Дальше-то что?

Вы заметили, что наши власти признали наличие у нас кризиса? Может быть, возразите: да они уже давно его признают, хотя и с приставкой «мировой», которая мало что меняет. Соглашусь. Но не совсем. Если на словах, то они действительно разглядели кризис уже где-то к концу осени. Но вот на деле – только сейчас.

Сами посудите. Только сейчас закончен первый этап девальвации рубля. Ее можно и нужно было организовать гораздо раньше, еще осенью, но дело сделано, и нечего тут рассуждать, как говорили в древней Турции, когда по ошибке отрубали кому-нибудь голову не в тот момент, который был для этого подходящим.

Только сейчас все бюджеты, от местных до федерального, урезаются примерно на треть. По доходам. По расходам – разговор индивидуальный. У кого-то – лапа в Москве (это я, конечно, не о Петербурге, какая у нас лапа может быть?). А у кого-то в руках национальные фонды и печатный станок. Тут уже намек и расшифровывать не надо. Речь о федеральном бюджете, четырехтриллионную дыру в котором заткнут именно из этих двух источников.

То, что бюджетные доходы упадут раза в полтора, а то и в два, было абсолютно ясно уже осенью. Но тогда, если помните, все бюджеты – и центральный, и наш городской, и любые прочие, были утверждены в обычном или почти в обычном виде. Кризис как фигура речи признавался уже и тогда, но как практическое явление – никоим образом. И только сейчас признание вдруг состоялось. Причем, синхронно, от Москвы до самых до окраин. И те же самые люди на чистом глазу режут федеральные, региональные и местные доходы и расходы, ничуть не считая себя обязанными объяснить публике, почему вешали ей лапшу на уши раньше.

И еще много неприятных вещей, наконец, признано. Уже признают, что безработица будет от месяца к месяцу расти не десятками тысяч, а сотнями, хотя перевести свой счетчик на миллионы еще не решаются.

Признают по умолчанию, что матпомощь всем этим бесчисленным «системообразующим» и «градообразующим» предприятиям будет не такой большой, как сгоряча посулили раньше – просто потому, что не на что. На подлинную, беспредельную щедрость могут надеяться только самые близкие, и даже среди них найдутся обиженные.

Признают, наконец, и то, что всевозможные «амбициозные проекты», «удвоения ВВП» и прочие предметы пропагандистского обихода пора упрятать в кладовку до лучших времен. Человеку рядовому, который и раньше не брал их всерьез, от этого, конечно, ни тепло, ни холодно. Но для лиц начальствующих, привыкших изъясняться на специально придуманном «амбициозном» языке, это своего рода удар. Жертва, приносимая на кризисный алтарь. Так сказать, «мы тоже страдаем, проблемы не только у вас».

Про Виктора Степановича Черномырдина, который пять лет работал у нас премьер-министром, когда-то шутили, что эти пять лет были самым дорогостоящим в истории курсом обучения экономике человека, который первоначально не имел о ней понятия.

Сегодняшним нашим руководящим лицам понадобилось во много раз меньше времени, каких-то пять месяцев, чтобы научиться элементарным навыкам поведения во время кризиса. Согласитесь, это прогресс, и прогресс немалый, даже судьбоносный. Потому что пять лет бестолковщины страна бы не выдержала. Да и стоимость курса обучения рекордной уже не назовешь. По примерному счету, за эти пять месяцев потрачено $300 - $400 миллиардов казенных денег, из которых зря - что-то около $200 - $300 миллиардов. Каждый согласится, что за науку столько не жалко.

Послание народу от умудренных опытом властей звучит сейчас примерно так: «Да, мы малость припозднились, но все-таки сделали то, что прописано в студенческих пособиях по экономике. Теперь очередь за вами. Барахтайтесь, выплывайте, выживайте там как-нибудь. Будем вместе ждать, пока трудные времена не кончатся. Вот тогда и благодарите».

Такая позиция вызывала бы уважение, если бы у нас была ультрасвободная рыночная экономика, а государство при ней состояло ночным сторожем. Но дело ведь обстоит немножко не так. По добровольному желанию властей, все хозяйственные решения, от крупных и до мельчайших, завязаны на них.

Поэтому неизбежно возникают вопросы. Кризис ведь только еще разгорается. Что они собираются делать дальше? Какие у них гипотезы относительно дальнейшего хода событий? Готовятся ли они к новым сюрпризам, которые наверняка будут, или еще раз примутся размышлять над ними очередные пять месяцев? Короче говоря, собираются ли хоть что-то предпринимать впрок или опять будут «реагировать» на то, что уже случилось, и притом с огромным опозданием?

Рассуждения первого вице-премьера Игоря Шувалова и бывшего главного нашего экономиста, а ныне банкира Германа Грефа о том, что депрессия, мол, продлится три года, я бы всерьез не принимал. Никаких практических планов за этими словами не стоит, одно желание избавить себя от каждодневных неприятных вопросов: мы же вам раз и навсегда разъяснили, что кризис - он надолго, и нечего теперь приставать к нам со своими жалобами и причитаниями!

Самым честным выглядит, по-моему, шеф Центробанка Сергей Игнатьев. Он обещал какое-то время сохранять курс рубля, и верю, что месяц-другой будет стараться держать свое слово. Он обещал, что рубль будет снова девальвирован, если нефть еще сильнее подешевеет, и уж будьте уверены, что это свое слово тоже сдержит. Какая-никакая, а программа действий.

А вот какая нас ждет инфляция? В установочной статье Алексея Кудрина в научном журнале «Вопросы экономики» твердо сказано, что бороться с ростом цен важнее, чем, например, увеличивать госрасходы. Это с одной стороны. А с другой, имеющийся годовой план по печатанью денег наводит на мысль, что инфляция окажется раза в полтора-два выше, чем в прошлом году.

И это еще только сегодняшний план. А поскольку у нас принято планы менять, и не по разу, то размах инфляции может оказаться и вовсе другим. Какие все-таки намерения на этот счет не у отдельно взятых ведомств, а у власти в целом? За какой уровень инфляции персонально отвечает премьер-министр? Загадка.

И таких загадок можно перечислить десятки. Однако не будем растягивать этот текст. Спустимся только ступенькой ниже по нашей вертикали.Что у нас в Петербурге признано в качестве главных проблем этого года? Безработица? Спад жилищного строительства? Рост цен? Недобор денег в городской бюджет? Что-то другое? Что по каждому такому пункту делается, помимо устных благих пожеланий и изготовления документов, в которых эти пожелания нанесены на бумагу?

Да и вообще. Если признано, что прежняя система управления городом сегодня устарела, то в чем состоит новая? Прежняя система, помимо прочего, очень напирала на всевозможные запреты – от замысловатых ограничений мелкой торговли до столь же замысловатых ограничений на частный извоз или там на уличную рекламу. Тогда это было запросто. О городской казне можно было не тревожиться.

А теперь вроде как все иначе. В федеральной казне деньги на исходе, а прикочевавшие в город стратегические налогоплательщики того и гляди сами явятся за субсидиями. Значит, надо трястись над каждой бюджетной копейкой. Каждый плательщик налогов, рекламщик, например, – благодетель города. Не говоря о том, что реклама – она ведь двигатель торговли. Оживляет экономику, что именно сейчас очень кстати. Или взять просто торговца. Даже если от налогов уклоняется, он, все-таки, множит рабочие места. И, что не менее важно, сбивает цены, тормозит инфляцию. Что для него сделали, кроме того, что разогнали очередной рынок?

Участков, на которых городские власти могли бы хоть для примера показать свою новую философию, вокруг сколько угодно. Новые времена настали без спросу. И в них придется найти свои места всем – и тем, кто уже понял, что пора эти места искать, и тем, кто этого еще не понял. Места, понятное дело, будут разными.