«Дрозденко и ЕдРо ведут не туда». Новый, юный, красный депутат ЗакСа Иван (фото)

В Сосновом Бору единоросс проиграл коммунисту. Первому — 62, второму — 25. Победитель за Сталина и за политзеков одновременно. Но осознать предстоит далеко не только это.

Коммунист, который родился, когда Зюганов проигрывал Ельцину президентские выборы, готов возглавить Ленобласть. Если люди призовут. Пока он осмысляет свою победу на выборах в региональный парламент. Иван Апостолевский уже обдумывает идею поставить памятник Сталину у ЛАЭС, изучить вопрос репрессий, но главное — это лифты в Сосновом Бору.

— Иван, вам 25 лет, и вы смогли стать депутатом Заксобрания Ленобласти. Выглядит почти фантастикой в стране, где конституционный принцип сменяемости власти недолюбливают. Вы с кем договорились, чтобы получить мандат?

— (Долгая пауза.) Ни с кем. За меня люди проголосовали. Всем надоели местные олигархи, которые из года в год назначают своих ставленников. Впервые за долгое время удалось отстоять голоса. Но эта победа начиналась с местного совета депутатов ещё в 2014 году, когда я чуть не выиграл у Пуляевского (депутат Заксобрания Ленобласти от «Единой России» в 2016–2021 годах, главный конкурент Апостолевского на выборах 2021 года. — Прим. ред.). Но тогда был вовремя применен административный ресурс. А сейчас добро победило зло. Хотя и за Пуляевского голосовали люди (Апостолевский набрал 37,3%, а Пуляевский — 34,8%. — Прим. ред.). И я буду работать и с обращениями его избирателей очень плотно. Так что договаривался я только с жителями. Прошёл тысячи людей — по квартирам, остановкам, улицам. Есть результат.

— Вам поверили, что вы самостоятельный и независимый политик?

— Именно так. Я не просто самостоятельный. Я коренной сосновоборец. Моя семья с конца 1960-х живёт здесь. Я общественной деятельностью занимаюсь с 18 лет, ещё когда у нас тут пытались построить ядерный могильник, когда начались проблемы с лифтами, пенсионная реформа. Мы всегда были на стороне сосновоборцев, люди это знают, и люди поддержали.

— До вас столь молодыми депутатами были только двое. Первым — сын небезысвестного Олега Цоя, теперь вице-губернатор Владимир Цой. Вторым — сын вице-губернатора Коваля — Никита. Ваш папа кто?

— Мой отец работает на ЛАЭС ведущим инженером управления блоком. Мама у меня занимается малым бизнесом. По специальности она гидроэлектроэнергетик. За мной никаких олигархов нет (смеётся). У меня есть сестра и брат. Я по образованию политолог. Закончил факультет политологии СПбГУ. Бакалавриат. А магистратуру закончил на факультете госуправления МГУ имени Ломоносова. Тоже политология.

— То есть вам маршрут до площади Пролетарской Диктатуры знаком хорошо?

— Да. Я учился в Смольном. И кстати, бывший мой декан, Станислав Германович Еремеев, избрался все-таки депутатом по соседнему округу от «Единой России» (смеётся).

— Бывший глава петербургского СПС!

— Да-да. Я знаю (смеётся).

— Это смешно?

— Мы с ним не один раз спорили по политическим вопросам на парах. Насчёт развала СССР. У нас чуть ли не дебаты были! Мои товарищи это помнят до сих пор.

— Поздравил вас учитель?

— Нет, очень много сообщений идёт, не все просмотрел. Но мы с ним особо и не общаемся.

— Редкий политический проект, который у Еремеева получился, если соглашаться, что успехи его студента — это и его успехи.

— Я — не его проект. Но его студент, конечно.

— Если молодой и коммунист — значит, «навальнист», теперь у нас так. «Умное голосование» — ваш союзник?

— Мы работали вне зависимости от того, есть «Умное голосование» или нет. И до этого, на выборах в местный совет, я побеждал и без него. У меня тогда был соперник — бывший прокурор Соснового Бора. И в прошлом году мы победили «Единую Россию» на довыборах. То, что нас поддержали сейчас, я рад. Я не согласен с политическими преследованиями, которые сейчас происходят, — кстати, и коммунистов прессуют: Бондаренко, Грудинина и в регионах многих молодых комсомольцев. И поэтому в политической позиции в плане преследования мы едины. В плане позиции по средствам производства, национализации, прогрессивного налогообложения у нас разные позиции. Но сейчас есть пункты, по которым нужно объединяться, поэтому они меня и поддержали. Но, конечно, я не был на 100% уверен... у нас, вы знаете, что могут сделать.

— А почему в вашем случае не сделали, Иван? Недооценили?

— Да. Они были самоуверенны, и экзитполы рисовали им совершенно другие результаты. О своем поражении они узнали утром. Если бы узнали раньше, смогли бы что-то предпринять. А когда все результаты были забиты в ГАС «Выборы», у них уже ничего не получилось бы. Хотя была небольшая попытка: резко председатели всех участковых избирательных комиссий рванули в ТИК, но потом наши наблюдатели отреагировали, и все успокоились. В итоге я опередил ближайшего соперника на 600 голосов.

— По сути, три жилых дома дали вам победу?

— В Сосновом Бору в основном пятиэтажные и девятиэтажные дома, получается, что да. Хотя понятно, что они мобилизовали работников бюджетных учреждений. Но у них не получилось, мы перебороли серьезную административную машину... Хотя не исключаю, что часть людей действительно голосовала за «Единую Россию».

— Вы в реакторном зале ЛАЭС были? Петербург может спать спокойно с коммунистами у руля в пригороде, где всё ещё работают аналоги чернобыльских систем выработки электричества?

— Нет, не был. Когда в 11-м классе у нас была экскурсия, мне было 17, а пускали только с 18-ти. Но могу сказать: спите спокойно, петербуржцы, все будет в порядке. Учитывая, что коммунисты эту станцию и построили. И город Сосновый Бор тоже. Я знаю очень много таких людей. Николай Алексеевич Кузьмин, он как был коммунистом, так и остался. Мой дед работал на атомной станции, сейчас отец работает. Мифы о том, что сейчас придут коммунисты, отключат воду, все уничтожат — это, конечно, смешно. Сейчас будут строиться третий и четвертый блоки станции, будем смотреть за этим, экологический контроль очень важен.

— А «Росатом» экономит что ли на этом? Зачем вам этим заниматься?

— Пока не было обращений на эту тему. Но из прошлых созывов наши депутаты говорили, что были случаи, когда везли несертифицированный бетон, металл. Ну, вы знаете, как это иногда происходит: есть генеральный подрядчик, субподрядчик, суб-субподрядчик, в итоге когда деньги доходят до человека, который осуществляет сами работы, их выделяется гораздо меньше. Это капитализм в нашей стране так работает. Поэтому конечно, есть вопросы. Но когда хотели у нас ядерный могильник построить, мы все-таки отстояли город.

— В Ленобласть из Петербурга хотят забрать порт. Хорошая идея, или очередная отмывочная?

— У нас в стране многое что делают для отмыва. Я не разбирался в этой истории, но спасибо за идею, безусловно, поинтересуюсь, что это за идея с портами. У нас в последнее время везде хотят построить порты. Мы недавно отстояли бухту Батарейную, я тоже этим вопросом занимался вместе с жителями.

— Вы — за свободу политзаключенных. «Умное голосование» Навального вас поддержало. Скажете с трибуны ЗакСа: «Свободу Навальному»?

— Не знаю. Нужно, чтобы это было в тему и по определенной повестке… Не могу утверждать, что скажу. Но вот вам сейчас говорю: то, что происходит сейчас, вне зависимости от Навального, это неправильно.

— Вас кто из первых лиц уже поздравил? Вице-спикер ЗакСа Дмитрий Пуляевский позвонил?

— Нет, он не звонил. Мы с ним практически не общались. Я вообще считаю, что лучше со своими противниками личных связей не иметь, это обременяет. Только деловые. Нужно же все равно работать на интересы жителей. Я всегда разделяю: есть политические вопросы, по которым мы занимаем принципиальную позицию, а есть хозяйственные. У нас много проблем: начиная от ремонта домов и заканчивая социальной сферой. Этим тоже надо заниматься и взаимодействовать.

— А уважаемый в городе человек Григорий Нагинский _{(гендиректор АО «Концерн Титан-2»}. — Прим. ред.) как-то обозначил вашу победу?

— Мне не известно об этом.

— Его реакция важна?

— Для меня лично нет. Насколько я знаю, он не занимает никакого кресла в ЗакСе. Но, безусловно, взаимодействовать в каких-то вопросах придется, это крупнейшее предприятие в Сосновом Бору.

— Можете назвать имя человека, который стоял за спецоперацией по отправке вас в армию минувшим летом?

— Имя-фамилию не знаю, но более чем уверен, что это провластные структуры. Это было в интересах действующих депутатов-единороссов. Но это было очень смешно: все знают, что я параллельно учусь в аспирантуре, и все справки были предоставлены еще два года назад. Они сами себя этим дискредитировали, даже в противоположном лагере над этим посмеялись — город у нас тесный.

— Как вы думаете, будут ли вас «мочить» за то, что вы посмели победить конкурентов от «Единой России»?

— Безусловно, просто не будет. Но надеюсь, что в Законодательном собрании умные люди, которые не будут опускаться до такого уровня, до какого иногда опускались в нашем местном совете. С сожалением это говорю. Уровень дискуссии иногда был низким. Оппоненты то запрещали видеосъемку, то оскорбляли.

— В СССР всё было чётко: пионерия, комсомол, партия. Социальный лифт понятен. Сегодня этот социальный лифт утрачен. Его надо создавать заново? Одни ветераны власти сидят наверху.

— Система не просто закостенела. Очень много семейственности, клановости во власти. Это очень плохо. Надо делать так, чтобы по закону люди не могли наращивать свои капиталы и перекрывать доступ другим, в том числе и во власть. Николая Панченко не допустили к выборам, год назад Вадима Гришкова «зарубили» по муниципальному фильтру. Они просто боятся конкуренции, хотят вечно сидеть на мешке с деньгами. Это самое печальное. Против этого надо активно бороться, что мы и делаем.

— Иван, вы родились, когда Зюганов проиграл Ельцину президентские выборы. Россия была бы сильнее, выиграй Зюганов тогда?

— Думаю, что да. По крайней мере, клановость, олигархические структуры были бы урезонены, которые в 1990-е годы приватизировали всю госсобственность, заработали огромные деньги и просто развалили хозяйство. Я просто уверен, что, если бы победил Геннадий Андреевич, это бы изменило ход развития страны. Эта собственность сохранилась бы в руках государства и народа.

— Если коммунисты постепенно обретут силу, вопрос о пересмотре итогов приватизации будет поднят естественным образом?

— Да, я считаю, что это крайне важно. Результатом приватизации стало такое огромное расслоение. Я, конечно, не говорю о квартирах, но считаю, что в каждом отдельном случае надо рассматривать, насколько честно были приватизированы госпредприятия. Не говорю про честный бизнес.

— У вас какой труд Ленина самый любимый? Какой читали последним?

— Ленина давно не читал. Сейчас читаю Бадаева «Большевики в Государственной Думе», что сейчас более актуально. Там про фракции, и очень много отсылок оттуда напоминает то, что сейчас происходит: так же затыкали рот, преследовали. Но у Ленина я последнее что читал — это «Государство и революция».

— Единороссам было бы полезно почитать?

— Да. Как тогда, так и сейчас к власти пришли крупные олигархи и считают, что они «имеют право».

— Завтра они к вам придут и скажут: «Иван, ты все правильно говоришь, давай бороться вместе с этими «редисками», переходи в нашу партию!» Что вы ответите?

— Ни в какую другую партию я никогда не перейду, я — коммунист, и считаю, что заниматься политической проституцией низко и неправильно. Политики, «переобувающиеся в воздухе», нам не нужны. Но кто-то, конечно, так делает.

— Сосновый Бор раньше представлял депутат Пуляевский. Теперь депутат Апостолевский от КПРФ. Сосновый Бор теперь больше «левый» город?

— Да. Теперь у нас есть возможность работать с обращениями жителей, будет приемная.

— Вы — парень от КПРФ. Сталин — великий вождь и учитель, которому пора бы памятник в Ленобласти поставить, или кровавый палач, чьи преступления ещё предстоит осмыслить и осудить?

— Сталин — это действительно человек, который много сделал для нашей страны. Для меня более идейно важен Ленин, но к Сталину я уважительно отношусь. Многие постулаты Ленина — бесплатное образование, здравоохранение, социальные гарантии — были окончательно утверждены при Сталине. При этом, конечно, можно рассуждать о минусах.

— Сталин своих политзеков сразу убивал. А вы за политзеков. Есть тут некоторый разрыв шаблонов.

— Давайте не будем жить по шаблонам. Мы живем не в 1930-е, тогда были другие условия, в которых наша страна могла пойти либо по социалистическому пути развития, либо развалиться. Я не углублялся в тему репрессий, но могу точно сказать: безусловно, когда человека за политические убеждения преследуют, это недопустимо. КПРФ — это партия, которая многие уроки усвоила. И если вы посмотрите устав, мы отстаиваем социализм в 21-м веке, но уважительно относимся к советскому прошлому, не хаем его. Хотя, безусловно, были люди, которых несправедливо осудили, — это печально.

— Памятник Сталину надо поставить в Ленобласти? Поддержите такую идею?

— Если это будет в том месте, где нужно, то да.

— А где нужно?

— Ну смотрите: памятники Ленину или памятные доски часто расположены там, где побывал Владимир Ильич. Я не знаю, где можно поставить памятник Сталину.

— Давайте я вам предложу вариант. Правая рука Сталина Берия был отцом ядерной программы. Логичным образом можно было бы поставить памятник Сталину у входа в ЛАЭС.

— Если коллектив атомной станции обратится с этой идеей, почему бы и нет. Над этим стоит подумать.

— Плох тот депутат, который не мечтает стать губернатором. Готовы его заменить?

— Я не думал быть губернатором. Я думаю сейчас, как представлять интересы сосновоборцев. А по поводу Дрозденко... у меня есть ряд претензий по поводу того, как делалась замена лифтов, весьма безответственно, и это курировал фонд капремонта, который подотчетен губернатору. Дрозденко представляет партию, которая ведет страну не туда. Поэтому, конечно, во главе Ленинградской области и нашей страны, в принципе, должны встать коммунисты. Я это буду или мои товарищи — неважно.

— Ну если вас призовут, готовы его заменить?

— Да, готов. Но главное, чтобы люди меня поддержали, сказали бы: «Вань, ты иди, мы хотим».

— Вот губернатор вас сейчас услышит и скажет: «Заберу-ка я этого парня к себе в правительство», и позовет. Долго будете отказываться?

— В правительство я не пойду, потому что оно полностью работает на правящий режим. Не думаю, что мы с ним найдем общий язык. Хотя по каким-то вопросам будем его искать и работать, потому что невозможно быть в оппозиции ну просто ко всему в этом мире. Нужно думать прагматично. Но нельзя отступать от наших позиций.

Оригинал интервью читайте на 47news