Илья Фоминцев: «Лекарства и расходники для онкобольных закончатся самое позднее в мае»

Пока одни петербуржцы сметают с полок импортную одежду, бытовую технику и крупы, у других назревает куда более серьезная проблема. Лечение рака из-за падения курса рубля станет недоступным даже по ОМС.

«Пока не поздно — страхование от рака. При этих ценах вы ничего не потянете, а как будет работать ОМС — неясно совсем, — считает основатель Фонда профилактики рака «Не напрасно» и Высшей школы онкологии Илья Фоминцев. — Как минимум на ближайшие несколько лет вам страховка точно понадобится». Старые запасы зарубежных лекарств для онкологических пациентов, закупленные по курсу примерно 60 рублей за евро, стремительно заканчиваются. Новые партии придется закупать уже по новому курсу. Еще одна проблема — стремительная утечка мозгов. Вслед за айтишниками за рубеж потянулись российские онкологи. О том, кого спасет страховка и что делать тем, кто уже знает свой диагноз, Илья Фоминцев рассказал в интервью «Фонтанке».

Как определить, кому сегодня надо оформлять онкострахование с первую очередь?

— Я бы сказал, всем членам семьи. По стоимости до начала спецоперации онкострахование стоило около 5 тысяч рублей на человека в год с покрытием в 6 миллионов рублей. Это были приличные деньги. Даже сейчас, если считать, что цены на лечение и препараты вырастают вдвое, это приличные деньги. Они могут спасти. Конечно, трудно предсказывать, как будет работать страховка. Но на уровне семьи, на мой взгляд, самое время принять такое решение. Предложения по онкострахованию плюс-минус все одинаковые, их много, есть, из чего выбирать.

Совершенно непонятно, что будет с ОМС теперь.

До февральских событий он же как-то работал?

— В ОМС были плюсовые и минусовые тарифы. В сумме они давали нулевую рентабельность. Теперь лекарства и расходники, закупленные по старым тарифам, заканчиваются. Новые закупки будут по ценам, выросшим в рублевом эквиваленте раза в три, а тарифы остались прежними. Теперь все эти тарифы станут минусовыми. Я не знаю, как будут выживать в таких условиях государственные клиники.

Раньше у пациентов был шанс попасть в зарубежные исследования. Теперь этот выход закрыт?

— Да, теперь из-за логистики это стало невозможным. С рынка из-за проблем с транспортировкой ушли зарубежные компании, которые занимались транспортировкой биологических материалов. Отправить анализы или биопсию за рубеж невозможно. Все исследования встали колом.

Насколько массово российские пациенты пользовались этой возможностью?

— Процентов 5–10 больных попадали в эти исследования, это давало им возможность получить бесплатно очень качественное лечение внутри страны.

Варианты с лечением за рубежом тоже закрылись?

— Если раньше выезд за рубеж обходился очень дорого, то сейчас это и вовсе никто не потянет. Цены в евро и долларах не изменились. Но из-за девальвации рубля троекратно выросла стоимость не только лечения, но и проживания — даже если удастся вылететь за границу.

Более того, теперь и внутри страны практически невозможно получить лечение не в своем регионе. С 1 января ОМС ввел «крепостное право» для онкологических больных. Они должны получать лечение буквально по месту регистрации. И поехать в Москву или Петербург, где больше возможностей для оказания помощи, пациент из какого-нибудь маленького города уже не может.

Как надолго хватит запасов медикаментов и расходников, закупленных в системе ОМС по старым ценам?

— До апреля, максимум — до мая. Новые закупочные цены будут формироваться из расчета минимум 160 рублей за один евро. Пока об этом никто не кричит в голос только потому, что сейчас все заняты другим, людям просто некогда об этом задуматься.

Импортозамещение не поможет?

— Полное импортозамещение невозможно: российские аналоги делаются на компонентах, которые производятся в Швейцарии, США и Китае. Реагенты и стекла для иммуногистохимии становятся дефицитом. Еще немного и придется переходить на технологии предыдущего поколения, «смотреть» придется гематоксилин-эозином — примерно как из века КТ и МРТ возвращаться к перкуссии и стетоскопу.

Можно ли успеть принять какие-либо решения на уровне города или Минздрава, чтобы не допустить коллапса в системе лечения онкобольных?

— Город мог бы поменять тариф или ввести новые коэффициенты на тарифы. Либо ввести дотации для онкодиспансеров. Потому что все они сейчас совершенно точно выйдут в своих закупках за пределы тарифов. Второй важный момент — взять под контроль все госзакупки в сфере лечения онкологии, чтобы в этот период не было хотя бы откатов. Чтобы тендеры были реальные с реальным падением цены. Надо отменять все рестриктивные законы, в первую очередь — закон о «крепостном праве» пациентов, чтобы у них были возможности передвигаться по стране, чтобы получить лечение. Все тарифы нужно пересматривать как можно скорее. Но как это делать и на какие средства, учитывая, что деньги в стране стремительно кончаются, я не понимаю. Остается только вспомнить анекдот, который сейчас пересказывают все экономисты: «Папа, теперь ты будешь меньше пить?» «Нет, сынок, теперь ты будешь меньше есть». Очевидно, что приоритеты при распределении бюджета сдвинутся в сторону ВПК и силовых структур.

Кроме роста цен и законодательства, есть и другая проблема — массовая «утечка мозгов» за границу. В первую очередь это IT-специалисты. Онкологи тоже уезжают?

— Да. Востребованность российских онкологов в странах СНГ огромна. Их там с руками оторвут. На этих выходных я был в Ереване. За три недели в Ереван из России прилетело 50 тысяч человек, по 40 рейсов в день.

Как это переживает Ереван?

— В Ереване праздник. К ним приехало экономически активное население с мозгами. Цены на жилье взвинтили, как только в страну прибыли российские айтишники. Которые считали, что 1,5 тысячи долларов в месяц на аренду жилья — небольшой бюджет. Они буквально сломали рынок. Если раньше трешка в центре для семьи в центре Еревана стоила долларов 500, то сейчас — 1800 долларов в месяц.

В Ереване нет антирусских настроений?

— Нет, напротив. За два дня в Ереване мне ни разу не удалось заплатить таксисту: «Вы — гость, денег не возьмем». Инвестор и филантроп Рубен Варданян создает инфраструктуру для ассимиляции людей, которые приезжают из России. При этом Армения не заинтересована в релокации на свою территорию организаций, которые работали бы на Россию. Поэтому фонд «Не напрасно» переехать не сможет — это будет уже другой фонд, который будет работать на Армению, с другой мотивацией со стороны финансовых доноров. При этом в Армении бесплатной онкологии нет вообще, только незначительные компенсации со стороны государства.

Что сегодня делать онкопациентам? Закупаться остатками лекарств, если удастся найти по старым ценам, переезжать поближе к столице?

— Зарегистрироваться в нашем сервисе «Не напрасно» в разделе бесплатной справочной службы «Просто спросить». Мы поможем информацией и конкретными контактами, каждый случай рассматривается индивидуально. Начать лучше с этого. И не паниковать.

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»