессиональную компетенцию, я готов с ним состязаться в суде. Но в суде гражданском! Когда же прокурор начинает мне угрожать применением уголовных мер, то это очень похоже на злоупотребление своим положением.

- Откуда вам известно об угрозах?

- От работников прокуратуры. Я узнал о том, что он размахивает кулаками и говорит, что собирается привлечь меня к уголовной ответственности. Он ссылается на мою фразу, прозвучавшую на пресс-конференции, о том, что члены оперативно-следственной бригады вошли в преступный сговор с криминальными элементами. Так вот, эта фраза нуждается в определенном пояснении - прежде всего, для господина прокурора.

Сегодня защита располагает неоспоримыми данными, что в камеру к Андрею Деменко был помещен осужденный Георгий Джохадзе. Если давать оценку этому деянию, то оно должно быть расценено как преступное - и только так! В камеру к следственно-арестованному подсажен человек, уже осужденный. Это категорически запрещено законодательством - есть Федеральный закон о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, принятый Государственной думой 21 июня 1995 года. Кроме того, закон «Об оперативно-розыскной деятельности» содержит категорическое требование: «При получении приказа или указания, противоречащего закону, должностное лицо, уполномоченное на осуществление оперативно-розыскных мероприятий, обязано руководствоваться законом».

В нашем же случае опасность много крат увеличена. Подсажен не просто осужденный к подследственному. К Деменко подсажен подельник «вора в законе» Бадри Двали, брат которого якобы похищен Михаилом Мирилашвили вместе с господином Деменко! Замысел состоял в том, чтобы создать удобные условия для психологического давления на Деменко с целью получения интересной для следствия информации. Работники ГУИН устроить такое не могли, они стараются строго соблюдать законы. У нас есть данные, что к этому были причастны члены оперативно-следственной бригады.

И именно в тот день, когда мы заявили об этом публично, это противоправное действие было пресечено - Джохадзе убрали из камеры. Это доказывает и письмо от Георгия Джохадзе к Бадри Двали.

- Кстати, до сих пор нет ни одного доказательства подлинности этого письма, поэтому и не удивительно, что оно не приобщено к делу.

- Я дам работникам прокуратуры профессиональный совет. Что делает в подобных ситуациях добросовестный юрист? Берет образец почерка у господина Джохадзе, назначает экспертизу. И получает ответ: кто написал это письмо.

- Должны ли работники прокуратуры проводить подобную экспертизу по поводу любой интернетовской публикации?

- Конечно, нет. Но, узнав о том, что господин Джохадзе действительно сидел в камере с Деменко, обязаны! И ответят, если не будут этого делать.

- Резонно задать вопрос: если это письмо на самом деле было перехвачено оперативниками, то почему оно не попало по назначению - к начальнику «Крестов» Демчуку?

- Я могу высказать свое предположение. Понимая, к сколь серьезным последствиям могут привести эти игры оперативников, кто-то из ГУИН оказался порядочным человеком и решил обнародовать письмо.

- То есть совершил должностной проступок?

- Он совершил то, что должен был совершить. Он знал, что Деменко грозит опасность, что он может быть убит, покалечен, и попытался предотвратить подобные действия - вы называете это должностным проступком? У прокуратуры есть предположение, что это сделали переводчики письма.

- Но даже если Джохадзе был специально подсажен в камеру к Деменко, не стоит забывать, что «подсадка» - обычное оперативное мероприятие, с помощью которого раскрывается масса преступлений...

- Я бы не стал поднимать шум, если бы к Деменко был подсажен оперативник - человек ответственный, находящийся на службе у государства. Это практика, которая допустима. Но подсадили-то преступника - человека, настроенного к Деменко негативнейшим образом и находящегося под влиянием Бадри Двали!

- Использование в оперативных мероприятиях агента, человека из криминального мира, это тоже повсеместная практика...

- Я вижу в данном факте только одно - степень общественной опасности данного «мероприятия» была столь велика, что лицам, которые пошли на это, название одно: преступники. Именно это я и имел в виду, когда говорил о «преступном сговоре» членов оперативно-следственной бригады с криминальными элементами и когда потребовал возбудить по данному факту уголовное дело.

- Это свидетельствует лишь о том, что оперативники добросовестно работают, из кожи вон лезут, чтобы раскрыть преступление...

- И будут отвечать в уголовно-правовом порядке, если в своем неумном порыве они считают возможными все, в том числе незаконные, средства.

- По какой статье УК, вы считаете, должно возбуждаться такое дело?

- Сначала оно должно возбуждаться по факту. А уже дальше, в ходе расследования, можно четко определить, кто и какое должностное преступление совершил. Кто-то мог допустить халатность, кто-то - злоупотребление служебным положением... Все это нуждается в тщательном расследовании. Так же, как и другие факты - оставление Бадри Двали в «Крестах» в качестве потерпевшего, подготовка к покушению на Мирилашвили...

- Давайте по порядку. Разве с точки зрения следствия не логично признать родственника похищенного потерпевшим и оставить его в «Крестах» для следственных действий?

- Нет, не логично. Зная о том, что он преступный авторитет, я бы на месте следователя договорился, чтобы его отправили в Металлострой. Никакой разницы нет - съездить туда или отстоять очередь в "Крестах". Не надо нарушать закон! Его оставили в тюрьме с одной целью - чтобы он служил организатором покушения на Мирилашвили. Далее, в соседние камеры поместили лиц, которые были призваны осуществить покушение. Был разработан конкретный план этого покушения.

- Все, что вы говорите, нуждается в доказательствах - а их пока нет. Согласитесь, что давление на обвиняемого и покушение - принципиально разные вещи...

- Как только будет возбуждено уголовное дело по данному факту, мы дадим всю информацию. Фактов у нас предостаточно. Но пока что господин прокурор вводит общественность в заблуждение, когда говорит, будто бы Мирилашвили не желает сообщать эти сведения. Когда следователь Касьяненко предложила господину Мирилашвили письменно и подробно изложить все обстоятельства о готовящемся на него покушении, ее просьба была выполнена немедленно. Правда, почему-то письмо было получено прокуратурой с огромным опозданием. После этого работники прокуратуры говорят, что Мирилашвили не назвал тех лиц, которые, сидя в соседних камерах, готовили это покушение. Может быть, Мирилашвили, находясь в тюрьме, должен сам следствие за них провести? Или все-таки достаточно заявить о том, что есть серьезные основания предполагать подготовку покушения? Обязанность правоохранительных органов - немедленно приступить к расследованию.

- Пока по всем этим фактам в возбуждении дела вам отказано...

- Я убежден, что дело будет возбуждено и моя правота будет доказана.

- Многие наблюдатели считают, что ваша линия защиты - так называемый «обмен любезностями» с прокуратурой - не идет на пользу прежде всего вашему подзащитному...

- Каждый должен выполнять свою функцию. И если прокуратура не реагирует на вопиющие нарушения в ходе следствия, защита обязана ее подталкивать, идти в суд, привлекать внимание общества к этим нарушениям - что мы и делаем.

- Однако вы гораздо больше уделяете внимания не фабуле самого обвинения, а сопутствующим ему обстоятельствам...

- Вы знаете, сколько раз допрашивался Мирилашвили по делу? Всего три. Причем два раза ему предъявляли обвинение - в первом был ошибочно указан не тот адрес. Защита сейчас не имеет доступа к доказательствам, которыми, возможно, располагает следствие. Есть два варианта: либо сидеть и ничего не делать, либо активно исследовать происходящее в целом. Мы сейчас будем ставить вопрос о том, что нам с клиентом надоело шушукаться в следственном кабинете, так как он прослушивается. Хотя мое право конфиденциально беседовать со своим клиентом подтверждается не только нашими законами, но и международными пактами об адвокатской деятельности. Меня можно видеть, но нельзя слышать. Может быть, господин прокурор и об этом не знает? А если он знает, то почему не выполняет свой профессиональный долг и не пресекает все это?

- Вы что-нибудь можете сказать о самой фабуле предъявленного Мирилашвили обвинения - похищении Ростома Двали и Кобы Какушадзе?

- Никогда это обвинение не пройдет через суд. Оно не имеет судебной перспективы. Похищение имело место. Эти люди были доставлены на Тверскую улицу. Там что-то происходило. Но нет никаких данных, что это дело рук Михаила Михайловича Мирилашвили. Никакого преступного действия или бездействия он не совершал. Это обвинение - прикрытие для того, чтобы он сейчас сидел, и не более.

- Юрий Михайлович, вы должны быть достаточно сведущим человеком в нынешнем раскладе политических сил, поскольку работали в правительстве Собчака вместе с Путиным, Кудриным и другими влиятельными фигурами. Кто, на ваш взгляд, стоит за «делом Мирилашвили»?

- У этого дела нет политической подоплеки. Причина одна - гнилость всей нашей системы уголовной юстиции. За этим делом стоят только преступные элементы, которые сочли Михаила Михайловича повинным в исчезновении двух лиц из близкого им окружения. И инициировали возбуждение уголовного дела, арест Мирилашвили и все последующие противоправные действия.

- Выходит, прокуратура пошла на поводу у преступных элементов?

- Ну, если преступные элементы обратились с заявлением - можно ли оставить их информацию без внимания? Нет. Но нужно проводить объективное расследование. Кто сказал, что у нас единственная мера пресечения - содержание под стражей? Что мешало избрать человеку с совершенно четким общественно-полезным лицом другую меру пресечения? Не является ли это дурной традицией - использовать содержание под стражей в качестве инструмента давления? Отвечаю: да. И никуда прокуратуре от этого не деться.

Беседовал Максим МАКСИМОВ

«Ваш тайный советник»