Политическая фронда одного фонда

Эпоха политической стабильности в России заканчивается. Страну ожидают политические катаклизмы, сопоставимые с кризисами конца 80-х - начала 90-х годов прошлого века.

В России главное – не что сказал, а кто сказал. Если бы эти слова прозвучали в каком-нибудь очередном докладе Немцова-Милова, то никто и ухом не повел. Обыденное заявление из уст так называемой «несистемной оппозиции». Все дело в том, что заявление это сделал Центр стратегических разработок (ЦСР) – структура, которая всегда считалась близкой к правительству РФ (председатель Совета ЦСР – Герман Греф, а попечительского совета  Дмитрий Козак) и которая до сих пор тщательно избегала касаться чисто политических вопросов. Все больше разные прожекты пенсионной реформы разрабатывали.

А тут вдруг президент фонда Михаил Дмитриев и директор по социальным и экономическим исследованиям Сергей Белановский разразились докладом «Политический кризис в России и его возможные социально-экономические последствия». Доклад – не новость, в СМИ уже довольно широко освещался, но вот в прошлую субботу его авторы посетили Петербург и выступили в Леонтьевском центре с кратким обзором его основных положений. Потом, как всегда, ответы на вопросы, обмен мнениями.

В качестве непосредственного участника обсуждения могу высказать точку зрения, что все было довольно скучновато. Суть доклада сводится к констатации небывалого за все годы падения популярности нашего тандема (выводы – на основе опроса фокус-групп) и робким предложениям начать опережающие демократические реформы, пока не поздно. Об арабских событиях ничего прямо не говорится, но их влияние явно ощутимо в высказываемых авторами тревогах.

Однако оценка политического кризиса, возможных механизмов его распространения и политических рисков не касается самых принципиальных проблем, а рекомендации на тему «что делать?» выглядят и вовсе жалко: сводятся к тому, что стоит чуток поделиться властью. Мубарака такие советники явно не спасли бы. Поэтому далее постараюсь максимально отстраненно высказаться по теме, предложенной Дмитриевым и Белановским.

О том, чего в докладе нет, но должно было быть

Авторы по понятным многим причинам ничего не пишут о политико-экономическом устройстве пост-ельцинской (если угодно, путинской) России. В первом приближении оно представляет монополию на власть силовиков, которые одновременно с нею обретают право на кормление с бизнеса. Однако это не просто приватизирующая значительную часть налогов правящая силовая группировка (ПСГ). Посредством контроля над репрессивными органами (к ним в России надо отнести всю т.н. «правоохранительную систему», включая судебную) она потенциально владеет всеми активами, поскольку распоряжается личностями их номинальных владельцев (популярна схема «посадил – отнял»).

Со своей же стороны ПСГ никаких обязательств перед этими владельцами не несет, поскольку даже если она их неформально дает, то начисто отсутствует механизм принуждения к их исполнению. Достоверность обязательств ПСГ – нулевая. Влиятельные представители ПСГ и примыкающие к ним бюрократы обретают права высшего или неприкасаемого (но не в индийском, а в прямо противоположном смысле) сословия. Они стоят над законом и творят свой корыстный произвол под его прикрытием и от имени государства (модернизированная опричнина).
И, кстати, истинный рейтинг Владимира Путина – не в оценках фокус-групп, а в степени доверия к нему ПСГ. И он, даже при всем желании (а такого вроде бы с его стороны пока не замечалось), не может принципиально изменить выращенную под его руководством систему силового кормления (наивные обозреватели называют ее на западный манер – коррупцией). Она – основа его власти и лояльности к нему ПСГ.

Так вот, если уж господа докладчики заговорили о политическом кризисе и назревших политических изменениях, то нельзя игнорировать эту проблему. Теоретически она может решаться при условии раскола в ПСГ под мощнейшим давлением улицы. Тогда многие ее члены начинают предпочитать тактику отхода на заранее заготовленные позиции («крысиными тропами»  в частную жизнь), а не командную игру в форме вооруженной борьбы за привилегии сословия в целом.

Уже приходилось писать, что в России такой взрыв снизу (а без него – никак!) маловероятен. Однако допустим в качестве полуфантастического сюжета, что в стране – новый февраль 1917 г. ПСГ отчасти спасается бегством, отчасти мимикрирует. И тогда скрепы, удерживающие остатки Российской империи, распадаются. Начинается первое действие этой пьесы. О Северном Кавказе даже не говорю. Но неужели кто-то из российских демократов настолько наивен, что полагает удержать, например, национальные элиты под московским началом без репрессивной вертикали?

Самое интересное, что распад в условиях экономического хаоса (а он неизбежен при «уходе» ПСГ, ибо таковой обнажит всю копившуюся эти годы экономическую гниль и, в первую очередь, обернется крахом финансовой системы) может пойти не только по границам национальных образований. Вспомним «уральские франки» (был такой проект выхода из «рублевой зоны» на Урале где-то в 1990-1991 гг.). Посмотрим теперь на карту Балтийского моря. К ЕС не относится только побережье Петербурга и Ленобласти (ну да еще есть Калининградский анклав, о котором и писать-то неудобно). Это совсем не значит, что Питер с Ленобластью окажутся в ЕС, но и с остальной Россией их может связывать еще меньше.

Ну а теперь о том, о чем молчит как сверхлояльная цээсэровская, так и весьма нелояльная к режиму оппозиция. Создается впечатление, что всех устраивает шахраевская конституция с ее президентскими суперполномочиями. Уж если демократы хотят найти историческую преемственность, то надо вспомнить строку из классической поэмы Александра Блока: «От здания к зданию протянут плакат – “Вся власть Учредительному собранию!”» Разумеется, не «вся власть», а полномочия по обсуждению и утверждению новой Конституции.

В то же время общественным настроениям чужды стремления к такому развитию событий. Это вам не Зинаида Гиппиус («наших дедов мечта невозможная…») и не Петроград 1917-1918 гг. с его многотысячными демонстрациями в защиту того, что Ленин впоследствии презрительно называл «учредилкой». Сегодняшнему российскому обществу значительно ближе Ленин, чем Гиппиус.

И все-таки – не пустышка!

Хотелось мне на обсуждении назвать доклад как-нибудь пообиднее, но, по здравому размышлению, этого делать не стал. Ведь интересен не критический текст, а сам факт его появления. Поскольку он, так или иначе, свидетельствует о неуверенности части правящей нами группировки. Эта ее часть видит себя загнанной в цугцванг. И стоять на месте нельзя, и реформы начинать боязно. Ибо великий урок всем автократам заключается в следующей поговорке: «не буди лихо, пока оно тихо». За каждой умеренной уступкой демократии следует требование шага более радикального и так далее. Как правило, вплоть до полного устранения автократии. Недавний юбиляр Михаил Горбачев хорошо это на себе в свое время прочувствовал.

Если выбрать самое разумное, что может извлечь наша ПСГ из доклада, то это то, что описано в нем как третий сценарий: откладывать реформы до последней возможности. И тут надо сказать, что творчество Дмитриева-Белановского, как это ни покажется странным, приближает ее наступление. Даже самая умеренная фронда легонько раскачивает авторитаризм и может стать тем камешком, который вкупе с массой других спровоцирует лавину. Тем не менее, самое интересное нам.

Андрей Заостровцев