Мировая премьера нового взгляда на "Щелкунчик"

Афиши с названием "Кракатук" уже обратили на себя внимание публики. Стильная работа петербургской студии "Doping-pong" всегда выделяется. Говорят, что сам "Кракатук", "мировая премьера" которого состоится 11 июня (а не 10, как сообщалось раньше) в Цирке на Фонтанке, будет не менее стильным.

Главная идея этой постановки - необычный синтез многих жанров: цирка, театра, модерн-данса, современного мультимедийного и изобразительного искусства. "Исходной мотивацией", по выражению режиссера, явилась сказка Гофмана "Щелкунчик и мышиный король". Постановкой действа (спектаклем его назвать сложно) занимался известный и весьма радикальный театральный режиссер Андрей Могучий (в его копилке и "Золотая маска", и "Золотой софит", и премии европейских фестивалей). Но считать "Кракатук" проектом Могучего нельзя.

По словам генерального продюсера проекта Олега Чеснокова, можно назвать даже дату, когда родилась идея "Кракатука". Тогда это еще не был замысел сегодняшнего "театра-цирка" по Гофману, а только разговор о том, что хорошо бы создать новый синтетический жанр. Так вот, идею эту 19 декабря 1998 года высказал в беседе с Чесноковым министр культуры Монако. "Он говорил, что вот, мол, у вас балет замечательный, и театр хороший, и цирк тоже ничего. Почему бы вам не придумать зрелище, понятное во всем мире, которое было бы неким микстом... Сам он и не понимал, что это уже была идея жанра. Да и мы это поняли позже, когда начали ее разрабатывать", - сообщает Олег Чесноков.

Через полгода Чесноков пришел в компанию Росгосцирк с предложением о создании синтетического представления, и там согласились помочь. Про то, что это будет "Щелкунчик", решили как-то сразу, остальное оказалось сложнее. Поначалу казалось, что стоит пригласить "мастеров отечественного искусства" - и все сложится: пока на сцене одни танцуют, другие будут делать цирковые трюки. Довольно быстро выяснилось, что путем простого соединения цирка с балетом ничего не получится. В течение примерно полутора лет шел поиск стиля и постановочной группы. Проводили специальные социологические исследования, выясняли соотношение между жанрами: все же это будет балет с элементами цирка или цирк с элементами балета? Речь даже шла о приглашении крупных западных хореографов. Потом пришли к идее, что следует пригласить Татьяну Баганову - руководителя труппы "Провинциальные танцы" из Екатеринбурга, которая к тому времени уже была главной знаменитостью в отечественном "модерн-дансе".

Поиск режиссера тоже шел долго: через "Кракатук" прошло несколько известных постановщиков, но ни с кем из них дело не клеилось. Чесноков рассказывает: "Первый из них все время говорил, что посреди манежа должна вырастать елка. Как только я услышал про елку, сразу понял, что все идет не туда. И потом не было режиссера, который не говорил бы слово "елка", в конце концов, на елке мы разговоры о спектакле и заканчивали. А когда появился Андрей Могучий, мне как-то сразу стало понятно, что я нашел нужного постановщика. Он сразу все понял". Это был уже 2002 год.

С приходом Могучего стало ясно, что главным жанром зрелища должен стать театр - именно он даст универсальную форму, которая объединит интересы зрителей разного возраста и социальных групп. Могучий привел с собой видеохудожника Александра Малышева, с которым уже несколько лет работал, и главного художника Александра Шишкина (именно с "Кракатука" и начались все совместные проекты Могучего с Шишкиным).

Андрей Могучий говорит, что некоторый внутренний конфликт был. И он, и Александр Шишкин привыкли самовыражаться в драматической области и работать с драматическими актерами. А тут предстояло делать шоу. И работать с выпускниками цирковых и спортивных вузов, за два года работы над спектаклем, правда, ставшими актерами "Фабрики искусств".

С музыкой тоже поначалу были проблемы. До прихода нового режиссера обработки Чайковского заказывали многим - были и договоры с одним американским композитором, и с французским, последним вариантом были джазовые вариации на тему "Щелкунчика", которые совсем не устроили постановщика. Могучий решил, что современный вариант сказки Гофмана должен быть электронным, диджейским, в духе "Ножей для фрау Мюллер". Таким образом, в проект пришел питерский автор "Ножей" Олег Гитаркин, он и привел с собой Игоря Вдовина, с которым в тот момент работал вместе.

Подготовка проекта тянулась так долго, что Баганова не выдержала и ушла, а на ее место встали хореграфы-дебютанты – четверо самых одаренных и амбициозных танцовщиков из группы, которую Татьяна готовила для участия в спектакле. Каждый из них взял на откуп несколько эпизодов. Таким образом и сложилась танцевальная часть "Кракатука".

К концу 2003 года стало понятно, что никакие театральные мастерские не способны сделать придуманных Шишкиным фантастических монстров и странные движущиеся объекты, для этого нужен особый художник-мастер. Питерское неофициальное искусство знаменито своими "рукодельниками", и, тем не менее, через "Кракатук" прошло множество художников с "Пушкинской, 10", пока не был найден "Бармалей" (Алексей Богданов), который взялся делать монстров. Он и стал последним в команде создателей нового синтетического зрелища. Впрочем, как говорит продюсер, он до сих пор не понимает, каким именно будет этот жанр и на что, в конце концов, станет похож "Кракатук". Все это поймут только 11 июня в петербургском цирке на Фонтанке.

Итак, музыкальной основой для спектакля стала музыка Чайковского. Только в современной электронной обработке. Сказка Гофмана явилась источником вдохновения, а в результате получилась киберсказка о современной городской девочке Маше. Армия кибермышей будет сражаться в воздухе с армией игрушек. Во время волшебных сцен любви герои тоже будут летать, все будет полыхать огнем и вскипать пеной. Можно ли это все смотреть детям, создатели пока не уверены. Продюсер считает, что с 6 лет - вполне, а по мнению Андрея Могучего, и "взрослые" дети вполне могут испугаться. Билеты будут стоить от 50 до 1300 рублей.

Михаил Гончаров,
Фонтанка.ру