«Крым - наш» - теперь и для либералов

Либеральная общественность смирилась с присоединением Крыма к России. Теперь для нее актуальным становится вопрос, возвращать ли полуостров Украине позже. Пусть он пока преждевременен (нынешняя власть этого делать точно не будет, и когда она сменится – пока неизвестно). Но об этом в Facebook уже поспорили петербургский депутат Борис Вишневский и Михаил Ходорковский.

С зимы 2014 года Крым являлся в России одним из основных разделительных барьеров между условно «либеральными» силами и условно «патриотическими». Считалось, что «априори» вся либерально-демократическая часть поля должна быть против Крыма в составе России. Спустя полгода выяснилось, что ничего «априори» в отношении Крыма быть не может. А дискуссия полностью переместилась в либеральный лагерь, и главным стал вопрос не "была ли аннексия", а что делать с Крымом после? Стоит ли его возвращать или оставить его в составе РФ?

Новая волна полемики разгорелась на личной странице депутата ЗакСа Бориса Вишневского, приверженца либеральных идей до мозга костей (в лучшем смысле этого слова). Поводом послужило заявление Михаила Ходорковского, который ранее написал у себя в "Фейсбуке", что в случае своего президентства он Крым не вернет, а решение крымского вопроса может занять десятилетия, и он до разрешения не доживет.

«Кто меня огорчил – так это Mikhail Khodorkovsky. От него я ждал иной позиции – недвусмысленного заявления о том, что, если он станет президентом, то примет все меры для "политической реституции". Просто потому, что это соответствует принципам права, законности и справедливости. Я вовсе не склонен считать (как полагает Илларионов, Андрей Николаевич), что заявлением "Я не верну Крым" МБХ прошел точку невозврата и перестал быть оппозиционным политиком. Но пока то, чем он объясняет свою позицию, звучит менее убедительно, чем аргументы Илларионова. На мой взгляд, ясная и отчетливая позиция в пользу реституции добавила бы МБХ сторонников. То, что он говорит, как мне представляется, уменьшает их число.

Михаил Ходорковский вступил в дискуссию почти сразу, предупредив, что привык отвечать за свои слова.

М.Б.: "Уважаемый Борис, я привык за свои слова отвечать. Мой главный тезис – правовое государство. Оно обеспечивается разделением и сменяемостью власти. В такой парадигме проблема быстро не решается. О чем я и говорю".

Б.В.: "Уважаемый Михаил Борисович, спасибо за ответ, но разве правовое государство не подразумевает безусловной реституции после незаконной аннексии? Конечно, не быстрой. Но безусловной?"

М.Б.: "Нет, уважаемый Борис, правовое государство означает механизм, гарантирующий права людей. А обещание БЕЗУСЛОВНОГО возвращения территории, где население этого не хочет, страной, чьи граждане тоже не согласны – по силам только диктатору. Значит тот, кто обещает, либо врет, либо ставит себя на место диктатора. Наш метод – убеждение и компромисс".

Б.В.: "Уважаемый Михаил Борисович, кого будем убеждать? И с кем искать компромиссы? На мой взгляд, если мы признаем необходимость возвращения – тогда надо искать способы, как это сделать. Что, конечно, трудно. Но начать надо с признания. Все остальное – следующая задача".

М.Б.: "Убеждать будем людей. Постепенно. Если Украина будет успешна – быстрее получится. А с "ворованным" – достали. Что, крепостное право ввели уже? Проблема в людях, а не в земле".

Б.В.: "И еще, уважаемый Михаил Борисович, насчет "население не хочет": желание оказаться в России должно было реализовываться в рамках Конституции Украины. Для этого нужна была политическая сила, которая под этим лозунгом шла бы на выборы, и так далее. Сколько получила партия Аксенова? 4%? А сейчас, если присоединение к России было незаконно – мнение населения Крыма должно выясняться уже после реституции. И опять же, в рамках законов Украины".

М.Б.: "Борис, объясните, кто будет реституцию осуществлять? Обманщик, пришедший под иным лозунгом? Как? Указом? А люди?"

Б.В.: "Михаил Борисович, если Вы согласны, что реституция нужна – тогда следует обсуждать, как это делать. Сложно? Да. Но не суперсложно. Признание аннексии не имеющей юридической силы возможно".

М.Б.: "Борис, не упирайтесь Вы в юридизмы. Придумать все можно. Только мандат на такие деяния или есть или нет. Если нет, а власть может – значит государство не правовое. В правовом политик без мандата ничего сделать не может. А Отхапали? Конечно отхапали. Уважаемые оппоненты, моя позиция выражена четко: или воюйте, или станьте привлекательными, чтобы люди согласились вернуться (честный референдум, как и честные выборы – наша цель), или, когда мы (сторонники национального правового государства) придем к власти, будем искать компромисс и убеждать людей, что он правильный".

Кроме того, поспорили петербургский депутат и амнистированный олигарх и о терминах, которым можно определить присоединение Крыма. «Какие термины Вы употребляли бы, если бы сопредельная страна незаконно аннексировала часть российской территории?» – спросил Вишневский. На последнее у Ходорковского нашелся довольно быстрый ответ: «Если бы у России отпахали часть территории, я бы воевал. (…) Я по прежнему российский офицер. Пусть и в запасе».

Надо заметить, что в последнее время чувство необратимости крымского статуса только усиливается. Помимо заявлений «Крым-наш» массы политических и культурных деятелей, чьи идеологические цвета меняются с течением политической моды, многие, не имеющие отношения к нынешней российской власти, тоже просили украинцев смириться. Крым не вернется, – заявлял единственный президент СССР Михаил Горбачев; министр экономики ФРГ Зигмар Габриэл публично сказал, что никто в Европе не думает, что «аннексия Крыма Россией может быть быстрообратимой». И даже в госдепартаменте США уже заговорили, что отменят санкции в отношении России без требования реституции полуострова.

Для российских либералов было важно, что скажут их имеющие хоть какой-то рейтинг лидеры по поводу Крыма. Их, прямо скажем, не много — Михаил Ходорковский, Ирина (и ее брат Михаил) Прохорова и Алексей Навальный. Последний относится к правому сектору политического бомонда, однако, за неимением других, стал светочем для демократической тусовки. Именно он первым обозначил свою позицию по поводу возвращения Крыма. В интервью радиостанции «Эхо Москвы» он заявил, что Крым де-факто принадлежит России. «И давайте не будем обманывать себя. И украинцам я сильно советую тоже не обманывать себя. Он останется частью России и больше никогда в обозримом будущем не станет частью Украины», – сказал Навальный. Рассуждая о возврате полуострова в состав Украины в случае своего избрания президентом РФ, Навальный заявил: «Крым – это бутерброд с колбасой, что ли, чтобы его туда-сюда возвращать?»

После заявления Ходорковского последней надеждой той части демократических сил, что будет всегда против оставления Крыма в составе РФ, стала лишь Ирина Прохорова. Но она из-за своей позиции по Крыму покинула руководящий пост в партии «Гражданская платформа». Как заметила политик, ее возвращение возможно, но только в том случае, если партия перестанет поддерживать внешнеполитическую политику России. А это будет не скоро.

Впрочем, как считает политолог Станислав Белковский, любой политик, который рассматривает себя в качестве реального претендента на президентство в России или весомую роль в ее политике, ответил бы точно так же, как Ходорковский и Навальный. «Совершенно очевидно, что и Навальный, и Ходорковский претендуют на серьезную роль в российской политике. Их амбиции никогда и не скрывались. Но я не считаю, что они отказались отдавать Крым Украине. Они заявили, что объективно это невозможно. Это не субъективное мнение, это реалистическое понимание происходящего. Я тоже так считаю. Совершенно ясно, что, если бы Немцов (Борис Немцов) или Каспаров (Гарри Каспаров) видели себя в качестве настоящих претендентов на президенство или на какие-то важные посты, они бы точно так же говорили».

Отметим, что, согласно опросу «Левада-центра», 58% россиян относятся к идее возвращения Крыма крайне отрицательно, 21% – скорее отрицательно. То есть практически 80% населения согласны с Алексеем Навальным и Михаилом Ходорковским в том, что Крым — это не «бутерброд». Лишь 14% опрошенных позитивно воспринимают идею.

Социолог Алексей Гражданкин называет среди причин, по которым россияне поддерживают идею вернуть полуостров соседям, симпатии к действующим киевским властям и негативное отношение к последствиям, к которым привело присоединение (война санкций, ситуация на Украине и т. д.). При этом больше всего хотели бы вернуть Крым в Москве (17%) и люди с низким уровнем доходов и образования (по 17%). Что касается политических предпочтений «возвращенцев», то большинство из них в числе людей, решающих голосовать за непарламентские партии, — таких там каждый третий (36%). Впрочем, общее число приверженцев непарламентских сил настолько невелико, что большей роли они не играют.

Понятное дело, что на Украине мнение радикально противоположное. По данным Киевского института социологии, подавляющее большинство населения всех регионов считает, что в будущем Крым должен вернуться в состав Украины. В частности, так якобы считают 92,5% опрошенных в Западном регионе, 91,6% – в Центральном, 79,4% – в Южном и 74% – в Восточном. То, что Крым должен быть в составе России, считают 0,7% жителей Западного региона, 3,2% – Центрального, 11,8% – Южного и 13% – Восточного. Впрочем, как и кого опрашивали в условиях практически не прекращающихся военных действий – большой вопрос.

Ольга Мясникова, "Фонтанка.ру"