Михаил Задорнов: “Должность министра финансов всегда некомфортна”

На вопросы “Фонтанки” ответил президент – председатель правления ВТБ24, одного из крупнейших банков России, экс-министр финансов Михаил Задорнов. Финансист рассказал, что сам должен банкам, а своим заемщикам порой выдавал кредиты под “рыбу в пруду”.

- Михаил Михайлович, Вы бы сами взяли кредит в одном из наших банков под те проценты, которые предлагаются сейчас?

- Я регулярно это делаю. У меня несколько кредитных карточек собственного банка и кредитные карты других банков, но не иностранных. Кредиты есть и у меня, и у членов моей семьи. Хотя могу сказать, в ВТБ24 существует корпоративная программа для сотрудников. Ставка по ней ниже, чем рыночная, на определенный процент.

- Но если говорить не о корпоративном, а о рыночном проценте. В его нынешнем состоянии он Вас не смущает?

- Абсолютно нет. Более того, это можно доказать на примере нашего банка. У нас два миллиона заемщиков и один миллион из них заняли сейчас, уже после кризиса и последовавшего за ним увеличения ставок. Это взрослые адекватные люди, которые способны обслуживать кредиты. Кроме того, нужно отметить, что средняя сумма кредита наличными в нашем банке сейчас 210 тысяч рублей. Это явно не та сумма, которую берут по недомыслию, не обдумав все хорошенько.

- И все же загадка, как люди брали взаймы у банков под 20% в кризисное время? Тогда как на Западе ставка кредита 2-3%.

- К сожалению, для большинства населения, зачастую, кредит является единственным способом решить какую-либо насущную проблему. Наличные займы клиенты чаще всего берут на покупку или ремонт автомобиля, на ремонт в доме, на даче. Также кредитование является для большинства единственной возможностью улучшить свои жилищные условия. Купить квартиру на свои и сразу может только 1% населения. При этом я бы не стал сравнивать наши условия с западными. Там кредиты доступнее потому, что уровень инфляции практически нулевой. Если взять разницу в стоимости кредита у нас и уровнем инфляции, мы получим примерно ту же дельту, из которой складывается цена западных кредитов.

- На тему инфляции: в последнее время много говорят о том, что из-за засухи в России осенью возможен серьезный рост цен. Насколько оправданы, на Ваш взгляд, такие прогнозы?

- Я бы не стал делать скоропалительных выводов. Понятно, что рост цен на продовольствие неизбежен. Ясно, что это окажет общее влияние на инфляцию, но надо учитывать, что продовольствие составляет в коэффициенте общего роста цен треть, около 40%. И даже если его стоимость значительно увеличится, влияние на инфляцию в целом не будет глобальным.

- Вы говорили, что 2010-й год лучшее время для снижения инфляции. Почему же власти проигнорировали эту возможность?

- Ответ очень прост: для правительства задача победить инфляцию не является сейчас основной. А задачи такого рода решаются только в приоритетном порядке. Например, для снижения инфляции не нужно повышать тарифы естественных монополий, нужно осторожнее подходить к индексации зарплат бюджетникам. Это очень сложный комплекс проблем. А когда это пятая или шестая задача государства, решить ее невозможно. Хотя, я считаю, что в нашей стране эта проблема должна стать приоритетной. Ведь лозунг “А при Сталине цены снижались” в нашей реальности может очень быстро стать актуальным. Кроме того, победить инфляцию не так трудно. По многим позициям наши цены являются завышенными.

- А Вы верите финансовым прогнозам?

- Мы сами их делаем. Например, мы постоянно разрабатываем прогнозы внутри банка, работаем по ним. Если видим, что они не верны – корректируем. Что касается других аналитиков, у меня есть определенный опыт. Я знаю их, знаю, как они делают свою работу. А вообще, я считаю, что нужно собирать информацию из разных источников, а затем делать собственные выводы.

- Из Ваших собственных прогнозов за последние 1,5 года что сбылось, а что не осуществилось?

- Мы очень точно угадали поведение заемщиков по розничным кредитам (кредитным картам и автозаймам), не смогли этого добиться с ипотекой и кредитами малому бизнесу, но просто потому, что количество заемщиков было сравнительно невелико. Абсолютно точно знали насколько будет девальвация, и как поведет себя портфель в этой ситуации. Также спрогнозировали, что рубль позже будет укрепляться. Ошибся лично я в том, что не ожидал такого быстрого восстановления цен на нефть. Я полагал, что будет более долгий период низких цен на нефть, который вызовет более серьезное влияние на экономику. Применительно к этому году, мы считали, что в России будет больше уровень безработицы, медленнее будут расти доходы населения.

- Скоро будет годовщина дефолта августа 1998 года. Вы тогда были министром финансов. Каковы Ваши оценки событий по прошествии времени?

- Моя оценка не изменилась. Как я оценивал ситуацию накануне и после кризиса, так и оцениваю сейчас. А на протяжении лет все поняли, что все-таки сокращение бюджетных расходов дало экономике возможность дальше расти. Девальвация создала базу для стремительного экономического роста. И еще, до кризиса 2008-го года, многие люди, работающие в правительстве, памятуя о 1998-м годе, делали так, чтобы в стране был стабилизационный фонд. Я уверен, что в стране и дальше будет консервативная бюджетная политика.

- И все-таки, по прошествии 12-ти лет можно ли сказать, что государство стало работать эффективнее?

- С точки зрения макроэкономики, безусловно, стало. Экономика стала гораздо более здоровой, чем была с 1992 по 1998-й год. Конечно, сложно сравнивать состояние экономики при цене на нефть в 9 долларов за баррель, как это было в 1998-м, и 90 долларов за баррель. Но все же, имеет место и более профессиональный подход.

- Что, на Ваш взгляд, в ближайшее время будет происходить на банковском рынке? Продолжится ли процесс укрупнения?

- Процесс идет. Консолидация продолжается и будет продолжаться дальше. По данным ЦБ, сейчас в стране 225 убыточных банков. Кроме того, с 1 января 2011 года вступает закон о минимальном размере капитала банка в 180 миллионов рублей. Эти факторы, естественно, будут провоцировать укрупнение.

- Это положительная или отрицательная тенденция?

- На мой взгляд, здесь больше плюсов. Только крупные организации могут реально конкурировать на российском рынке и предлагать своим клиентам качественный продукт, современные технологии, интернет-банкинг. При этом, я думаю, что небольшие банки тоже сохранятся. Они займут свою нишу и станут либо региональными, либо отраслевыми. Банки корпоративные, которые выполняют функции казначейств отдельных корпораций, скорее всего, изживут себя.

- Сейчас участие государственного капитала в банках достаточно, велико или мало?

- Я порадовался, когда недавно объявили об очередной программе приватизации не только в банковском секторе. Очевидно, что у государства много активов. С кризисом оно приняло дополнительные активы на свой баланс. И сокращение доли государства сейчас, когда ситуация налаживается, видится необходимым. Что касается крупнейших госбанков, предполагается в ближайшее время снизить долю государства в Сбербанке и ВТБ до 50%, потом будет принят отдельный закон о приватизации этих кредитных учреждений.

- В ваших отчетах вы говорите о малом бизнесе, как об одном из ключевых клиентов. А в действительности, в нашей стране есть малый бизнес?

- Безусловно. Около 1,3 миллиона предпринимателей, зарегистрированных как юридические лица, сдали налоговую отчетность в прошлом году. У них объем бизнеса 90 миллионов рублей и ниже. Еще 3,5 миллиона индивидуальных предпринимателей без образования юрлица. Для страны это, конечно, мало. Но для банка это серьезный рынок.

- В чем вы видите точки роста для малого бизнеса?

- Они понятны. Это, прежде всего, сервис, торговля, сфера услуг. Плюс, государство сейчас взяло курс на селекцию бюджетных учреждений. И медицина, образование и прочие базовые услуги не будут оказываться только госучреждениями. В этот бизнес приходит частный капитал, в том числе малый бизнес. Также традиционно малые предприятия обслуживают сферу жилищного строительства. Сейчас оно, возможно, несколько просело, но явно не навсегда.

- Вы можете вспомнить самые нестандартные кредиты, выданные вашим банком?

- Каждый кредит по-своему необычен. Особенно если перечитать все, что давалось в качестве обеспечения. Там найдутся моменты, достойные Чехова: доходило до рыбы в пруду.

- Кем Вам комфортнее всего быть: чиновником, депутатом, банкиром?

- Для меня комфортна любая сфера. Я очень комфортно себя ощущал и в Госдуме, зная там все, и в правительстве, хотя должность министра финансов всегда некомфортна. Меня радуют также и результаты своего труда в ВТБ24.

- А мечта у Вас есть?

- У меня много “мечт”. Но в основном они не касаются работы. На службе есть планы, а мечты о другом.

- Что для Вас деньги?

- Для меня персонально – это степень свободы. С точки зрения жизни, это то, чем я занимаюсь, что изучаю, что знаю, над чем работаю. Объект приложения сил.

- Что бы Вы сказали своим вкладчикам и заемщикам?

-Мы их любим, потому что именно за счет их средств мы живем и развиваемся. Мы рассчитываем, что они останутся с нами, а мы постараемся не обмануть их ожидания.

Беседовали
Маша Могилевская,
Александр Горшков
“Фонтанка.ру”