«Надгробие защитника Отечества». Какие «Похоронка» нашла слова, чтобы замминистра Обрывалин отдал сокровище Эрмитажа Церкви

Многолетний спор между Эрмитажем и РПЦ о праве хранить раку (официально — саркофаг) Александра Невского завершился не в пользу музея. Профессионалы от искусства разочарованы и говорят об открытии ящика Пандоры, который повлечет другие обращения за передачей ценностей — уже не только от церкви, но и от наследников коллекционеров. Но не все разделяют их позицию. Так, инициаторы переноса произведения искусства в своих письмах опирались на то, что аргументы «псевдоэлиты» против переноса «просто абсурдны», и не без «кощунства».

За последние годы письма за подписью президента региональной общественной организации «Помним всех поименно» получили, кажется, все, кто появляется в телевизоре: от президента Владимира Путина (и не одно) до председателя Следственного комитета Александра Бастрыкина, главы Росгвардии Золотова, естественно, директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, а также Никиты Михалкова, главы МИДа Сергея Лаврова и даже Евгения Пригожина. Список можно было долго продолжать наименованиями комитетов, именами депутатов Госдумы и так далее.

Но смысл в них примерно был один — контраргументы к ответам заместителей директоров Эрмитажа Георгия Вилинбахова и Светланы Адаксиной о том, что, мол, раку выдать никак нельзя, в музее ее берегут, воспитывают на ней патриотизм у школьников и туристов, да и вообще —хранить ее музею поручило правительство страны, а значит надгробие «может быть передано в оперативное управление в другое место только по решению Правительства Российской Федерации».

«Гробница Св. Александра Невского — это уникальное произведение ювелирного искусства эпохи елизаветинского барокко, — объяснял 15 декабря 2022 года Вилинбахов. — В Зимнем дворце экспонат оказался частью сложившегося единого комплекса — памятника русской военной славы вместе с Военной галереей 1812 года, Александровским залом и Александровской колонной».

Заместитель директора также писал, что гробница — центр постоянной экспозиции, для осмотра доступна, в том числе к ней водят школьников, курсантов и военнослужащих, что является важным элементом военно-патриотического воспитания. Последние его слова в региональной общественной организации «Помним всех поименно» почему-то расценили как «кощунство».

Тем временем общественники продолжили писать Владимиру Путину. Ему доложили, что якобы в ответе Эрмитажа «не указано правовое обоснование», препятствующее возвращению святыни на историческое место. «По всей видимости потому, что оно просто не существует», — смело заключили в организации.

«В то же время правовое обоснование возможности возврата раки в Александро-Невскую лавру определено Федеральным законом от 14 января 1993 года № 4292–1 «Об увековечивании памяти погибших при защите Отечества», в соответствии с которым «Уважительное отношение к памяти погибших при защите Отечества или его интересов является священным долгом всех граждан»», — продолжали в «Похоронке» (таково неофициальное название центра «Помним всех поименно»).

Мог ли подумать Великий князь Киевский и Владимирский и Переяславль-Залесский, что спустя три четверти тысячелетия после смерти его будут защищать законы Российской Федерации?

Авторы письма просили направить их обращение в Государственно-правовое управление Президента Российской Федерации «для получения заключения о правовом статусе раки Александра Невского как части Российского воинского захоронения защитника Отечества, погибшего при исполнении служебного долга».

Долго ли, коротко ли — уже в первых числах февраля заместитель председателя правительства Татьяна Голикова и министр культуры Ольга Любимова в сопровождении Александра Беглова посетили Свято-Троицкую Александро-Невскую лавру. Источники «Фонтанки» сообщают, что передача раки обсуждалась уже тогда.

Так или иначе, 1 марта заместитель министра Сергей Обрывалин направил наместнику Свято-Троицкой Александро-Невской лавры Назарию письмо. В нем, ссылаясь на обращение патриарха Кирилла о передаче в безвозмездное пользование раки Александра Невского, запросил у него документы, предусмотренные подпунктом 12 положения о передаче религиозным организациям находящегося в федеральной собственности имущества религиозного назначения. «Для подготовки проекта договора» требовались, в частности, намерения страховать музейные предметы, «срок использования музейных предметов (неопределенный срок или количество лет)» и прочие экономически-юридические формальности.

Маховик продолжал раскручиваться. Уже в апреле «проверкой доводов» «Похоронки» занималась прокуратура: дело постепенно спустили из генпрокуратуры в прокуратуру Центрального района. Параллельно Эрмитаж отвечал уже и Следственному комитету — и в его ответах запрашивающие также не увидели причин оставить памятник искусства музею.

Кульминацией стало 10 мая — как сообщала «Фонтанка», в этот день директор Эрмитажа Михаил Пиотровский подписал договор с митрополитом Варсонофием о передаче Русской православной церкви саркофага Александра Невского. Это еще не все документы, которые требуется подписать, процесс будет небыстрым, однако заявители празднуют победу.

В Эрмитаже развели руками: «Приказ Министерства культуры Российской Федерации о передаче подписан первым заместителем министра Сергеем Обрывалиным, — сказали «Фонтанке» в пресс-службе. — Музейная коллекция Государственного Эрмитажа является государственной собственностью и управляется Музейным фондом Российской Федерации. Учредителем Эрмитажа является Правительство Российской Федерации».

Впрочем, для РПЦ многое еще только начинается — теперь в Александро-Невской лавре придется оборудовать весьма дорогостоящую витрину для демонстрации саркофага. Да и перевозить его обойдется в кругленькую сумму.

Музейщикам остается грустить: в 1920-е музей сберег саркофаг, когда власти страны хотели отправить его на переплавку вместе с иконостасом Казанского собора. Иконостасу не повезло. Комплекс украшения гробницы Александра Невского отстояли музейщики Эрмитажа и Русского музея, отдав за этот полуторатонный экспонат серебряные монеты из коллекции Эрмитажа.

К слову, саркофаг был создан только в середине XVIII века, как известно, Александр Невский скончался гораздо раньше, в 1264 году, и был похоронен в монастыре Рождества Богородицы во Владимире. Согласно летописи (по списку XVI века), во время пожара во Владимире в 1491 году «тело князя великого Александра Невского згоре (сгорело)». Позднее это подтверждалось научными исследованиями. В 1695 году в Москве была изготовлена первая деревянная рака для мощей в серебряном вызолоченном окладе изящной работы.

В Петербург мощи перевезли в 1723 году — поначалу в Шлиссельбург, а потом в Александро-Невскую церковь Александро-Невского Свято-Троицкого монастыря. После вскрытия мощей в 1922 году их хранили в Казанском соборе, где размещался Музей религии и атеизма.