«Исключительно для петербуржцев». Как выглядит новая экспозиция Эрмитажа на месте импрессионистов (фото)

«Фонтанка» увидела, как преобразились всем известные залы, и рассказывает, что в них смотреть.

Залы третьего этажа Зимнего дворца, где до переезда в Главный штаб показывали импрессионистов, обрели новую постоянную экспозицию. Место «намоленное», к тому же — с видом на Дворцовую площадь, хоть за годы с переезда коллекции французской живописи в 2014 году и подзабытое: здесь шли временные выставки, а также ремонт. Для знатоков: новая Запасная галерея европейской живописи XVII–XVIII веков из фондов Государственного Эрмитажа (таково официальное название этой экспозиции) заняла залы 314, 316–332, а также 350–353.

Блюстители нравственности и академизма не придерутся: никакой шокирующей новизны и экспериментов. Залы стали органичным продолжением основной экспозиции музея, ее значительно расширив. Почти 60% картин (а это все — картины) новой экспозиции ранее хранились в запасниках.

Принцип построения экспозиции весьма гибкий: в одних залах собраны пейзажная Италия или северная Европа, в других — натюрморты, в третьих — портреты. Прогулка по этажу начинается от портретов Николая I и Екатерины II и завершается видами Египта, оставляя ощущение разнообразия, сопоставимое со впечатлением от небольшого, но вполне известного и популярного музея в любом из крупных европейских городов. При этом по новой галерее в Эрмитаже можно пройти коротким путем, а можно — полным маршрутом. Кстати, о маршрутах: запасная галерея вошла в маршрут № 2 по главному комплексу (для тех, кто забыл, — билеты в музей по-прежнему в силу эпидемиологической обстановки продаются на конкретные маршруты).

Если идти по «большому кругу», путь ляжет через зал караваджистов, где со стены на непрошеных гостей бросит строгий взгляд вакх, мимо Рубенса и его мастерской — в небольшое помещение без окон, которое дало возможность показать крупноформатный рисунок.

«Здесь нет освещения, мы использовали это для монохромной живописи», — рассказывает куратор выставки Сергей Андросов, заведующий отделом западноевропейского изобразительного искусства, показывая на работу выдающегося гравера и рисовальщика Хендрика Голциуса «Вакх, Венера и Церера».

Затем — поворот: зритель утопает в европейских пейзажах, в том числе — архитектурных фантазиях, как несложно догадаться по виду руины возле римского Пантеона, хорошо знакомого и современным туристам. И вот — выход в залы с видом на площадь: бытовые сценки голландцев, включая Яна Стена, и натюрморты — включая «обманку» с черепом Себастьяна Бонекруа, работы Виллема ван Алста и Яна Брейгеля Младшего.

Смысловой центр зала 318, где сходятся короткий и длинный маршруты (сюда можно попасть напрямую, исключив всё вышеперечисленное), — «Мадонна во славе» Доменико Фетти, навеянная римскому художнику живописью Рубенса и строкой из «Песни песней Соломона»: «Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!»

Маленький отдых — проход по галерее с видом на зал второго этажа. А за ним — продолжение коллекции. Среди заметных «опорных точек» этой половины — три картины неаполитанца Луки Джордано «Триумф Галатеи», «Похищение Европы» и «Суд Париса». Раньше они украшали потолок фойе Эрмитажного театра, но в начале 1970-х там были установлены копии, а оригиналы теперь можно посмотреть вблизи — в бывшем зале Матисса.

«Это станковые картины, поэтому их туда (на плафоны. — Прим. ред.) зря помещали — они, скорее всего, предполагались для каких-то больших залов, картинной галереи, может быть, в шпалерной развеске, — поэтому то, что мы сегодня здесь имеем, может быть, ближе к тому, как они планировались», — прокомментировал Сергей Андросов.

Один из камерных залов отдан под автопортреты и портреты художников — в том числе Антона Рафаэля Менгса, Ангелики Кауфман, Юргена Овенса. Рядышком — зал с парадными портретами европейских монархов из Чесменского дворца.

«В 1773–1774 году Екатерина дала поручение своим послам в Европе заказывать портреты монархов и их наследников, и Чесменский дворец фактически был, судя по всему, — именно под эту галерею, — напомнил историю коллекции Сергей Андросов. — Получались не обязательно шедевры: в Португалии работали португальские художники, в Дании — датские. В XIX веке портреты передали в Петергоф, потом — нам. Фактически коллекция сохранилась, кроме нескольких, которые продали около 1930-го года. В основном они сейчас в запасах, но время от времени возникает вопрос, что их надо приводить в порядок и экспонировать — может быть, как временную выставку. Опыт показывает, что это интересно — может быть, не сколько с художественной точки зрения, сколько с исторической, иконографической. Например, после того, как мы выставили португальские портреты, португальцы запросили их к себе на выставку, им это интересно».

Еще один зал, который интересен именно с исторической точки зрения, — № 350. В нем представлены работы мастера топографического пейзажа Бернардо Белотто. На 10 картинах 1740-х годов (восемь из них теперь представлены на третьем этаже музея, еще две — в Итальянском просвете) — виды Дрездена и расположенной неподалеку от него Пирны.

Конечно, жаль, что импрессионисты теперь «живут» отдельно: уже не выйдет, устав от великолепия первых двух этажей Эрмитажа, отдохнуть душой на третьем среди пейзажей Моне. Теперь тут — та же работа для ума. Вопрос, хватит ли посетителю музея сил и внимания для восприятия дополнительного материала, не выбивающегося из общей стилистики, — «Фонтанка» адресовала куратору экспозиции.

«Я надеюсь, что сюда будут ходить петербуржцы, — признался Сергей Андросов. — И надеюсь, что они будут приходить специально смотреть именно это. Ведь они смотрят временные выставки, потому что основную коллекцию уже, будем считать, хорошо знают. И, насколько я понимаю, есть проект пускать посетителей дополнительно с утра на две временные выставки — на средневековую живопись, на Александра Невского («Святой Благоверный Великий Князь Александр Невский Образы и символика». — Прим. ред.) — и сюда. Тогда уже будут смотреть с новыми силами. Так что это исключительно для петербуржцев».

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»