Почему глобальное потепление обернулось холодной зимой (видео)

Ноябрь в Петербурге принес самую раннюю за последние 47 лет зиму. Связано ли это с глобальным потепленем и что ждет горожан дальше, «Фонтанка» разбиралась с инженером-геологом и популяризатором науки Константином Ранксом.

- В прошлом году зима в Петербурге началась в январе. В этом – уже в ноябре можно надевать лыжи. Это аномалия или норма?

– Это последствия изменения климата. И дело, скорее, не в раннем начале зимы. Важно то, что уже к концу ноября снег может растаять. Из-за глобального потепления система становится нестабильной. Климат превращается в температурные качели, которые двигаются все сильнее. В январе в Петербурге почки могут распускаться. А в феврале – снова ударят морозы.

Еще в 2009 году ученые из Потсдамского университета разработали модель, которая математически описывает, почему в Европе участились резкие похолодания, прорывы холодного воздуха из заполярных областей. Модель показала, что из-за изменения климата повышается температура западной части Ледовитого океана, лед тает. И возникает циркуляция потоков, которая позволяет воздуху с восточной части Ледовитого океана, от Канады и Восточной Сибири, прокатиться над просторами океана и попасть к Европе. Их ничто не задерживает. И мы их встречаем в первых рядах. Это называется «эффект поднятой крышки».

- Глобальное потепление доказано? Некоторые ученые в последние годы заявляют, что на теме спекулируют ради получения грантов, политических дивидендов и введения дополнительных налогов, что нельзя видеть причину потепления в деятельности человечества.

– Наблюдения за климатом ведутся с последней трети XIX века. Этим занимается международная сеть метеостанций, которая собирает огромные массивы данных. Их анализируют американские, европейские, российские институты. К примеру, Главная геофизическая обсерватория имени Воейкова, Росгидромет.

Все эти специалисты, от полярников до рафинированных айтишников, пытаются построить модель, которая позволяет предсказать погоду и на 3 дня, и на месяц вперед, и еще дальше, чтобы, к примеру, понимать, стоит ли вкладывать деньги в ремонт Дворцовой набережной, или через 50 – 100 лет все затопит, и уже надо думать, куда переносить картины из Эрмитажа. В результате таких исследований как раз обнаруживается реальная тенденция изменения климата.

- И когда же нас затопит?

– Уже существуют исследования повышения уровня Мирового океана. С одной стороны, из-за потепления вода, как и любое физическое тело, расширяется, с другой – причина в таянии ледников. Вроде бы скорость подъема воды не так велика – 3 – 5 мм в год. Но для равнинных территорий каждые 10 см могут означать потерю гектаров земли. А по оценкам экспертов, к концу этого века Финский залив станет глубже на 40 см — 1 метр. Второе – из-за подъема океана повышается уровень грунтовых вод. При обводнении падают прочностные свойства песчаных и глинистых грунтов, на которых в Петербурге строят дома. В результате фундаменты начинают ползти, здания разрушаются.

Вдобавок в будущем в Петербурге станет еще больше дождей. По прогнозам Росгидромета, уже к середине века осадки могут стать на 10% обильнее. А к 2100 году — и на все 20%. Нева будет чаще выходить из берегов, а дамба — все хуже защищать от потопа. Кроме чисто эмоциональной реакции, последуют и финансовые последствия. Катастрофы пугают инвесторов. Люди боятся размещать свои деньги в таких городах.

- Это прогнозы. А сейчас глобальное потепление в России заметно? В прошлом году метеорологи заявили, что с 1900 года планета потеплела меньше, чем на 1 градус. Это много или мало?

– Одно дело, если температура вырастает с 26 до 27 градусов где-нибудь в тропиках. Наверное, это не катастрофа. А представьте, что такое – 1 и 0 или +1. Потепление как раз в полярных зонах, в России, в Канаде, на Аляске уже максимально заметно. Несколько лет назад на Ямале обнаружили загадочные кратеры глубиной десятки метров. Ученые говорят о том, что причиной их появления являются взрывы метана, сотни лет находившегося в состоянии газогидрата (твердое кристаллическое вещество. – Прим. ред.) Это тундра теплеет.

Еще пример – арктическая экспедиция в море Лаптевых обнаружила, как пузыри метана поднимаются со дна моря. То есть дно, подводная мерзлота, разрушается, и в последние годы все быстрее и быстрее. Проблема в том, что это самоподдерживающийся процесс. Больше выделилось метана – усилилось потепление. Усилилось потепление – еще больше выделилось метана. А метан во много раз значительнее усиливает парниковый эффект, чем углекислый газ.

Россия – это полоса суши, прижатая к Ледовитому океану. Она находится на границе между будущей зоной засухи и будущей зоной потопа. То есть, к примеру, Москва может оказаться в зоне, где летом будет страшная жара, а зимой – заносы, бураны и дожди.

- В какой перспективе, через сколько лет?

– Речь не о какой-то далекой перспективе. Дети, которые сейчас готовятся пойти в школу, в старости могут столкнуться с кошмаром наподобие фильма «Безумный Макс». В зоне тропиков острова уже уходят под воду, на них подъем уровня океана отражается больше из-за вращения Земли. Посмотрите на Бангладеш, Океанию, Мальдивы. NASA не знает, куда передвигать свои стартовые комплексы. Изменение климата – это проблема, о которой нужно говорить, трясти власти.

- А что могут сделать власти города в такой ситуации?

– Как минимум нужно больше внимания уделять исследованиям. То, что уже делается, — надо популяризировать, чтобы люди были в курсе и могли понимать масштабы проблем. Вопрос в том, готовы ли городские власти говорить правду о том, какова надежность грунтов в том или ином районе, а население — спокойно и трезво относиться к этой информации. Не будут ли раздуваться сенсации, что тогда произойдет с ценами на недвижимость?

Нужно стратегическое планирование, нужно понимать, что произойдет с центром города, например, если через 100 лет уровень воды поднимется на метр. Это вопрос всемирного наследия, и об этом тоже надо говорить, а не ждать, когда случиться «идеальное наводнение».

- Боюсь, перспектива в 100 лет слишком далека для таких решений. Глобальное изменение климата – это обратимый процесс? К примеру, конференция ООН в Марокко, стартовавшая на этой неделе, может что-то изменить?

– Что хорошо, изменение климата – общая беда. Сейчас в Марракеше обсуждают механизмы сокращения выбросов углекислого газа. Это должно сдержать парниковый эффект. Год назад в Париже уже предлагали создать Зеленый климатический фонд с ежегодным объемом 100 млрд долларов. Эти средства нужны на помощь развивающимся странам. Африка за год сжигает больше керосина, чем вся гражданская авиация США. Потому что миллиард жителей пользуется керосинками. А можно всем раздать лампы на солнечных батареях. Потом – нужно строить плотины в Бангладеш. Вопрос – откуда взять эти деньги? И тут начинается самое интересное. Речь идет о введении специального налога на выбросы углекислого газа в размере от 15 долларов за каждую тонну попавшего в атмосферу СО2 с перспективой повышения ставки до 30 долларов к 2030 году. Надо отметить, что далеко не все коммерсанты против такого обременения, в частности российский бизнесмен Олег Дерипаска в интервью Financial Times в декабре 2015 года поддержал эту идею. Возможно, потому, что его предприятия используют в основном «зеленую» гидроэлектроэнергию. Но в целом, конечно, такой налог приведет к росту цен на коммунальные услуги, электричество и, как следствие, все остальные товары.

- Насколько вероятно, что такие налоги введут?

– События развиваются очень быстро. Новое, парижское, соглашение по климату, которое придет на смену Киотскому протоколу, одобрили в декабре 2015 года. В этом сентябре документ ратифицировали Америка и Китай. Уже 4 ноября оно вступило в силу.

Европа поняла страшную вещь – если она не будет решать проблемы Африки и Азии, то нынешний поток из сотен тысяч беженцев покажется цветочками.

Проблема уже очевидна. Гражданская война в Сирии началась после жуткой 6-летней засухи. Пересыхали реки, массово погибал скот, урожай. Тогда Красный Крест сообщал, что на грани голода оказался миллион человек. В Африке сейчас пересыхает озеро Чад, в бассейне которого живет 30 миллионов человек. И это уже вызывает конфликты между четырьмя окружаюшими его странами. Что будет в ближайшие годы с Египтом? Специалисты из университета Беркли пишут: там пересыхают колодцы один за другим.

- И это все только из-за повышения средней температуры на 1 градус?

– Речь идет о средней температуре. Если зимой станет холоднее на 5 градусов, а летом – потеплеет на 6, то средняя температура повысится на 1. Но это не означает, что всем станет теплее.

- Решения, принятые в Марокко, могут остановить изменение климата?

– Остановить его уже нельзя, даже если с завтрашнего дня мы поставим все машины на прикол. Его можно только замедлить. У земли и океана – огромная инерция. Цель Парижского соглашения – ограничить повышение средних температур к концу века 2 градусами. Потому что если мы не будем этого делать, то уже к 2050-му она возрастет на 4 градуса.

- Уже звучали оценки, что Россия не ратифицирует соглашение до 2020 года. В чем причина?

– Один из главных вопросов – создание методики учета влияния российских лесов, а также болот. Есть точка зрения, что Россия не должна ратифицировать соглашение, пока не будет просчитано, сколько углекислого газа поглощают тайга, степи и болота. Сейчас к северным лесам применяют методики, которые были разработаны для лесов тропического пояса, и получается, что леса в России как бы и не поглощают углекислый газ. Специалисты-ботаники хотят доказать, что российские леса активно поглощают СО2, и методики надо скорректировать. Тогда получится, что леса России «поедают» большее количество углекислого газа, чем выделяют ее предприятия. А значит, Россия становится поглотителем углекислоты, а не ее эмитентом. Проще говоря, за выбросы вроде бы ничего платить не надо, а можно даже получить.

- Почему мы не можем не подписывать соглашение?

– Это палка о двух концах. Конечно, можно уйти в сторону и просто отказаться платить. Но проблемы не минуют Россию, рано или поздно и ей потребуется помощь. Если она не платила «по закону» – она сможет рассчитывать на содействие мирового сообщества, в том числе технологиями и деньгами. А если не платила «просто так» – ну что ж, тогда может случиться, что партнеры просто разведут руками — «это был ваш выбор, господа». По счастью, российские специалисты имеют все шансы доказать свою правоту.

Беседовала Антонина Асанова, «Фонтанка.ру»