«Все руководители театров очень против этого объединения».

Организация первого национального театра приведет к перераспределению финансовых потоков, и именно это не нравится театральному сообществу, считает Евгений Марчелли.

Новость об объединении петербургской Александринки и с ярославским Театром драмы имени Волкова породила бурю в театральном сообществе. Глава Союза театральных деятелей Александр Калягин назвал решение «неожиданным» и «волюнтаристским». Директор Волковского театра Алексей Туркалов выступил с открытым письмом, где сравнил слияние едва ли не с рейдерским захватом.

О том, зачем нужна реформа и кому она выгодна, «Фонтанка» поговорила с художественным руководителем Академического театра драмы им. Волкова режиссёром Евгением Марчелли.

— Евгений Жозефович, как два театра пришли к решению, что должны быть вместе?

— Это решение зрело уже пять лет. Удивительное совпадение, что два театра оказались первыми в истории (Волковский театр основан в 1750 году, Александринский — в 1756-м. — Прим. ред.) и внутренне оспаривают это первенство. Мы решили снять это противоречие и найти компромиссное соединение двух театральных программ.

— А чья была идея — ваша или Валерия Владимировича Фокина?

— Идею предложил Валерий Владимирович. Во время одной из наших встреч он сказал: «Может быть, нам что-то придумать, организовать совместное?»

— Какое-то внутреннее сопротивление эта мысль у вас тогда вызвала?

— Не было ни одного аргумента, который бы меня смутил. И я до сих пор не могу назвать ни одного момента, о котором бы думал: «Эх, это мы потеряем». Сейчас уже начинают кричать: «Мы теряем театр, нас убивают, нас выгоняют!» Мы продолжаем оставаться первым русским театром имени Федора Волкова. Просто над нами возникает некое объединение двух театров. Называться оно будет «Первый национальный российский театр». Это очень серьёзный статус. Артисты Александринки смогут играть у нас, наши артисты будут задействованы в их работах. Вместе мы примем участие в крупных международных проектах.

— Директор вашего театра Алексей Туркалов считает, что творческий совет 26 марта принимал решение о слиянии едва ли не насильственно.

— Во-первых, Алексей Туркалов работает в театре только второй месяц. Он не совсем въехал ни в жизнь театра, ни в его внутренние правила, законы. Просто мы договорились широко не распространять информацию до момента, пока это не будет объявлено министром.

— Расскажите, как проходило заседание творческого совета.

— Творческий совет создался пять-шесть лет назад как совещательный орган из инициативных артистов. Но за это время некоторые артисты ушли из жизни, некоторые — из театра. Поэтому, когда мы подумали, что хорошо бы его вновь собрать, он оказался очень маленьким. В худсовет вошли разновозрастные актёры: и заслуженные, и народные, и те, что буквально вчера пришли в театр. На собрании были Даша Таран, Ирина Чельцова, Владимир Майзингер, Виталий Даушев и другие. Выступил я, затем Павел Степанов (замминистра культуры. — Прим. ред.). Ребята спрашивали, задавали вопросы. Мы обсудили эту тему.

— Сколько длилось совещание?

— Сколько было необходимо. Минут сорок, может быть.

— Алексей Туркалов уверен, что артисты оказались заложниками ситуации.

— Какие заложники? Механизм ещё только начинает запускаться. Им рассказали идею, они её поддержали. Дальше будет длинный процесс. Пока прозвучало только предложение, а теперь будет обсуждение: каким образом изменятся структура управления, устав. Все это мы обсудим и с губернатором, и со зрителями, и с актёрами. Мы надеемся прийти к концу 2019 года к компромиссу, который даст чёткое понимание, как будет работать объединение. Всем, кто проявит интерес, в том числе и Союзу театральных деятелей, мы покажем наши выкладки.

— Министр культуры Владимир Мединский вчера объявил об объединении как о свершившемся факте. Наверное, это в первую очередь смутило общественность.

— Думаю, его слова не так были поняты. Речь шла о свершившемся факте внесения такого предложения. Теперь оно рассматривается.

— А почему вы не захотели посовещаться с театральной общественностью предварительно? Собрать, например, экспертную дискуссию с участием СТД?

— Я не понимаю смысла. Мы решили соединить два театра — какой нам смысл советоваться? Чтобы нам сказали, надо или не надо? Я знаю, что нам скажут: «Не надо», потому что все руководители театров, особенно московских, очень против этого объединения. Они понимают, что сейчас пойдёт некое перераспределение денежных потоков, и их театры могут быть слегка урезаны. Мы — два самодостаточных театра, и можем такие вопросы решать сами.

«Юрий Итин выступил против этой идеи»

— Вы говорите, что переговоры с Александринкой шли пять лет. А почему так долго?

— Они не то что шли, а затормозились. Наш директор Юрий Итин вдруг выступил против этой идеи. Наверное, у него было на это право. Он понимал, что придётся что-то согласовывать со структурой, которая возникнет над театром, — вопросы финансовые, организацию гастролей. Как мне кажется, он не хотел потерять самостоятельность своего личного директорского места. Словами все говорят — это уничтожение театра. Но это ничего под собой не имеет, кроме эмоций.

— Какие изменения претерпела идея с 2014 года?

— Министерство культуры больше поддерживает нас. Было обращение президента о создании национальных проектов в области культуры. Думаю, поэтому министерство нами и заинтересовалось — это любопытно, это первый раз, это проба. Проект получил дополнительную поддержку, в том числе и предложение об открытии площадки в Москве.

— Что это за площадка, и видели ли вы её сами?

— Пока видел только на фотографиях, а знаю о ней со слов министра. Вчера на пресс-конференции он сказал, что нам передадут долгострой у метро «Коломенская», который затеял когда-то Олег Павлович Табаков, он хотел там организовать филиал МХТ имени Чехова. Сейчас МХТ от этого здания официально отказался. Министерство готово рассмотреть вопрос о том, чтобы довести этот объект до конца и передать нашему театру.

— Когда это может произойти, и сколько денег нужно вложить?

— Министр говорит, что нужно примерно года два. А сколько стоит — не знаю. Здание уже стоит, но оно технически не оснащено.

— Площадка — одна, а театров — два. Как вы её поделите?

— Неужели вы думаете, что возникнут какие-то споры? Условно говоря, Александринка играет три раза в неделю, мы — два, а оставшиеся два дня играем совместные проекты. Привозить в Москву мы будем свой репертуар. Он на 80 процентов классический, а на 20 процентов — легкий жанр. Мы будем представлять и то, и другое, но только то, что нам кажется качественным.

— Как изменится творческая политика обоих театров после объединения?

— Никак. Театры самостоятельны в выборе репертуара и продолжают работать каждый в своем направлении. Другое дело, у Волковского театра появится возможность приглашать самых именитых европейских и мировых режиссёров — тех, кого сейчас может привозить только Театр Наций или та же Александринка. Речь идёт о мастерах уровня Боба Уилсона, Кристиана Люпа.

«Такой статус у Большого театра и Мариинки»

— Любопытно, что федеральный статус есть у Театра имени Волкова и у Александринки. Но Валерий Фокин имел возможность пригласить тех, кого не можете пригласить вы?

— Ну что вы. Мы театр федеральный, но провинциальный. У нас из всех федеральных театров самое минимальное финансирование. Его хватало, только чтобы сводить концы с концами. Спасает то, что у нас есть президентский грант.

— А что получит в результате слияния Александринка?

— Изменение статуса.

— Чем статус первого национального театра лучше статуса театра федерального?

— Это театр национального достояния. Такой же статус у Большого театра, Мариинки. А наш театр будет третьим.

— Когда Минкульт подпишет приказ об объединении?

— Мне кажется, приказ о запуске этого механизма уже существует. Но я лично его ещё не видел.

— Как будет строиться хозяйственная жизнь нового театра?

— Мы начнём с технического переоснащения и ремонта зданий. Всё, что требует ремонта, будет переоснащаться и ремонтироваться.

— Но ведь Юрий Итин закончил ремонт ярославской драмы?

— Это всегда требует поддержки, иначе деньги окажутся выброшенными на ветер. Сейчас уже кое-где требуются срочные меры, иначе штукатурка начнёт сыпаться.

— Какой бюджет будет у нового театрального объединения?

— Пока мы этого не оценивали.

— Кто станет во главе союза?

— Я выступил с инициативой, что президентом объединения станет Валерий Владимирович Фокин. Сам я останусь художественным руководителем Академического театра драмы имени Волкова. Кроме того, у театров появится объединённая дирекция.

— Кто её возглавит?

— У нас есть кандидатуры, но говорить об этом преждевременно.

— Сомневаюсь, что это будет Алексей Туркалов.

— Скорее всего, нет.

— Каким будет первый совместный проект Александринки и Волковского театра? Может быть, уже готовятся спектакли, гастроли?

— Пока таких проектов нет. Театр — медленный механизм. У каждого есть годовой план работы, каждый живёт своей жизнью и выпускает спектакли.

— Когда ярославскую драму ждать на гастроли в Петербург?

— В апреле. В театре на Васильевском мы играем спектакль «Не боюсь Вирджинии Вулф» — тот же, что играем на днях на «Золотой маске».

Беседовала Елена Кузнецова,
«Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру