ПоделитьсяОсужденный за убийство на 12,5 года колонии историк Олег Соколов написал книгу, а его адвокат Александр Торгашев опубликовал ее на посвященном уголовному делу сайте. «Фонтанка» прочла «Исповедь о жизни, любви, предательстве и смерти».
Громовые, восторженные, бурные или бешеные аплодисменты сопровождали Соколова всю жизнь. Он был страстным любовником, умел красиво ухаживать, все его женщины были умными, красивыми и преданными. Коллеги его безмерно уважали. Убийство Анастасии Ещенко — трагедия всей жизни. Так о себе написал ученый.
Цитаты приведены в том виде, в котором опубликованы на сайте. Часть персональных данных в цитатах скрыта.
Реконструкторы
Большая часть книги посвящена зарождению и развитию в СССР и России реконструкторского движения. Еще во время допроса в суде Соколов обозначал: военно-историческую реконструкцию в нашей стране основал он.
«Я желал, чтобы участники этого движения относились к нему не как к забаве с переодеваниями в «прикольные» шмотки, чтобы никто не имел права вешать на себя без заслуг перед этим движением эполеты и лычки», — пишет Соколов.
Судя по описанию, выслужиться можно было по принципу маркетинговой пирамиды: чтобы стать капралом, нужно было привести в реконструкцию, обмундировать и экипировать трех солдат, для звания сержанта — уже шестерых, офицеру требовалось организовать отряд не менее чем из десяти человек.
Приближенные к Соколову сторонники получали вместе с ним множество впечатлений в заграничных поездках. Первые из них пришлись еще на советское время.
«Дали денег на покупку сукна, на пошив униформы, на билеты для всего личного состава (35 человек) на самолет... и даже выдали всем форму... советских олимпийцев! Да, да, после Олимпийских игр 1980 г. остался запас неиспользованной формы, которую советские спортсмены надевали, естественно, не для состязаний, а для приемов и торжественных встреч. Светлые, изящно пошитые костюмы и... белые элегантные шляпы!» — рассказывает историк о том, как он с единомышленниками поехал на празднование 200-летия французской революции.
В аэропорту делегацию встречали солдаты-реконструкторы с ружьями, штыками и вином. Все, вспоминает Соколов, были очень счастливы.
«Единственный человек, который улыбался умеренно, был гражданин в штатском, который, как и было положено, следил за правильной политической выдержанностью мероприятий. И он следил... Так что возгласы: «Да здравствует Франция! Да здравствует Республика!», а потом и «Да здравствует Император!» произносились, должно быть, политкорректно, в полном соответствии с линией КПСС», — иронизирует историк.
Бывали в жизни реконструкторов и другие курьезы. В 1994 году они под руководством Соколова снова отправились во Францию, на этот раз не только знатоки наполеоновской эпохи, но и Средневековья. Денег у них не было, перелет оплатил меценат, часть расходов уже во Франции брала на себя принимающая сторона. Проблема возникла с перевесом багажа.
«И вот в один из последних дней февраля 1994 года в аэропорт Пулково прибыли 110 «туристов» в доспехах европейских рыцарей и русских дружинников, в мундирах пехотинцев и кавалеристов наполеоновских войн. На контроле безопасности рыцарь в тяжёлых доспехах пошёл в воротики-металлодетектор, реагирующие на несколько граммов металла, а тут вошёл человек с 30 кг железа на плечах. Воротики чуть не взорвались. Сотрудники аэропорта в отчаянии замахали руками: не надо!! Только не это! Проходите так! В общем, в Париж весь отряд прибыл в самом весёлом настроении».
Регулярными «боями» Соколов руководил не только во Франции, Испании, Англии и других европейских странах, но и на родине. В книге описано, как «французы» должны были встретиться с «партизанами» неподалеку от Гатчины. Дело было зимой, отряд Соколова ночевал на морозе, один из реконструкторов чуть насмерть не замерз.
«У телевизионщиков глаза вылезли на лоб, и они воскликнули: «Не кажется ли Вам, что это немного перебор с реконструкцией?». Это был, конечно, явный «перебор», но он получился, естественно, не специально и был предотвращен в строгом соответствии с походным регламентом, а как известно, армейские уставы пишутся кровью», — убежден историк.
Отношения с коллегами он описывает на примере своего друга по прозвищу Монтегю:
«Позже Монтегю сказал, что, встретив меня, почувствовал во мне своего истинного командира, законного «короля» реконструкции. Без каких-либо намёков с моей стороны, он преклонил колени предо мной и поклялся быть моим верным вассалом до гроба».
Батурин
После развала СССР, и это в книге тоже подробно описано, реконструкторы разделились на два лагеря и начали бороться за финансирование. Этот период Соколов считает гибелью движения, которое теперь стало разрозненным. «Я предлагал тебе великое прекрасное свершение, ты выбрал копеечные выгоды... Уверен, что если ты честно заглянешь в свое сердце, ты так и подумаешь... Я больше не держу на тебя зла, все прошло, прошли многие годы, и теперь ничего не исправить. Если останусь жив после тюрьмы, хотел бы выпить с тобой, помянув умершее великое дело», — обращается Соколов к своему оппоненту прошлых лет.
Когда страсти поутихли, Соколов нашел финансовую подпитку своих проектов в кармане Виктора Батурина, шурина бывшего мэра Москвы Лужкова, экс-супруга Яны Рудковской. Ему в книге посвящена отдельная глава. Приведем лишь несколько примеров того, что, по словам Соколова, было сделано при поддержке бизнесмена.
В начале сотрудничества Батурин подарил Соколову саблю Жерома Бонапарта, младшего брата Наполеона. Подлинник ему преподнесли в начале реконструкторского боя, во время скачки у сабли «стоимостью в несколько «Мерседесов» отвалился эфес, и в снегу найти его не смогли.
«Батурин был рядом, он взял саблю, посмотрел на нее с некоторым сожалением и спокойно сказал: «Ну ничего, бывает…»
Вскоре Соколов переехал в Москву.
«Тогда я сказал, что в принципе согласен, но мне нужна большая зарплата, машина с шофером и достойная квартира в Москве, арендовать которую должен был Батурин. Он на все это согласился без малейших замечаний».
Началась работа. Один из реконструкторских проектов реализовывали в Польше.
«Но была только одна «маленькая» проблема — это пространство размером, как мне и
требовалось, 500 м в длину, 250 м в глубину было не полем, а... лесом. Правда, не лесом столетних дубов, а так, редкий лес, мало ценные корявые деревья, кустарник...
Никак не сомневаясь, я объявил моим польским помощникам, что хочу, чтобы битва была здесь!
— А лес? — последовал резонный вопрос.
— Лес убрать!
— Как убрать??!
— А так, как хотите, но мне требуется площадка, как я и говорил, 500 на 250 м.
— Но это же будет стоить... денег!
— Понимаю, сколько?
Назвали цифру... очень большую.
— Хорошо, платим. Приступайте немедленно!»
«На поле боя мне нужна река! Что же, Анжей прокопал реку и навел через нее красивый мост!»
«Я хотел договориться с организаторами, чтобы (за наши деньги, конечно) на центральной площади Варшавы, знаменитой старинной рыночной площади, для солдат был приготовлен пир. Но опять-таки непонятные бюрократические препоны! А говорят, что бюрократия только у нас!»
«Но это было не все! Через поле проходила линия электропередач, которая, конечно, полностью портила весь вид. Я сказал, что ее нужно убрать, и ее убрали временно, но, разумеется, за огромные деньги», — это уже про реконструкцию в Калининградской области.
Бывшие и секс
В книге Соколов достаточно подробно излагает историю взаимоотношений со своими возлюбленными и женами, сексуальную жизнь с ними, положительные и отрицательные черты характеров. Всех их, выходит из слов Соколова, он страстно любил.
«На празднике последнего звонка в 171-й школе, где я преподавал, я встретил прекрасную девушку, которая закончила эту школу и собиралась поступать в медицинский институт. Я был просто потрясен, почувствовав, что она прекрасна не только лицом и телом, но и душой».
«Но, видимо, природа не знает пустого места. И практически в тот же момент рядом со мной появилась молодая красивая девушка. Она не была маленькой наивной девочкой, ей было 20 лет. Она была студенткой Института культуры. Но она настолько воспылала желанием быть со мной, что в первый же вечер, когда она пришла ко мне в гости, тут же стала близка мне без малейших колебаний и сомнений».
«Я был, честно говоря, сражен. Никогда в своих мыслях я не думал о расставании. Она для меня была женой перед Богом и, имея время от времени какие-то романы на стороне, я никогда не думал, что это может привести к разрыву».
« — Кого ты любишь?
Она вдруг четко сказала:
— Олега... — и замолчала.
Это было единственное слово, которое она явственно сказала. Мать в слезах воскликнула «Ты можешь ее спасти! Помнишь, спящую красавицу! Поцелуй ее, пожалуйста, поцелуй, и она придет в себя, она выздоровеет! Я уверена!» Да, действительно (она) с молодым лицом, ставшим от бледности не некрасивым, а наоборот, каким-то ангельским, лежала точно как спящая красавица из сказки. Я припал губами к ее губам, я целовал ее, говорил ласковые слова, целовал снова...
Но увы, сказка Шарля Перро не повторилась. Спящая красавица осталась абсолютно неподвижной... Но вдруг я увидел то, что не забуду никогда до конца жизни: из глаз лежащей в коме (жены) потекли слезы!!»
«Она же по отношению ко мне не испытывала ни малейшей ревности. Собирая красавиц-подруг, она словно королева позволяла своему мужу поухаживать за ее фрейлинами, ни разу не сделав ни малейшего замечания на этот счет», — это уже о второй жене.
«Вообще, ночь любви вышла просто сумасшедшая, длившаяся много часов, и все это время (она) просто кричала как безумная, один оргазм у нее следовал за другим, и я опасался, что эти крики слышит вся гостиница... Наутро, когда мы с ней очнулись от короткого сна, я был поначалу в шоке. Вся постель была в крови, кровь была на простынях, все подушки были залиты кровью… Я сначала ничего не понял, но потом, взглянув на себя в зеркало, увидел, что моя возлюбленная в порыве страсти буквально разорвала мне нижнюю губу, и кровь текла так обильно, что залила все вокруг!»
Екатерина Пржигодзкая, роман с Соколовым которой длился несколько лет, в тексте практически не упоминается. В книге есть только короткий абзац про то, что историю с избиением и угрозой убийством девушка якобы выдумала, а синяк под глазом у нее появился потому, что Соколов уличил Екатерину в неверности. Девушка давала показания в суде, они легли в основу обвинительного приговора. Соколов заявлял о клевете и пытался в гражданском споре защитить честь и достоинство. Два суда в двух инстанциях ему отказали.
Настя
Те главы книги, которые посвящены роману с Анастасией Ещенко и убийству аспирантки, мало чем отличаются от того, что историк успел рассказать на судебных заседаниях. Сперва невероятная любовь, поездки во Францию и совместная работа. Затем требование развода и внезапная ревность к детям, которая становилась все более агрессивной: «Наконец, нередко она буквально истерически выкрикивала: «Ты ВСЕ ПОТЕРЯЛ из-за своей нерешительности, из-за своей медлительности с разводом! Ты все убил!».
Конфликт с автором книги «Первая научная история войны 1812 года» Евгением Понасенковым тоже упомянут, но достаточно скромно. Оппонента Соколов называет крайне эгоцентричным: «Это единственная книга, которую я видел, где портрет автора изображен во всю лицевую сторону обложки и во всю обратную сторону». В суде историк утверждал, что из-за Понасенкова находился в длительной психотравмирующей ситуации. Этот же тезис он повторил в книге.
В конце концов Настя, повторяет в книге свои показания Соколов, якобы нашла любовника, а ссора перед смертью девушки была провокацией. Историк утверждает, что в Москве ей пообещали работу с хорошей зарплатой и карьеру ученого в обмен на дискредитацию историка: «Именно после сентябрьской поездки Анастасия вдруг стала постоянно говорить, что наш Петербургский университет — это «отстой», что все деньги и перспективы карьеры только в Москве и
«Могу сказать только на сто, на тысячу процентов, никаких корыстных, логичных резонов убивать женщину, которую я безумно любил, на которой я хотел жениться, причем собирался подавать документы через 5 дней, у меня не было! Для самых суровых прагматиков добавлю, что она мне была абсолютно необходимой помощницей в моих будущих делах, я не представлял, как буду делать без нее открытые лекции и ролики по интернету. Наконец, работу, которую я обещал представить ректору до начала декабря, и которая для меня имела принципиальное значение, я мог сделать ТОЛЬКО вместе с Настей!» — приводит аргументы ученый.
«Еще раз подчеркиваю, то, что я совершил, было сделано в состоянии полного помрачения. А оно возникло только потому, что я терпел, терпел и терпел оскорбления, и в результате, после пятнадцати месяцев (с конца июля 2018 г. по ноябрь 2019 г.) диких сцен, я взорвался в момент очередной, превосходившей все, что было до этого, моральной агрессии, бешеной, яростной, чудовищной».
Эпизод на «эпилог»
«Около 11 часов утра я собирался на урок в школе (тогда я еще читал лекции во французской школе, работая прежде всего в университете). Зашел в туалет, и в этот момент раздался звонок в дверь. Не имея возможности быстро покинуть соответствующее заведение, я крикнул Анне:
— Открой, пожалуйста, дверь!
Я услышал звук открывающейся двери, а потом дикий, чудовищный вопль Анны, крик такого ужаса и испуга, что я не думал вообще, что такой крик бывает. Конечно, зная наши 90-е, я примерно сообразил, что, очевидно, произошло. Несколько секунд, которые были у меня, чтобы поправить брюки, дали мне возможность приготовиться морально и сообразить, что нужно будет делать физически.
Я выскочил в коридор и увидел то, что примерно и предполагал увидеть. В дверном проеме стояли два типа уголовного вида, тот, который был впереди, держал в руках автомат, второго я видел хуже, не буду врать, чем он был вооружен. Грубый возглас этих людей был вполне ожидаемый:
— На пол, лицом вниз, иначе смерть!
Но дело в том, что несколько секунд уже хорошо подготовили меня к подобной встрече. Я знал, что у меня в прихожей висит хороший добрый меч. Единственной моей мыслью было — успею ли я добраться до меча. Бандиты, видимо, не обратили на него внимания, для них он был неким декоративным аксессуаром. Пользуясь их относительной неподвижностью, я стремительно схватил меч и ощутил в тот же миг какой-то прилив боевого духа, как воин-викинг из известного фильма.
Как только у меня в руках оказалось оружие, я уже больше не боялся, что меня будут оскорблять и измываться надо мной. Меня могут только убить.
Относительно спокойным, но, конечно, громким голосом я крикнул Анне: «Быстро звони в милицию!» — на кухне у нас был второй телефон, и в тот же миг, увидев, что она проскользнула за мою спину, я издал отчаянный боевой рев, размахивая мечом и извергая проклятья бандитам. И это был не просто крик, а дикий угрожающий вопль.
Заглянув в дуло автомата, я решил в этот миг — я не боюсь смерти, я боюсь только бесчестья, издевательства со стороны бандитов, а не смерти. С мечом в руках я был готов погибнуть как воин».
Читала Надежда Мазакина, «Фонтанка.ру»
