ПоделитьсяНачать хочется с конца. С конца года. С конца весьма вольготной для театров и петербургской культуры в целом эпохи Матвиенко-Маниловой-Губанкова. Когда негосударственные театры жили на госсубсидии и в результате составляли здоровую конкуренцию государственным, когда словосочетание «молодой театральный Петербург» стало модным трендом, а премии и камерные фестивали, возникшие на правах частных инициатив, но при поддержке города, превращались в праздники театрального сообщества. Так вот: эта четырехлетняя «оттепель» закончилась аккурат перед выборами, со сменой городской власти, и тут же стало понятно, насколько зыбкими и шаткими оказались эти перемены, не превратившиеся в реформу, не обеспеченные административно-правовой базой (что, безусловно, тоже задача чиновников). А между тем, театральному Петербургу есть, что терять.
Еще пять лет назад театры города (особенно драматические) стабильно сравнивали с собесом, а от абсолютного провала на «Золотой маске» спасали только Гергиев, Фокин или Додин (руководители, замечу, федеральных театров), да неутомимые энтузиасты кукольного театра – Руслан Кудашов (Большой театр кукол) и Анна Викторова (негосударственный театр «Кукольный формат»). Но дело даже не в «Маске», а в общем состоянии беспросветной и безысходной стагнации, которое доминировало в театральном кругу. С одной стороны, прошло время ярких театральных лидеров, с другой – от их поры остался обычай пожизненного управления театрами вне зависимости от качества работы. Те, кто сидели в своих креслах, сидели в них абсолютно спокойно, ибо потревожить их пронизанный солнцем покой могли только конкуренты, а их не было. Массово – не было. К Додину привыкли, а кроме того, МДТ - как раз исключительная ситуация присутствия сильного творческого лидера: исключение – оно и есть исключение, подтверждает правило. Появившегося в городе Валерия Фокина возненавидели, «Софитов» демонстративно не давали, над возглавившим Михайловский коммерсантом Кехманом откровенно посмеивались.
Театральные события 2011 года свидетельствуют о том, как многое изменилось с тех пор. Год начинался под сильным впечатлением от только что завершившегося фестиваля ТПАМ (Театральное пространство Андрея Могучего), объединившего молодых режиссеров и драматургов, сотрудничающих с московским «Театром.doc». В проекте участвовали даже не отдельные режиссеры, а актерско-режиссерские команды, энергичные, мобильные, с заявками на собственный стиль и принципы. Прозвучавшие там и тогда имена до сих пор на слуху: Александр Артемов и Дмитрий Юшков, приехавшие из Ангарска, а также Сергей Хомченков и его пластический театр «Морф» ныне осваивают пространство Открытой площадки на Народной улице (только юные энтузиасты и могли воспринять подобную открытую площадку не как ссылку, а как пространство новых возможностей), Дмитрий Волкострелов с однокурсниками по мастерской Льва Додина, начав у Могучего, стал первым лауреатом петербургской молодежной премии «Прорыв» в номинации «Режиссура», а теперь, выпустив «Злую девушку» в ТЮЗе, и вовсе заслужил неформальный титул самого перспективного петербургского молодого режиссера. Обладатель спец-приза премии «Прорыв» Александр Савчук упорно продолжает латать дыры в истории русского театра, связанные с аванардом – ставит Хлебникова и Хармса. Целую серию режиссерских имен открыла Лаборатория «On.театр» под предводительством Театрального продюсера Милены Авимской, которая с помощью, опять-таки, города, в начале осени обрела дом в самом центре города, на улице Жуковского. При таком раскладе тридцатилетний петербуржец Дмитрий Егоров, активно работающий по всей стране и номинированный на «Золотую маску» как постановщик «Убийцы» в московском ТЮЗе, выглядит опытным профессионалом, и логичным кажется приглашение его на роль главного режиссера только что возникшего (из выпускников курса Вениамина Фильштинского) «Этюд-театра». Здесь же стоит сказать еще и о Галине Ждановой, выпустившей свой второй – и уже весьма серьезный - спектакль ни больше, ни меньше, как по Шекспиру: «Ромео и Джульетта» в Театре на Литейном.
Отдельного абзаца заслуживает работа Такого театра п/р Александра Баргмана, «ФМД-театра» п/р Веры Бирон, театра «Кукольный формат» п/р Анны Викторовой. Все три негосударственных коллектива будоражат городское пространство творческими проектами, активно привлекая молодежь, и давно заслужили право на собственные дома, но спектакли играют – все три (!) – в крошечном зале Музея-квартиры Ф.М.Достоевского. Что не помешало, скажем, «Такому театру» в марте 2011 года в качестве единственного драматического городского театра (федералов на сей раз оставим в стороне) отправиться на «Золотую маску» (со спектаклем «Главное забыл»), а в декабре провести фестиваль, посвященный 10-летию театра, завершив его великолепной премьерой по пьесе Пристли «Время и семья Конвей». В нынешнем сезоне город в афише «Маски» (опять-таки, если без федералов) представляют другие два театра, не имеющих помещения: Небольшой драматический театр Льва Эренбурга – он поставил безжалостные и дерзко-современные «Три сестры» и Русский инженерный театр АХЕ («Депо гениальных заблуждений» - прежние фокусы на грани искусства и науки, но с использованием технологии 3D-мэппинга).
А что могут противопоставить стационары этакому бурлению творческой энергии вокруг них? Так уж и быть, давайте теперь возьмем в расчет и театры федерального подчинения - на «Маску» – и совершенно заслуженно – поедут как раз они: «Три сестры» Додина, которые намедни изъявил желание посетить Владимир Путин, «Счастье» Могучего - головокружительное в плане новых форм и их сочетания с вечными истинами, «Ваш Гоголь» Фокина - отважно-экспериментальный и при этом мучительно-искренний спектакль. При всем при этом, в городских театрах поводов для бурных художественных разговоров и споров практически нет. Не считая, конечно, «Приюта комедианта», театра без постоянной труппы – он, несомненно, вписывается именно в контекст самых смелых современных поисков. Перечислю только премьеры уходящего года. Предмет бурных споров критиков обеих столиц «Лир» Константина Богомолова, поставленный в эстетике эпического театра Брехта, призывающий зрителя не к релаксации, а к серьезной эмоциональной и интеллектуальной работе, - раз. «Коварство и любовь» Василия Бархатова - Шиллер, опрокинутый в наши дни, спектакль, где некоторые недоработки с текстом литературным не отменяют замечательных находок в сфере театрального языка, молодежного, экстремального. «Мой уникальный путь» - три монолога о феноменальной личности, исполненные с легкостью джазовой композиции. Даже не самая большая театральная удача (есть, впрочем, и другие мнения) – «Олеся» Николая Дрейдена - тем не менее, открыла совершенно новые возможности трех артистов додинского театра: Дарьи Румянцевой, Олега Рязанцева, Алексея Морозова.
И в то же время сказать, что городские театры спят летаргическим сном, как прежде, невозможно. Да и попробуй усни, когда под окнами шумит, по сути, театральная революция. Не спят. Размышляют. Строят планы. Приглашают молодых. Во всех театрах, кроме, разве что, Театра комедии, о котором в конце года говорили так много, что смысла повторяться нет, ростки новой жизни с переменным успехом пробиваются. В Театре им. Ленсовета новый главреж Юрий Бутусов дает установку на эксперимент, составив целый список молодых режиссеров, которых планирует звать на постановку, про «Злую девушку» в ТЮЗе уже говорилось, в Молодежке бывшие студенческие спектакли вошли в репертуар театра, а бывшие студенты – практические во все спектакли, ощутимо оздоровив атмосферу в стационаре. Не упомянуть тут всех, но невозможно обойти вниманием Театр музкомедии с его лицензионным (австрийским) «Балом вампиров», в котором российские артисты разве что чуть-чуть не допрыгнули до Европы с ее полувековой традицией театральных мюзиклов. Ну а от Музкомедии уже рукой подать и до Михайловского театра: по поводу Владимира Кехмана не смеются уже даже Валерий Гергиев и Анатолий Иксанов, директор Большого театра: уход из Большого в Михайловский звездной пары Наталья Осипова – Иван Васильев стал едва ли не главным культурным событием конца года, затмив даже феерические опыты с современной хореографией великолепной Дианы Вишневой.
Словом, можно констатировать, что на данный момент в городе при минимальной, но стабильной поддержке властей сложилась ситуация здоровой конкуренции, которая в один момент может закончиться полным обвалом. По той простой причине, что, как уже сказано, никакой административно-правовой базы для ее развития не существует. И, прежде всего, как уже говорилось, не существует механизма для нормальной ротации руководящих театральных кадров. Бессрочные контракты превратились в тот самый камень на шее всех без исключения театров, который тянет на дно всякий творческий организм. Не отлажены отношения режиссеров с актерами, директоров с режиссерами, руководителей театров с администрацией города – и серия громких скандалов по стране тому неоспоримое свидетельство: уход Любимова с «Таганки», изгнание Галибина из московского Театра им. Станиславского, скандал между вновь назначенными директором и худруком Театра им. Маяковского (Москва) и ситуация с не завершившейся на конец года проверкой работы петербургского Театра комедии, инициированной городскими властями, показывают, что настало время тотальной реформы. Именно такая реформа и должна стать главным событиям наступающего, 2012 года. И у нее есть две опасности.
Первая: отсутствие, как опять-таки показала работа комиссии в Театре комедии, у представителей администрации четких критериев оценки работы театров (а значит, и внятных оснований для продления/расторжения контрактов). Но вот с критериями как раз все несложно. И напрасно некоторые коллеги волнуются, что чиновники (читай: работодатели) не смогут правильно оценить творческие заслуги больших мастеров. Критерии творческого процесса, как ни странно, вполне сводятся к нехитрой арифметике. Вот они: 1) сколько премьер выпущено за сезон, 2) какова их резонансность (интерес к спектаклю – даже со знаком минус – показатель в конечном итоге позитивный, негативно только полное отсутствие интереса к театру), 3) сколько приглашенных режиссеров (в том числе, молодых) сотрудничает с театром, 4) сколько поставлено современных пьес, 5) функционирует ли в театре камерная сцена (без нее нынче ни один дееспособный театр не обходится), 6) равномерно ли заняты в репертуаре артисты труппы, 7) выезжает ли театр на престижные фестивали (они - общеизвестны), 8) получает ли авторитетные премии (они тоже очевидны).
Вторая опасность: установкой на «внебюджетную культуру» разрушить ту среду (молодую, инициативную, подвижную – по сути, а по статусу - негосударственную), которая только и может обеспечить здоровую конкуренцию и нормальное развитие театрального процесса. И тут стоит уповать лишь на мудрость и дальновидность регионального культурного руководства и его понимание того, что, дабы иметь возможность назначать новых, перспективных руководителей театров, их надо сначала разглядеть и, не уча жить, поддержать материально (как это происходит во всем мире, причем, на крепкой законодательной базе).
Жанна Зарецкая,
«Фонтанка.ру»
