Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
Общество COVID-19 Главный эпидемиолог Петербурга: «Если не начнем носить маски, ждем невероятный взрыв заболеваемости»

Главный эпидемиолог Петербурга: «Если не начнем носить маски, ждем невероятный взрыв заболеваемости»

82 085
Источник:

Официальная статистика по COVID-19 в Северной столице вызывает сомнения даже у специалистов самого Смольного. Но они уверены, что те люди, которые решают проблему, точно знают правду.

Почему в Петербурге самая высокая смертность в стране от коронавируса и почему так быстро растет заболеваемость, «Фонтанке» рассказала заведующая кафедрой эпидемиологии, паразитологии и дезинфектологии СЗГМУ им. Мечникова — главный внештатный специалист-эпидемиолог комитета по здравоохранению Петербурга Людмила Зуева.

Людмила Павловна Зуева 
Источник:

— Людмила Павловна, как вы оцениваете эпидемиологическую ситуацию в Петербурге? У нас уже под полтысячи заболевших в сутки.

— Ну, еще нет 500. Но, конечно, это тревожная ситуация, потому что где-то летом у нас было 150, 180, 200. А начиная с сентября мы имеем 300 — 400 и выше, и вот к сегодняшнему дню мы уже добираемся до 500. Это первое, что нас тревожит. А второе, что нас тревожит, — это высокая летальность.

— Самая высокая в стране — в Петербурге почти 60 смертей на 100 тысяч человек, в Москве — 44.

— Среди всех городов России мы находимся на первом месте по летальности. У нас она уже поднимается до 7%. Петербург по этому показателю опережает Москву, и это очень огорчительно.

— С чем это связано?

— Здесь могут быть какие-то статистические погрешности: сколько умерло мы знаем точно, а вот знаменатель колеблется, и, может быть, он иногда неправильный, поэтому мы получаем такую цифру. Но как бы то ни было, у нас недавно было 34 умерших, а в Москве был 31. То есть у нас все равно погибает больше людей.

Я думаю, что причина в том, что климат в Петербурге очень неблагоприятный. Мы — город, в котором практически нет солнца. Поэтому наши организмы больше подвержены тяжелым случаям и летальным исходам, нежели в Москве и других городах, где климат лучше, чем у нас.

Мы чаще подвергаемся заболеваниям, которые поражают легкие, таким же образом, как поражает ковид, и не раз говорилось о том, что каждый петербуржец должен обязательно раз в день принимать витамин D. Хотя бы по одной таблетке.

— А ваш коллега профессор Боровков из Политеха говорил нам, что это связано с тем, что в Петербурге больше пенсионеров, чем в Москве. Столица более молодежная. Вы с ним согласны?

— Ну конечно. Возраст 65+ наиболее уязвимый. И у нас таких людей больше. Больше различных хронических заболеваний в этой возрастной группе. Больше всего болеет людей в возрасте 30–40–45 лет, а умирает в 65+.

Я считаю, что вот в этом причины, потому что наша лечебная служба очень высокого класса. Ведь к нам приезжали несколько комиссий, которые смотрели, почему у нас более высокая смертность. И они пришли к заключению, что наша лечебная служба работает очень хорошо.

— А вы видели последний отчет комиссии Минздрава? Там целый список претензий: нет единого центра принятия решений, рассинхронизация амбулаторного и стационарного звена, очереди из скорых…

— Я присутствовала на совещании в администрации Петербурга, где председатель комитета по здравоохранению об этом говорил. И в Минздраве правы в этом отношении.

У нас не было слаженности между различными организациями нашего города. Машины скорой помощи очень часто поздно приезжали, была нехватка средств индивидуальной защиты… Петербургу в этом отношении нужно совершенствоваться. Поэтому я абсолютно согласна с тем, что было сказано в докладе. Эти организационные вопросы тоже сыграли роль.

— Началась ли сейчас «вторая волна»?

— Я считаю, что никакой «второй волны» нет. У нас просто продолжается эпидемия. Она затихла, но не было нуля, а сейчас она активизировалась.

— Почему активизировалась?

— Потому что у нас население не соблюдает масочный режим. Я езжу каждый день в автобусе на работу. Я, естественно, всегда в маске. И там, может быть, еще два человека сидят в масках. Больше никого нет. В трамваях и метро то же самое. Если наше население не будет понимать, что надо носить маски и защищаться, то у нас будет невероятный взрыв заболеваемости.

— Как это остановить?

— Если население поймет, что нужно носить маски, то заболеваемость пойдет на спад. Я в этом уверена. На улице маска не нужна. В закрытом пространстве она должна быть правильно надета, потому что заражение происходит через нос. А я вот вижу, что даже в магазинах продавцы с открытыми носами — это все равно что маски нету.

— А перчатки нужны?

— К ним я скептически отношусь. Лучше мыть руки и пользоваться антисептиком. Это правильнее, чем носить перчатки.

— Как заставить людей соблюдать эти правила?

— Я бы штрафовала. Если у нас каждый день летальные исходы, человек должен понимать, что наносит вред другим людям, а не только себе. Сейчас такая ситуация, что нужно заставить население поступать правильно.

— Раз уж люди не носят маски, может быть, пришло время опять закрыть кафе, магазины, школы?

— Я думаю, что оно еще не пришло. Если правильно организовать работу, то необязательно закрывать все учреждения.

— Весной у нас тоже было по 500 заболевших в сутки, но мы все закрывали. В чем отличие сейчас?

— Мы учимся, и все то, что у нас было весной и на протяжении нескольких месяцев, очень многому нас научило. И я считаю, что сейчас необязательно все закрывать. И даже школьников я бы тоже не стала отправлять на дистанционное обучение. Но важно соблюдать противоэпидемический режим, потому что если ничего не делать, то будет разгул эпидемии.

— Может ли второй эпидемический подъем оказаться более опасным, чем первый?

— Может. Уже появились исследования, что у нас с коллективным иммунитетом очень тяжелая ситуация. Коронавирус оказался таким микроорганизмом, после которого у некоторых переболевших даже в тяжелой форме не вырабатываются антитела и иммунитет. Это во-первых.

Во-вторых, есть уже масса исследований, что недолго антитела сохраняются в крови человека. Где-то до шести месяцев, а потом исчезают. В другие эпидемии, которые подчинялись закону саморегуляции, мы сначала видели подъем, а потом спад — когда формировался коллективный иммунитет. Здесь мы этого не имеем. Коронавирус нас просто удивляет как эпидемиологов.

— Спасет ли нас вакцинация?

— Авторы вакцины, Институт Гамалеи, говорят, что иммунитет может держаться два года. Но я слышала выступление Гинцбурга (главы НИИ), что это нужно проверять. То есть даже те, кто создавал вакцину, не знают. Но я считаю, что прививки населению делать нужно. Мы хотя бы временно создадим коллективный иммунитет, достаточный, чтобы пошла на убыль эта эпидемия.

— А не слишком ли мы спешим? Испытания не закончены, а вакцину уже вкалывают врачам в «красной зоне».

— Мы спешим, но что делать? Нас подталкивает эпидемия. И потом... каждый человек, который идет на прививку, делает её по своему решению. Если бы население начало носить маски, у нас появилось бы время проверить научные исследования, которые мы делаем.

— Система здравоохранения справится? Какой запас прочности?

— Мы же уже пережили сложный период. Весной хватало мест, чтобы госпитализировать людей. Я думаю, что мы справимся, если население позволит уменьшить число зараженных.

— Но когда мы проходили такой же пик в мае-июне, то были другие условия — все было закрыто, были каникулы.

— Если мы не сдержим население, будет очень плохо. У нас не будет хватать мест. Сейчас открывается все то, что закрылось летом — Ленэкспо, Госпиталь для ветеранов войн. Это, конечно, плохо, потому что бедные плановые больные должны другие болезни лечить. Они брошены, и это не лучший вариант. Все остальные болезни никуда не ушли.

— Можно ли верить статистике? Мы знаем, что по смертям она может отставать на месяц или больше, по выздоровлениям — это таинственная половина от заболевших, она вся какая-то искусственная.

— Что я вам могу сказать? Как эпидемиолог я вам могу сказать, что, к сожалению, да, статистика у нас страдает.

— А с чем это связано?

— У нас как-то принято в стране, что какие-то политические проблемы решаются и всё... поэтому в какой-то степени, да, статистику подделывают под проблемы, которые возникают в стране. Это есть. Но все-таки в какой-то степени, конечно, мы понимаем, что раньше было мало, теперь много, такими понятиями мы можем оперировать. А количеством…это…. страдания есть в статистике.

— Но это же страшно — на её основании принимаются решения.

— Поэтому как-то стараются, конечно, придерживаться. Будем говорить, что стараются, чтобы мы знали правду. По крайней мере, те люди, которые решают эту проблему, они знают правду. Вы меня поняли.

Илья Казаков, «Фонтанка.ру»

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
Комментарии
182
Присоединиться
Самые яркие фото и видео дня — в наших группах в социальных сетях