«Жаль, там не поймут». Доктор по жаргону о «пацанском» языке Сергея Лаврова

Новая яркая цитата главы МИД оживила дипломатический гул. Доктор культурологии МГУ Владимир Елистратов рассказал, почему нужно сказать ему спасибо.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров, комментируя сложные отношения с Западом, где партнёры не держат обещаний, перешёл на арго. «Не хочу обращаться к жаргону, но у нас есть понятие «пацан сказал — пацан сделал»», — цитирует его «ТАСС. «По крайней мере, «понятия» должны соблюдаться и на международном уровне», — добавил министр.

Следующие два дня внешнеполитического успокоения не принесли. В чём смысл сказанного и чьим ушам это было предназначено, 47news объяснил доктор культурологии, профессор МГУ и автор справочников по жаргону Владимир Елистратов.

— Что такое «пацан» с точки зрения «понятий»?

— Термин «пацан» давно уже оторвался от своего первоначального контекста, который был «дворовый» и «уголовный». То, что Путин говорил про «песочницу» в начале февраля на встрече с Макроном, — это нормальные «пацанские дела». Путин ведёт себя как «пацан». Нормально. Это из знака «минус» перешло в «плюс».

— То есть, когда Лавров сегодня переходит на этот язык, это хорошо?

— Отрицательный смысл был в СССР, в 70–80-е годы было такое «пацанство». Сейчас это уже в плюс.

— А в 70-х «пацан» — это кто?

— С одной стороны, «пацан» — это нормальный мужик, который может выяснять отношения с другими людьми. Плюс «пацан» попадает в орбиту уголовного жаргона. Но, в принципе, «понятия» не так уж и плохи. Есть куча лингвистических работ, где сказано, что понятия — это нормально. Жить «по понятиям» — примерно то же самое, что «купеческое слово» в XIX веке. Как в «Жестоком романсе» — «я слово дал купеческое». Это и есть «понятия». Были «артельные понятия». Артель — основа русской культуры, когда люди собрались и сказали «по рукам», ничего не подписываем, никаких документов, но договорились. И всегда «слово купеческое», «слово артельное» — это было очень важно. У них там за рубежом была «цеховая система», где договор подписывался сразу на годы. А у нас никто ничего не подписывал. Мы верим на слово. И это абсолютно проецируется на сегодняшний момент. Договорились, не сдержал слово, до свидания. Сейчас это так называемое мягкое право. Репутационное право. Никто тебя в тюрьму не посадит, но если пообещал и не сделал — плохо.

— Если эта терминология традиционна для нас, поймут ли Лаврова на Западе?

— Они к этому приходят сейчас. Тихо, но приходят. Что такое «мягкое право»? Это как раз об этом. Можно соблюдать кучу законов, а можно опустить человека, который плохо себя повёл, в рейтинге. Рейтинговые дела — это абсолютная артель XV-XVI веков.

— Продолжая рассуждать в этих терминах, главное, чтобы иначе не опустили…

— Я и говорю. Это артель прошлых веков. Не сделал, что обещал, вот и иди мимо. Но «пацан» — это очень серьёзный термин. С одной стороны, «настоящий пацан» — человек, который держит слово, человек в артели. Это не какой-то законник, но надёжная скала. «Пацан сказал — пацан сделал». Есть пацаны, которые важны. Например, Владимир Путин очень умно сделал, когда сказал про «плохую песочницу». Во-первых, он это хорошо разместил языково. Он получился сверху, над схваткой. Вы в песочнице, а я контролирую со стороны. В песочнице же дети сидят. И это очень неглупо сказано, как ты к президенту ни относись. Но это поймут только наши. Те ребята это не поймут.

— «Пацан», который спёр у другого «пацана» ботинки, пока тот был занят важным матчем, теряет свой статус?

— Даже блатная иерархия апеллировала к чему-то важному. Как жить. Носом воткнули в парашу — это одно. Но у нас не было такого. Я студентам рассказываю, что у нас в детстве, чтобы тебя уважали, нужно было свеситься с балкона хотя бы на 10 секунд. Тебя держат за руки, конечно. Но после этого ты «пацан».

— Лавров признал, что его термин жаргон. Жаргон же изначально был нужен не для того, чтобы тебя посторонние поняли. Это же для того, чтобы скрывать смыслы…

— Это предрассудок. Это уже Лихачёв, который сидел в лагерях, так писал. Ну вот стоят два преступника, разговаривают на жаргоне перед милиционером. И милиционер прекрасно понимает, о чём они говорят. Что это люди из того прекрасного сообщества. Это избыток энергии. Я переводил французскую жаргонную средневековую поэзию. Так там всё примерно так, как было у нас в XX веке. Общая языковая пассионарность.

— То есть вы не разделяете «фи», которое высказывают многие после свежей цитаты Лаврова?

— А чего плохого-то? Он же абсолютно советский человек. Мы такое услышим ещё и от Шойгу, и от Путина. Нормальная советская лексика. И очень скромная лексика. Ведь, если говорить не сдерживаясь, можно на русском наговорить такого, что мало не покажется никому. Но сдерживаются. У меня вообще ощущение, что наши ребята сидят как Кутузов, который ждал, когда Наполеон в Москве сожрёт всех лошадей и крыс. В политическом отношении это примерно так и выглядит. Вы посмотрите, как они там бесятся, с другой стороны, какая на Западе лексика.

— Отличается от жаргона советского?

— У них она просто слабая. Они уже не средневековые. Но они очень пытаются быть эмоциональными и экспрессивными. Но выглядят они как параноидальные попугаи. Если посмотреть нормальную немецкую прессу, то там очень много интересного. Но официальные люди неинтересны, с точки зрения языка. «Блинкены» все эти…

Полностью интервью читайте на 47news.