Диссертабельность

И вот бывает же – не везет человеку! Завкафедрой истории МПГУ, председатель диссертационного совета Александр Данилов выброшен на «свалку истории». И было бы за что! За какие-то там диссертации. Впрочем, сам виноват. Борзеть так не надо было. Принимать к защите диссертации с непроверенными данными о публикациях. Оказалось, что их и не было. Просто в природе не существовало. Конечно, проверка их наличия – функция секретаря совета. Но и председатель мог бы тоже хоть раз почесаться.

Конец историков

Для тех, кто не в курсе, о чем все это, – маленькая справка. Тут-то и откроется вся мера невезения профессора Данилова. В его совете защитил кандидатскую диссертацию некто Андрей Андрианов. Человек далеко не рядовой. Верный слуга партии (догадайтесь, какой) и кого-то там еще… Председатель студенческого совета МГУ и координатор Народного фронта.

Защитил диссертацию по истории, разумеется. Хотя сам закончил химфак нашего университета № 1. Однако же не по математике современному номенклатурному молодому человеку диссертации защищать. Тем более что тема была ему близкая (и даже очень): «Студенческое движение в общественно-политической жизни города Москвы в 1991–2008 гг.». История, как видите, еще и новейшая. Остыть не успела.

И добавил бы он так спокойненько через годика 3 - 4 еще и докторскую степень, да вот незадача: назначили молодого человека директором физико-математической школы-интерната им Колмогорова при МГУ. Тут, конечно, все в порядке вещей: активная лояльность должна в нашей замечательной стране поощряться руководящей должностью. Поставили бы его во главе какого-нибудь комитета по молодежной политике какой-нибудь администрации – и никаких проблем!

А математики и физики – народ вредный! Подняли они в нелояльной режиму газете научной общественности «Троицкий вариант» страшный скандал в связи с этим назначением. И стали под Андрианова копать. Слабым звеном товарища оказалась диссертация. С приписанными публикациями.

Видимо, наверху очень на Андрианова обиделись. Подвел партию в напряженное время. Кругом – враги, а тут такой прекрасный для них повод еще раз о жуликах напомнить! Мог бы раскошелиться (не бедный, наверное, человек) и заполучить реальные публикации в журналах, входящих в перечень ВАК.

В итоге жмотство вышло ему боком. Из каких-то высоких инстанций последовала команда: «Мочить!» Не в сортире, а в собственном дерьме. И не только Андрианова, а весь диссертационный совет МПГУ.

Дерьма набралось много. Что совершенно неудивительно. Удивительно было бы, если бы было наоборот. Насланная комиссия выявила почти что сплошной плагиат. Из 25 выборочно проанализированных диссертаций, защищенных в МПГУ, в 24 было выявлено более 50%, а в некоторых - около 90% «некорректных заимствований». Столь же массовым оказался и «андриановский грех» (ложные сведения о публикациях).

В итоге несчастного номенклатурщика ученой степени лишают, а председателя Данилова - не только председательства, но и работы. И это несмотря на то, что он – один из соавторов самого прогнутого учебника истории после кончины СССР – «Новейшая история России: 1945 - 2007 годы». Зря, выходит, старался.

Пандемия остепененности

История с Андриановым и Даниловым – хороший повод вспомнить о такой болезни, как «остепененность». Зародилась она в советское время. Даже поговорка была: «Поэтом можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан». Степень была тогда примерно тем же, что сейчас лишняя квартира. Давала право на пожизненную ренту, хотя, надо признать, эта рента с послевоенных сталинских времен все сокращалась и сокращалась. В конце 1980-х ее съела инфляция, а в 90-е гг. сами знаете, во что превратилась зарплата вузовских и научных работников.

Казалось бы, кому в полуголодные 90-е ученые степени нужны? Оказалось, что еще как нужны. Сытым. Скорее даже очень сытым. Вспоминаю, как на кафедру экономического вуза, где довелось в то время работать, приходил очень авторитетный человек. Сначала влетели охранники. Потом появился сам. Кандидатом наук он стал с ходу.

Потом решил дальше штурмовать сияющие высоты научных достижений. Как-то случайно на столе заведующего увидел автореферат его докторской. 7 монографий за два года, каждая этак по 15 и более п. л. (для тех, кто не в теме: 1 п. л. – это 40 тыс. знаков). Статей – даже трудно подсчитать! Вот это производительность! А говорят, от США отстаем.

В чем отличие от истории с диссертационным советом МПГУ? Насколько я знаю, заказные диссертации писали не столь халтурно. В вузе были команды, которые на этом специализировались. По исполнению же формальных требований (как мы говорили, оформлению) они настолько превосходили самостоятельно выполненные, что по данному признаку «заказуху» можно было легко выявлять. Да и публикации изготавливали «под ключ». Когда появился список т.н. «ваковских журналов» (тех, где публикация шла «в зачет» для диссертации), то многие (хотя и не все) из «списочных» стали на этом неплохо зарабатывать. Известны издания, где не берут статьи более 0,3 п.л., хотя стандартный размер от 0,5 п.л. (ведь чем больше в один номер впихнешь, тем больше огребешь)

Ныне многие наши уважаемые чиновники и политики - кандидаты, а то и доктора (процентов на 70 - 80 – экономических) наук. Я так считаю, что все они – «сверхчеловеки». Ведь повышенное денежное содержание им платят еще и за ненормированный рабочий день. Тем не менее им открыты все тайны плодотворного научного творчества в бесконечные бессонные ночи. И вообще жизни без сна.

Вспоминаю один автореферат, на который просили дать отзыв. Вижу там слова: «рынок патентов и ноу-хуа». Решил, что опечатка. Смотрю, потом снова и снова «ноу-хуа». Выяснилось, что саму диссертацию ему написали (там ноу-хау), а вот часть автореферата (где кратко пересказывается ее содержание) писал сам. Давно мучает вопрос: ноу-хуа нашим хозяевам жизни ученые степени?

Ответ могу дать примерно такой. Они стали неотъемлемой частью престижных благ. Подобно навороченным машинам или ценным картинам. Постсоветской же номенклатуре они дают еще некое моральное основание на руководство: я, мол, сам доктор экономических наук, не учите меня принимать те или иные решения. Как надо, у меня в диссертации прописано. Перед защитой я даже успел ее пролистать!

Нельзя не сказать, что Москва не пытается в последние годы как-то противостоять пандемии диссертабельности. Делает, конечно, это сугубо бюрократическим образом. Множит барьеры (особенно для докторских), перешагнуть через которые для того, кто работает сам, возможно лишь ценой крайнего истощения сил. Ну а тот, за кого работают, от этого не очень пострадает. Высокий сановник – так даже и не заметит.

Могу кое-что из личного опыта. На предыдущем месте работы написал две монографии. В принципе, хватило бы и одной, но ВАК стал требовать две (пришлось одну поделить на две и гораздо больше заниматься всякой издательской возней). Прочих публикаций – более чем хватает. Секретарь совета с иронией говорит: «Ну а теперь самое трудное!» И выдает список из 23 документов, которые надо оформить.

Под конец жизни решил не убивать время. Тем более ни для кого не секрет, что все отзывы на себя пишет сам диссертант. «Заостровцев А.П. внес элементы новизны в…» Для докторской – это страниц на 100 в сумме. Прямой путь в психушку.

В масштабах страны запущенную болезнь под названием «диссертабельность» вряд ли что вылечит. Мелкие бесы, кормящиеся от диссертационных советов, - одно из порождений крупных. А чумной барак – один на всех, и сжечь его – не выход. Впрочем, скорее всего, он сгорит сам. И загорится он уж точно не от диссертационного фальсификата.