Гроб на колесиках: Лайам Нисон в триллере Нимрода Антала «Заложники»

В российский прокат вышел фильм «Заложники» — третий ремейк испанского «Незнакомца» 2015 года, не отклоняющийся от лаконичной сюжетной схемы: преуспевающий финансист везет двоих детей в школу, но получает звонок от шантажиста, сообщающего, что под сиденьем героя заложена бомба, а потому никто не сможет покинуть автомобиль, пока водитель не осуществит необходимые транзакции.

Классикой параноидально-клаустрофобического жанра (когда по заданным условиям игры герой весь фильм проводит в замкнутом пространстве, не отрываясь от телефонной трубки) можно считать двадцатилетней давности «Телефонную будку» Джоэла Шумахера, но, увы, к ее уровню увлекательности и режиссерской изобретательности не приблизился ни один из авторов, клонировавших «Незнакомца». Последний по времени, позапрошлогодний клон был снят в Южной Корее и российскому потребителю продавался под названием «Обратный отсчет». Его выгодно отличают более зрелищные погони, самурайское спокойствие героя (по крайней мере, поначалу), к тому же корейские дети куда более послушны и лучше воспитаны, в отличие от европейских, которые всё время собачатся и пристают к отцу, а ему и без них несладко.

В снятой немцами версии 2018 года под названием «Не высовывайся!» жертвы шантажиста пытаются легкомысленно объяснить дурацкие звонки первоапрельским розыгрышем, а в остальном фильм с немецкой педантичностью следует испанской болванке, к тому же смахивает на расширенный рекламный ролик «мерседеса».

На похожем разъезжает по Берлину в «Заложниках» герой Лайама Нисона, и когда его антибуржуазно настроенный сын (Джек Чемпион) специально подчеркивает статусность папиного паркетника: «Что, уже сломал свою супернавороченную тачку за 100 тысяч евро?», это наводит на размышления, а есть ли вообще в фильме какой-то другой смысл, кроме нативной рекламы.

Одно из немногочисленных отличий «Заложников» от предшественников — то, что из двоих полагающихся детей одного сильно подрастили. В испанском исходнике и последующих копиях на заднем сиденье располагаются девочка-подросток и мальчик поменьше, который всё время хочет то пить, то писать, а потом его ранит в ногу осколком взрыва другой машины, и от необходимости везти его в больницу количество нервной суеты дополнительно возрастает. В «Заложниках» строптивый сын героя уже не ребенок, а здоровенный лоб, и у него даже имеется девушка, которая немного разнообразит действие в начале, увязываясь за заминированной машиной на мотоцикле, а герой принимает ее за следящего за ним шантажиста (в немецком варианте этот ход уже был использован, но там под мотоциклетным шлемом скрывался бойфренд дочки).

Интересно вообразить мотивацию Нимрода Антала, согласившегося встать в конце очереди из режиссеров, видимо, считающих изначальную драматургическую ограниченность кургузого сюжета (мертворожденного итальянским литератором Альберто Марини) своеобразным тестом на мастерство и гордо принимающих вызов — сварить «кашу из топора», то есть снять полноценное кино, имея в распоряжении минимум компонентов: салон автомобиля, экран телефона, голос в трубке, верещащие дети, пара-тройка взрывов и однообразные дегенеративные диалоги («Положишь трубку, и твои кишки размотает до самой Австрии»). Но в принципе, своя логика в поступке режиссера есть: Антал — типичный «автор одного фильма», весь свой творческий потенциал вложивший в дебютный фильм «Контроль» 2003 года, действительно мало на что похожий и отмеченный неповторимой режиссерской индивидуальностью. А потом как отрезало — с тех пор Антал влачит безбедное, но невыразительное существование, что называется, крепкого ремесленника, который не подведет, когда надо соответствовать стандартам.

Надо отдать Анталу должное, кое-какие мелочи в «Заложниках» ему удалось даже улучшить по сравнению с прошлыми версиями. Прежде всего, режиссер смекнул, что во всей этой истории взрывы — главный, если не единственный, аттракцион, и выкладывает этот козырь в первом же кадре: зрителя хорошо бы сразу оглоушить и ослепить, чтобы он, уже не приходя в сознание, автоматически досидел полтора часа. Этот вступительный взрыв происходит пока что не с героем и его коллегами по хедж-фонду, а в новостях по телевизору, на фоне которого финансист старательно мутузит боксерскую грушу, перед тем как погрузиться в очередной деловой разговор, где собеседник делает ему лестный комплимент: «Ты — воплощение капитализма». Таким образом Антал сразу намекает на антибуржуазный месседж фильма, оригинальное название которого — «Воздаяние» (Retribution), а основная мораль заключается в том, что всем акулам капитализма рано или поздно воздастся по их темным делишкам.

Наши прокатчики решили прибегнуть к невинному маркетинговому трюку и выпустить фильм под вывеской «Заложники», как бы напоминая о куда более бодрой франшизе «Заложница», где Лайам Нисон демонстрировал навыки паркура и членовредительства в роли спецагента на пенсии, готового идти по трупам ради спасения дочери. В «Заложниках» Нисон может похвастаться разве что скорбными мимическими движениями, в отдельные моменты придающими ему легкое сходство с Игорем Ясуловичем. В целом на лице актера преобладает печальное раздражение, возможно, от того, что он во всё это ввязался, прельстившись заманчивой на вид задачей: какой артист отказался бы от роли, где львиную долю экранного времени занимает его крупный план?

К сожалению, даже за сравнительно короткие полтора часа экранного времени скорбная физиономия портфельного инвестора, которого грабят у нас на глазах, здорово набивает оскомину. Так что когда в автомобиле капиталиста оказывается загадочная персона в страшной маске инфернального зайца (еще одна из находок Антала), то даже эта неподвижная заячья морда кажется более выразительной и интригующей, чем все ужимки Лайама Нисона, раздираемого на части тройным беспокойством: из-за детей, из-за жены, начавшей бракоразводный процесс, и из-за бабла, которое, похоже, не удастся вывести в дубайские офшоры.

Лидия Маслова, специально для «Фонтанки.ру»