ПоделитьсяПредседатель Горизбиркома Алексей Пучнин рассказал в студии «Фонтанки.Live», почему выборы в маленьком МО «Солнечное» стали для комиссии делом принципа.
Горизбирком окончательно взял под контроль ситуацию в МО «Солнечное», прославившемся попыткой провести «тайные» выборы. Сформирован новый состав ИКМО. Короткая, но бурная эпопея тайных «солнечных» выборов по-прежнему интригует. Особенно в преддверии масштабной избирательной кампании 2016 года. Чьи интересы столкнулись в маленьком муниципалитете Курортного района, какие технологии пытались там обкатать и к чему готовились те, кто вдохновил местных депутатов на «политический самострел»? На эти и другие вопросы главного редактора «Фонтанки.ру» Александра Горшкова и ведущей «Фонтанки.Live» Венеры Галеевой ответил председатель Санкт-Петербургской избирательной комиссии Алексей Пучнин.
- Новый состав ИКМО «Солнечное» сформирован, выборы муниципальных депутатов назначены на 15 ноября. Планирует ли Горизбирком контролировать, как принимают документы у потенциальных кандидатов, все ли образцы документов для регистрации им доступны, нет ли фальшивых очередей и тому подобного?
– Да, безусловно. Любой опыт является опытом, и перезапуск выборов в МО «Солнечное» – для нас не только дело закона, но и дело принципа. Поэтому мы продолжим не только следить, но и оказывать содействие новой комиссии муниципального образования, чтобы не было ничего плохого. А было только все хорошее.
Ведь «Солнечное» этого заслуживает, несмотря на то, что это одно из самых маленьких муниципальных образований — всего 271 избиратель там проживает. И никогда явки больше 50% там не было. На прошлых выборах 100 человек проголосовало за муниципальных депутатов, которые самораспустились. Но организация выборов, чтобы из этого 271 избирателя были и кандидаты, и люди, содействующие выборам, — очень важно. Я очень рассчитываю, что новая ИКМО это обеспечит.
- Почему потребовалось сформировать новую ИКМО?
– Это правильный вопрос. Живая и нормальная система должна работать постоянно. Если ИКМО сформирована правильно, она работает 5 лет. В данном случае это ошибка системы. ИКМО была сформирована в 2012 году. Люди, которые входили в эту комиссию, об этом хоть и помнили, но не понимали должным образом, что выборы — это дело ответственное, что это не переизбрание действующих депутатов, а создание условий для всех, кто хочет избираться. Более того, в апреле этого года без участия Санкт-Петербургской избирательной комиссии действующий муниципальный совет заменил трех членов комиссии с правом решающего голоса.
- А они должны это согласовывать с Горизбиркомом?
– Нет. Там есть обязательная и необязательная процедура. Половина членов избирательной комиссии муниципального образования назначается муниципальным советом по рекомендации Горизбиркома, и половина — по представлению других субъектов выдвижения. Как правило, это политические партии. Поэтому апрельские изменения не надо было согласовывать с Санкт-Петербургской избирательной комиссией. Но уведомить — надо было. Потому что мы организуем обучение, организуем контроль разных избирательных действий.
- Члены ИКМО получают какую-то зарплату?
– Нет, это не так. Избирательные комиссии муниципальных образований — это петербургский феномен. Потому что, как правило, их не существует нигде. В том числе в Москве, хотя это очень большой город — там все функции избирательных комиссий муниципальных образований выполняют территориальные комиссии. Это позволяет сокращать бюджетные расходы, задействование человеческого ресурса, и обеспечивать должную степень контроля со стороны субъектовой комиссии, такой, как наша. В Петербурге все-таки органы местного самоуправления являются более самостоятельными, и поэтому они пользуются правом формировать ИКМО. Все они действуют в течение пяти лет. Ряд комиссий обладают правом юридического лица и на платной основе привлекают только председателей комиссии. Ряд комиссий этим правом не пользуются и оплачивают работу членов ИКМО только в избирательный период. Вообще большой вопрос — нужны ли они.
- То есть работа членов ИКМО — безвозмездная?
– Да, и большую часть времени, за исключением трех избирательных месяцев, — незаметная.
- И в ИКМО «Солнечное» на такой безвозмездной основе появляются новые сотрудники, и не все они имеют отношение к МО «Солнечное»?
– Если говорить категоричным языком, все они не имеют отношения к МО «Солнечное». Закон не устанавливает ограничений на перемещение лиц внутри избирательной системы. В то же время остальные лица, которые входили в состав ИКМО, являлись жителями «Солнечного» или Курортного района.
- У вас есть версия, что же потянуло нежителей «Солнечного» поработать на благо Курортного района?
– Я бы не хотел эти версии озвучивать, но, исходя из того, как были организованы выборы, которые не состоялись, эти версии должны проверить правоохранительные органы.
- Вы упомянули, что для вас выборы в «Солнечном» – дело принципа. Если там только 271 избиратель — в чем принцип?
– Принцип прост. Даже там, где один человек, уже есть с кем поговорить, а там 271 человек. В «Солнечном» сошлись принципы многих людей. Не только тех, кто организовывал выборы, но и тех, кто поощрял самострельный муниципальный совет. Самострел совершить, то есть самораспуститься, в современной политической системе — это рискованно. Самороспуск, как мне известно, находится под политическим запретом. Ведь людей выбирают на пять лет, и распуститься за год до истечения срока полномочий не просто решиться, с кем-то посоветоваться надо. Я четко могу сказать, что политический запрет на самороспуск любых выборных органов власти существует.
- Что значит «политический запрет»?
– Это значит, что, если вам избиратель доверил пять лет полномочий, вы должны эти пять лет полномочий для избирателя отдать. Если вы не желаете работать депутатом — у вас должны быть веские причины. И федеральный законодатель сформулировал этот политический запрет относительно недавно: если депутат не ходит на работу, и в результате муниципальный совет становится недееспособным, то его лишают полномочий и возможности переизбраться. То есть этот политический тренд оформлен федеральным законом. А тут они все решили тихо переизбраться за год до истечения срока полномочий. Прекратить срок своей деятельности для 271 избирателя.
- Значит, некто весьма влиятельный сказал: «Давайте»?
– Это не мой вопрос. Надеюсь, что там не было какой-то глубокой или высокой связи. Но, наверное, жизнь покажет.
- Наверное, у вас есть версия, что это было? Это была проба пера за год до федеральных и городских выборов?
– Для меня даже этот маленький факт самороспуска и назначения тайных выборов — это необходимость пресечения, даже если это была чья-то проба пера. Потому что 2016 год — это год огромных выборов в городе. И назначение маленьких тихих выборов без участия всех политических партий надо было либо проконтролировать, либо пресечь. Поскольку они выступали неумело — не публикуя своих решений в газетах — пресечь это было довольно просто. И, если кто-то топтался на этой территории в целях порепетировать 2016 год, то у него не получилось.
- То есть это была обкатка технологий?
– Я допускаю возможность этого.
- А какие другие объяснения могут быть?
– Я не буду формулировать никаких версий, не обладая точной информацией. Но мы в первый день после того, как нам стала доступна информация о назначении этих выборов, обратились в правоохранительные органы с целью исследовать вопрос самороспуска и назначения выборов. И уверены, что ответ будет.
- Бюджет «Солнечного» – порядка 35 миллионов рублей в год. Это, конечно, деньги. Но для серьезных фигур — не те суммы, ради которых бьются. Значит, финансовый вопрос оставляем в стороне.
– Это тоже вопрос логики. В «Солнечном» мы видим принцип командной игры. Это не личная цель одного депутата переизбраться. Есть совершенно четкие признаки командной игры и в составе избирательной комиссии, и в составе выдвинутых кандидатов, чтобы не допустить до регистрации других кандидатов. Поэтому, безусловно, я допускаю, что там были определенные технологии.
- В муниципальную комиссию пришли люди, в том числе люди из Петроградского района. Может быть, это приоткроет завесу большой политической интриги в маленьком «Солнечном».
– Вполне возможно.
- То, что в «Солнечном» назначены внеплановые выборы, выяснилось достаточно случайно. Есть ли гарантия, что в сентябре не «всплывет» еще пара-тройка таких тайных выборов?
– Нет. Мы разработали поправки в закон «О выборах депутатов муниципальных советов Санкт-Петербурга», чтобы обязать муниципальные советы и ИКМО информировать Санкт-Петербургскую избирательную комиссию о назначении выборов и предусмотреть санкции для тех, кто этого не делает.
- Если вернуться к опыту массовой муниципальной кампании 2014 года в Петербурге. Там мы видели и попытки тайно назначить выборы, и фальшивые очереди, и затягивание приема документов у кандидатов. Чем же отличается то, что сделали в «Солнечном», от того, что происходило в 2014 году?
– Вы имеете право таким образом формулировать вопрос. Я вынужден отчасти с вами согласиться, что признаки ненадлежащих технологий, незаконных и несправедливых, присутствуют на любых выборах. Вместе с тем, я бы не преувеличивал проблему 2014 года. Потому что из 107 муниципальных образований, где проходили выборы, основной блок проблем был в 7-9 муниципальных образованиях, где, действительно, были и фальшивые очереди, и трудности с регистрацией кандидатов, и что-то другое, неподобающее нашему городу. Но все-таки, несмотря на семикратное увеличение проблем — по сравнению с маленьким «Солнечным», мы довольно эффективно с ними сражались. Я говорю и о Горизбиркоме, и о правоохранительных органах. Есть прецеденты возбуждения уголовных дел по данным фактам, и я уверен, что они закончатся приговорами.
- О каких муниципалитетах идет речь?
– Речь идет о муниципальных образованиях прежде всего в Выборгском районе. Это тоже опыт, который не забыт. Могу уверить вас, что люди, которые участвуют в таких технологиях, в следующем году при формировании территориальных избирательных комиссий или ИКМО нами рекомендоваться не будут. Включаться в избирательную систему они не будут. В 2014 году эффективное противодействие нарушениям было.
- Но все-таки оно было не столь безапелляционным, как в «Солнечном», где представители Горизбиркома буквально ночевали. Что мешало сделать то же самое в 2014 году?
– Все необходимые действия, в том числе совместно с правоохранительными органами, в отношении муниципальных образований в Московском районе, в Выборгском районе, в Красногвардейском, где такие прецеденты были, мы совершили. Может быть, не хватало сотрудников для ночевок, потому что выборов было побольше, а основной задачей были выборы губернатора. Но пресечение противоправных действий мы совершили.
- Те люди, которые совершали эти противоправные действия, выведены из избирательной системы Петербурга?
– Да. Довольно много выводов сделано по итогам сентября 2014 года, и не только по муниципальным выборам, но и по итогам голосования даже на избирательных участках. Порядка 10 председателей ИКМО прекратили свои полномочия, в том числе по нашим рекомендациям. И больше 100 председателей участковых избирательных комиссий (а всего комиссий около 2 тысяч), где были ошибки при составлении участковых протоколов, тоже потеряли свои статусы.
- Есть ли гарантия, что они не всплывут в других комиссиях и в других районах города?
– Мы следим за этим. Но все-таки удивительны акценты. Вы в основном за репрессии, а я — в основном за созидание. Важно, чтобы больше было хороших людей в нашей системе.
- Все-таки нужен живой, наглядный пример: показательные порки, сечь розгами на площади.
- Нет. Только не это. Мы все-таки живем в стране с презумпцией невиновности. И сечь кого-то мы не имеем права. Правда сама по себе является поркой. Мы называем нарушителя нарушителем и увольняем с работы. Что касается уголовного преследования — это будет.
- Горизбирком имеет право формировать ИКМО?
– Да, безусловно. Это совершенно законная процедура. Формирует муниципальную комиссию муниципального образования муниципальный совет, если пропускает срок — то Санкт-Петербургская избирательная комиссия. А в отсутствие муниципального совета — без всякого срока Санкт-Петербургская избирательная комиссия. Поэтому и право, и обязанность здесь были. Члены ИКМО покинули пределы «Солнечного» – и мы сформировали ИКМО из представителей разных политических партий, ОНФ и собраний избирателей по месту жительства.
- Вы начали говорить о том, что избирательные комиссии муниципальных образований, вероятно, не нужны. Их сложно контролировать, когда происходят такие вещи, как в «Солнечном». Есть ли возможность решить эту проблему системно: отменить ИКМО или передать часть их полномочий ТИКам?
– Второй способ, который менее репрессивный, более законный и эффективный. По представлению муниципального совета Санкт-Петербургская избирательная комиссия вправе передать эти полномочия территориальным избирательным комиссиям. И мы это практикуем. Впервые в истории Петербурга, в Кронштадте — поскольку на одном небольшом острове существовать двум избирательным комиссиям не резон — выборы проводились территориальной избирательной комиссией, и я благодарен муниципальному совету за политическую волю и решение. В Выборгском районе, где было много нареканий – полномочия муниципальной избирательной комиссии перешли территориальной избирательной комиссии. Нужна политическая воля и решение муниципальных депутатов, которое мы моментально реализуем.
- Ведется ли разъяснительная работа среди муниципальных депутатов, чтобы они поняли, что это в их же интересах?
– Мы разослали наши представления во все муниципальные советы. Этим заинтересовались пока только единицы. Надеюсь, что будет больше.
- Фактически остается календарный год до выборов 2016 года. Страна вступает в предвыборный период. И некоторые считают, что открывается большое окно возможностей для некоторых граждан, стремящихся избраться в депутаты разных уровней. Как вы думаете, насколько эти возможности могут быть реализованы?
– В Петербурге они будут реализованы. Уже хотя бы потому, что петербуржцы очень активны, и история с маленьким «Солнечным» это подтверждает. Что касается подготовки в 2016 году, то в Петербурге это будет огромный политический сезон, и он, пожалуй, уже начался. Интерес к выборам депутатов Законодательного собрания проявляется на всех уровнях политического истеблишмента. Наша функция — укрепить доверие к выборам, чтобы этот интерес был восполнен справедливым результатом. Важно синхронизировать систему выборов депутатов, потому что в Петербурге снова будут отличающиеся от всей страны выборы. Депутаты Госдумы избираются по смешанной системе, и в то же время депутаты Законодательного собрания — пока только по партийным спискам.
- Но ведь пока неизвестно, как будет?
– Это воля законодателя — петербургского парламента. Пока действует закон, который предусматривает избрание только по партийным спискам. Если законодатели решат изменить эту систему — мы об этом узнаем. Федеральный закон не содержит императивной нормы на этот счет. Только Москве и Петербургу разрешено — а не предписано — формировать парламент исключительно на мажоритарной основе. И Москва это сделала, там нет партийных списков вообще. Для других регионов партийные списки обязательны.
- К чему склоняются в Законодательном собрании?
– Если бы это была интрига, я бы вам ее не открыл. Я уверен, что в ближайшее время на основании каких-либо переговоров модель избрания Законодательного собрания будет выбрана.
- Сколько времени у ЗакСа на принятие такого решения? Ведь у вас должно остаться время на нарезку избирательных округов?
- Время должно оставаться. Но в любом случае это должно случиться до июня следующего года. День голосования перенесен на середину сентября.
- Вы сказали о необходимости укрепления доверия к выборам. Это ваше желание или на это есть воля из федерального центра?
– Безусловно, есть воля из федерального центра. Как говорит один великий человек, «правду говорить легко и приятно». Доверие к выборам укрепляется на основании трех принципов, о которых постоянно говорит администрация президента на любых мероприятиях. Они просты: выборы конкурентные, легитимные и открытые. В случае, если этим трем принципам выборы соответствуют, то вопроса доверия не существует.
- На федеральном уровне звучала фраза, что выборы должны быть с непредсказуемым результатом.
- У Вячеслава Володина (первый заместитель руководителя администрации президента. — Прим. ред.) есть замечательная фраза о том, что выборы — это предсказуемый процесс с непредсказуемым результатом.
- Хотелось бы знать, что это означает. Потому что сейчас выборы идут в ряде регионов, и в большинстве из них ни о каком непредсказуемом результате речь не идет. Новые партии практически не допущены, результат может быть непредсказуемым только в той части, на процент больше или меньше получат коммунисты, ЛДПР или «Справедливая Россия».
- И?
- Это и есть задача, которая поставлена?
- Все-таки я позволю себе выступить защитником политической и избирательной системы. «Недопущены» – не значит «выпороты на площади».
- Участники от оппозиционных партий — кто в тюрьме, кто на подписке о невыезде. Кто под следствием.
– С представителями правящей партии такое тоже случается. Я думаю, все, что там случилось — по закону. Давайте говорить языком сухой статистики. Участие в выборах в Государственную думу в 2016 году могут принять не 4 политические партии, а 14 — и только потому, что они принимают участие в выборах и проходят в региональные парламенты. Из этих 14 партий три заявляют, что они — несистемная оппозиция. Я плохо представляю, что такое «несистемная» оппозиция, но, говоря журналистским языком, это те, кто против. Что касается недопущения до выборов в этом году, то каждый случай индивидуален. Если они сдают подписи умерших или несуществующих людей — то это их проблема. За нарушения их никто не будет регистрировать. Но это не конец их карьерного роста. Может быть, в следующем году они поучаствуют в выборах более эффективно, лучше сформируют свой юридический штат или сборщиков подписей наберут.
- Наверное, по закону к любым подписям можно предъявить претензии, и самые распрекрасные юристы будут бессильны.
- Можно прикопаться и к столбу. Но есть установка федерального центра исполнять закон и быть лояльными. И к мелочам не докапываться.
- То есть она просто еще не дошла до тех регионов, где сейчас такие сбои?
- К исправлениям в подписных листах, как правило, уже не докапываются. А вот к мертвым подписантам нельзя не докопаться.
«Фонтанка.ру»
