ГКЧП: репортаж 20 лет спустя (фото)

Заявление самопровозглашенного президента СССР Геннадия Янаева о введении в стране чрезвычайного положения не стало концом демократии, а лишь положило начало буржуазной революции. «Фонтанка» публикует репортаж с «места событий» 20 лет спустя. Эти дни глазами граждан Советского Союза — ныне действующих сотрудников АЖУРа.

Из заявления советского руководства от 18 августа 1991 года: «...руководствуясь жизненно важными интересами народов нашей Родины, всех советских людей заявляем: …ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 4 часов по московскому времени 19 августа 1991 года…»

Дмитрий Клеин, коммерческий директор АЖУРа: «Я был студентом третьего курса истфака. Я сидел за барной стойкой в городе Сан-Диего, пил «Маргариту» и смотрел кинофильм «Роман с камнем». Вдруг телевещание прервалось - и на фоне орла и серьезной музыки проплыла бегущая строка - Прослушайте специальное сообщение президента США, дальше был президент, по-моему Буш-старший, который сказал, что в России переворот - coup (это слово я узнал тогда) - к власти пришла хунта, демократии конец, и посему все волею господа оказавшиеся на территории США русские граждане (моряки, туристы, учащиеся и т.д.) могут рассчитывать на поддержку США и не возвращаться на Родину... За временными документами обращаться в городские муниципалитеты по месту пребывания... С нами бог... Что я тогда думал, не помню... Помню только остолбенелого бармена и где-то кричал попугай...»

Из заявления советского руководства от 18 августа 1991 года: «…для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР)…»

Жанна Зарецкая, редактор рубрики «Фонтанки» «Культурная столица»: «Я была студенткой театрального института и считала, что политика не может иметь ко мне никакого отношения. В тот день возвращалась от бабушки, стою на остановке в Песочном и вижу странное сочетание ГКЧП, оно было написано большими белыми буквами на шоссе. И весь остаток дня был потрачен на расшифровку этих букв и на мое политическое созревание, которое случилось за один день. На самом деле, впервые в жизни стало страшно.

Из обращения ГКЧП к советскому народу от 18 августа 1991 года: «…над нашей страной нависла смертельная опасность! …Власть на всех уровнях потеряла доверие населения! …Страна по существу стала неуправляемой».

Татьяна Востроилова, корреспондент отдела происшествий: «Мне было 11 лет. В тот день мы с друзьями играли в бадминтон, было жарко, я все время заходила домой попить и там все время был балет. Я не понимала, что происходит, пока не спросила у родителей и они мне сказали, что коммунизму хана, и я ужасно обрадовалась, потому что мне ужасно не нравился Горбачев, потому что он мне казался некрасивым».

Из обращения ГКЧП к советскому народу от 18 августа 1991 года: «Циничная спекуляция на «национальных чувствах» - лишь ширма для удовлетворения амбиций. Ни сегодняшние беды своих народов, ни их завтрашний день не беспокоят политических авантюристов».

Андрей Захаров, корреспондент отдела экономики: «Мне было 8 лет. Моя демократически настроенная бабушка все мне объяснила, меня это так впечатлило, что я даже нарисовал рисунок, на котором изобразил ГКЧП. У меня почему-то получилось, что Янаев — это енот, Пуго — пугало, Стародубцев — старый зуб, а Павлов — повидло».

Из обращения ГКЧП к советскому народу от 18 августа 1991 года: «Вместо того, чтобы заботиться о безопасности и благополучии каждого гражданина и всего общества, нередко люди, в чьих руках оказалась власть, используют ее в чуждых народу интересах, как средство беспринципного самоутверждения».

Сергей Петров, редактор «Фонтанки»: «Мы студентами отдыхали в Крыму, все было как обычно, единственное, что в эти дни вдруг появились в море военные корабли. А 19-го у нас был самолет в Архангельск, приезжаем в аэропорт, там на летном поле стоят БТР и ходят менты в белых рубашках и с автоматами. Думаю, е-мое, что в стране творится. Прилетаем в Архангельск и первое, что вижу - в городе висит триколор. Вот сразу 20-е число, утро и висит триколор».

Наталья Молькова, старший редактор "Фонтанки": "К вечеру выходим с маршрута где-то за Гудаутой - с "Ермаками" бежим по щебню с горы. Вдруг из кустов мужичонка с топором на плече: "Туристы? Ничего не знаете? В Москве, Питере - танки!" Все по тормозам. Рюкзаки спрятали, разбились на группы - одна к местной поселковой администрации, вторая ищет газеты, третья под видом отдыхающих гуляет и слушает, третья по списку - дозвон до своих. Сбор через час. Ну, собрались, прочитали газету, прослушали выступление. Почесали репы и пошли на пляж. Хотя это сейчас выглядит так просто..."

Из обращения ГКЧП к советскому народу от 18 августа 1991 года: «Давно пора сказать людям правду: если не принять срочных и решительных мер по стабилизации экономики, то в самом недалеком времени неизбежен голод и новый виток обнищания. от которых один шаг до массовых проявлений стихийного недовольства с разрушительными последствиями».

Лиана Растегина, редактор «Фонтанки»: «Я тогда снималась в третей части «Гардемаринов», из-за того, что Москва была закрыта, не могли приехать Харатьян и Орбакайте, кажется. У нас на три дня остановились съемки, а «гардемарины» напились».

Из обращения ГКЧП к советскому народу от 18 августа 1991 года: «На глазах теряют вес и эффективность все демократические институты, созданные народным волеизъявлением. Это результат целенаправленных действий тех, кто, грубо попирая Основной Закон СССР, фактически совершает антиконституционный переворот и тянется к необузданной личной диктатуре».

Евгений Вышенков, заместитель гендиректора АЖУРа: "В это время я работал в уголовном розыске. Как обычно, пришли на работу. Нам с порога начальство кричит: «Все, Горби откуковался, а кое-кто где-то видел какие-то танки». Опера интересуются, им-то что делать? В каждом подразделении ворох оружия, вплоть до пулеметов. Нам дают приказ: ни в какое дерьмо не влезать, из кабинетов по необходимости не выходить, оружие сдать, а возле сейфов с агентурой иметь по бутылке с бензином». Мы ни на что и не влияли – пошли по городу шляться".

Из обращения ГКЧП к советскому народу от 18 августа 1991 года: «Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР полностью отдает себе отчет в глубине поразившего нашу страну кризиса, он принимает на себя ответственность за судьбу Родины и преисполнен решимости принять самые серьезные меры по скорейшему государства и общества из кризиса».

Андрей Константинов, генеральный директор АЖУРа: «Тогда я приехал из Ливии и ночью бухал с приятелем скульптором. Утром проспал, позвонил в редакцию. Леонтьева шумит, мол, танки в городе, а я еле живой. Приехал в "Смену", там Горшков, Балуев обсуждают, как можно забаррикадироваться в здании. Мне дают задание – прогуляться по Ленинграду – выяснить намерения войск. Позвонил Вышенкову, он хохочет: собираемся жечь секретные документы – здорово! Под это дело столько списать можно! У Чернышевской увидел рассредоточенных сотрудников спецназа Министерства обороны в штатском. Кое-кого знал. Подошел, спросил. Один мне открывает подсумок бойца, вынимает рожок от Калашникова и показывает: «Смотри, пустой».

Из обращения ГКЧП к советскому народу от 18 августа 1991 года: «Мы намерены незамедлительно восстановить законность и правопорядок, положить конец кровопролитию, объявить беспощадную войну уголовному миру, искоренять позорные явления, дискредитирующие наше общество и унижающие советских граждан. Мы очистим улицы наших городов от преступных элементов, положим конец произволу расхитителей народного добра».

Александр Горшков, заместитель гендиректора АЖУРа, шеф-редактор «Фонтанки»: «Я работал корреспондентом «Смены», узнал от приятеля, который мне позвонил в семь утра. Включил телевизор – там какая-то ересь. Прибежал на работу. Все, кто мог, пытались получить с кого угодно информацию. Собчак был в тот день в Москве. Так что центром слухов и новостей стал Ленсовет. Факсов тогда не было, о сотовых телефонах никто и не мечтал. Единственный канал – телетайпы – это такие рулоны с тасовками. К вечеру прошла информация о том, что тексты надо согласовывать с каким-то центром цензуры, который появился в Лениздате. Бегали, его искали, чтобы возмутиться».

Из обращения ГКЧП к советскому народу от 18 августа 1991 года: "Мы выступаем за истинно демократические процессы, за последовательную политику реформ, ведущую к обновлению нашей Родины, к ее экономическому и социальному процветанию, которое позволит ей занять достойное место в мировом сообществе наций".

Сергей Балуев, редактор журнала «Город 812»: «Мне было 26 лет, в тот день я исполнял обязанности главного редактора газеты «Смена». Мне позвонил рано утром кто-то из коллег и сказал. Когда я шел на работу в Лениздат, думал, что там уже вовсю военные. Первые полдня было вообще ничего не понятно. Звонили люди, говорили что-то про танки, мы посылали туда корреспондентов, какие-то танки и вправду находились. Но главная проблема была в типографии, которая не хотела печатать тираж, еще появились цензоры, которые сказали, что будут смотреть все материалы. В итоге ни один материал не был снят, а газета вышла тиражом 420 тысяч экземпляров, хотя обычно это было 300 тысяч».

Из обращения ГКЧП к советскому народу от 18 августа 1991 года: "Призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР, усилиям по выводу страны из кризиса".

PS: Дмитрий Клеин, коммерческий директор АЖУРа: «Через три дня снова выступил президент США, поздравил всех с победой демократии в России и пожелал всем русским гражданам счастливого пути».

Ленинград 1991 г. - Санкт-Петербург 2011 г., «Фонтанка.ру»