Сатана там правит текст: Воланд как литературный агент в фильме «Мастер и Маргарита»

В новой экранизации знаменитого романа Михаила Булгакова режиссер Михаил Локшин и сценарист Роман Кантор выдвигают на первый план романтическую линию: Маргарита становится не просто любовницей Мастера, но и его строгим редактором, настаивающим на реализации творческих замыслов. Аналогичную функцию выполняет и Воланд — он тоже со своей стороны мотивирует отчаявшегося героя, затюканного советской властью, дожать свой opus magnum до конца.

У поклонников романа «Мастер и Маргарита» новая киноверсия, наверное, оставит двойственное впечатление. С одной стороны, на экране есть вещи, воспроизведенные близко к тексту: фильм начинается с одной из приятнейших сцен — разгрома квартиры критика Латунского невидимой ведьмой Маргаритой, показанного достаточно подробно. Однако задача уместить объемистый роман в два часа тридцать семь минут экранного времени неизбежно потребовала расставания с очень многими козырными местами книги. Больше всего от сокращений пострадала свита Воланда, отодвинутая на второй план. Из всего искрометного дуракаваляния Коровьева, Бегемота и Азазелло в фильме остались лишь самые сюжетно необходимые моменты: Коровьев (Юрий Колокольников) должен указать Берлиозу дорогу к роковому турникету, а Азазелло (Алексей Розин) — передать Маргарите волшебный крем.

Тем самым оказалась сведена к минимуму юмористическая составляющая «Мастера и Маргариты»: фильм по жанру прежде всего мелодрама, где смех не очень уместен. Если подбирать к этой экранизации эпиграф из первоисточника, то лучше всего подошло бы восклицание в начале 19-й главы («Маргарита»): «За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви!» В фильме вечная любовь показана гораздо подробнее, чем в романе, и особую трагичность ей придают сгущающиеся вокруг ужасы тоталитаризма. Они тем более невыносимы для Мастера (Евгений Цыганов), что его пьесу «Пилат» внезапно снимают с постановки, заменив ее пропагандистским мюзиклом «Вперед в будущее» на потребу невзыскательному массовому вкусу.

Чтобы подчеркнуть контраст между интеллигенцией и пролетариатом, авторы фильма знакомят Мастера с Маргаритой (Юлия Снигирь) не ранней весной, а во время первомайской демонстрации, когда ликующая толпа особенно хорошо оттеняет «необыкновенное, никем не виданное одиночество» в глазах героини. Правда, «отвратительные, тревожные желтые цветы» мимозы, которые Булгаков делает цветовой доминантой сцены, оказываются в фильме немного не по сезону. Поэтому Маргарита держит свой маленький невзрачный веничек подальше от камеры и мгновенно от него избавляется, прежде чем пуститься в долгую прогулку по Москве с новым знакомым, рассказывающим ей замысел своего довольно фантастического романа.

Действие его происходит не в 1930-е годы, а уже в светлом будущем, в которое авторы фильма периодически перемещают зрителя — это позволяет насытить кадр компьютерными изображениями грандиозных футуристических зданий с элементами сталинского ампира, включая все-таки возведенный в этой альтернативной Москве Дворец Советов.

Иностранный консультант и специалист по черной магии, прибывающий в Москву 1930-х из Германии, — такой важный персонаж фильма, что в какой-то момент его создатели даже хотели дать ему название «Воланд». Герой Цыганова знакомится с доктором Воландом у дверей ресторана Союза писателей, откуда Мастера только что вытурили: по версии авторов фильма, функция директора ресторана Арчибальда Арчибальдовича (Аркадий Коваль) заключается не только в том, чтобы присматривать за филейчиками, но и отбирать членские билеты у попавших в немилость литераторов. Воланд любезно дает литератору прикурить от своей «зиппо», выслушивает рассказ о его несчастьях и тут же подсказывает новый сюжет: дьявол, в которого никто не верит в сталинской Москве, прибывает, чтобы навести в ней порядок.

Играющий Воланда Аугуст Диль гораздо моложе своих экранных предшественников (Валентина Гафта и Олега Басилашвили), сатана с Мастером практически ровесники, и дружеская симпатия между ними вспыхивает почти так же мгновенно, как любовь между Мастером и Маргаритой. В одном из эпизодов писатель с консультантом, взяв бутылочку вина, чокаются бокалами в партере на спектакле «Вперед в будущее», который перетекает в сеанс черной магии, тоже показанный в урезанном виде ввиду необходимости уложиться в хронометраж. Хорошо хоть, что кот Бегемот, которого сыграл внушительных размеров мейн-кун, озвученный Юрой Борисовым, успевает отчекрыжить голову противному конферансье.

Иногда авторы фильма включают внутренний монолог героя, пытаясь определить природу писательского творчества изнутри и раскрутить Мастера на секреты мастерства. Почему-то представляется, как посмеивается на том свете Булгаков, слушая размышления киногероя, который объясняет, что оставил науку (историческую) ради такого рискованного занятия, как писательство, исключительно из любви к литературе, а потом пафосно провозглашает: «Настоящий писатель замолчать не может. Если замолчал — значит, не писатель».

Самая оригинальная линия из придуманных кинематографистами — добрая нянечка в сумасшедшем доме (Яна Сексте), которая, во-первых, снабжает писателя бумагой и карандашом, а во-вторых, передает Маргарите законченную рукопись, замаскировав ее под историю болезни. Так что не только действие фильма разворачивается в трех параллельных реальностях (в Москве реальной, альтернативной и в пилатовской Иудее, ужатой до предела), но и роман Мастера существует в трех ипостасях: как стопка исписанных листков, которые взахлеб читает Маргарита, как история болезни и, наконец, как эффектный пиротехнический аттракцион. В последнем кадре Воланд листает горящий том, декламируя эпиграф, взятый Булгаковым из «Фауста»: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

Правда, сам роман М. А. Булгакова (или, как написано в титрах, «произведение») существует в фильме как служебное драматургическое подспорье, к которому кинематографисты отнеслись без традиционного пиетета. Кому-то, возможно, даже понравится такой смелый подход, отличающийся от почтительного следования булгаковскому тексту в предыдущих экранизациях — фильме Юрия Кары и сериале Владимира Бортко. В общем-то нет ничего предосудительного в том, что кинематографисты порют отсебятину в эпизодах, которые придумали сами. Гораздо неприятней, что они пытаются править булгаковские диалоги в сценах, взятых из первоисточника, причем смысл этих изменений не всегда понятен.

Например, в сцене скорого суда воландовской банды над Степой Лиходеевым Воланд обвиняет директора театра в плохом обращении с домработницей: «Она жаловалась, что вы у нее отпуск зажилили». В фильме фраза звучит более пресно: «Давно отпуск не даете» — и, конечно, режет слух тем, кто знает самые эффектные сцены романа наизусть. Но, видимо, авторы экранизации на этих библиофилов особо не ориентировались и опасались, что смысл выражения «зажилить» не сразу дойдет до их основной целевой аудитории — подростков, вскормленных голливудскими блокбастерами и не слишком любящих читать.

Лидия Маслова, специально для «Фонтанки.ру»