ПоделитьсяСегодня в интернете можно научиться всему: свои программы предлагают и профессора ведущих вузов мира, и домохозяйки, освоившие Инстаграм. Сориентироваться в этом многообразии просто, если у образования есть цель. У «бесполезных» же курсов своя задача: способствовать выработке дофамина — гормона счастья, уверены участники круглого стола «Фонтанки».
В реальности именно онлайн-технологии позволят людям в будущем выстраивать образовательные траектории наиболее эффективно — ведь благодаря им можно учиться тому, что актуально именно сейчас. На круглом столе эксперты обсудили, как развивается онлайн-образование, для чего нужны бесплатные курсы и в чем роль социальных сетей.
Выбор вуза или курсов стоит начинать с определения собственной цели, а не ассортимента возможностей: он слишком велик — особенно если смотреть в мировом масштабе
— Если вы собираетесь не просто получить знания и навыки, а использовать зарубежный диплом для работы по профессии, то нужно проверить аккредитацию программы и вуза министерством образования в каждой конкретной стране или региональной структурой. Например, для юристов — внутри штата в США, — рассказывает Ирина Следьева, генеральный директор AcademConsult. — Далее нужно смотреть на рейтинг учебного заведения — причем не общий, а по конкретной специальности. Это позволит понять, насколько востребовано это образование или, как минимум, принято в некоторых локациях, а также что качество продукта проверено профильными организациями.
По ее словам, за рубежом и вузы, и средние школы, которые начали внедрять онлайн-технологии уже давно, вынуждены аккредитовать цифровые версии своих программ так же, а иногда и серьезнее, чем офлайн-программы, так как аккредитуется еще и техническая платформа. Ведь нужны не просто видео-лекции и «доставка» упражнений по электронной почте — технологии позволяют внедрять студентов в образовательный процесс практически в полном объеме.
Если же говорить о кратковременном повышении квалификации или о курсах, которые помогут сменить профессию и получить дополнительные навыки, то нужно смотреть на содержание конкретного курса и на то, кто его ведет.
— Проверка займет не так много времени, но может застраховать от бессмысленных инвестиций, финансовых и временных, — комментирует Ирина Следьева.
Если у зарубежных вузов система международных независимых рейтингов и аккредитации выстроена давно и ей можно доверять, то в России ситуация сложнее: попасть в международные рейтинги удается единицам, а большинство нигде и вовсе не числится.
— За последние 30 лет у нас в стране количество людей с высшим образованием выросло в 3 раза, а когда у каждого третьего человека оно есть, его ценность падает. — говорит Павел Бычков, начальник управления корпоративного развития СЗИУ РАНХиГС, соучредитель агентства прогрессивного консалтинга Ergologic. — Интересна обратная корреляция: новых вузов в стране практически не появляется, их количество сокращается — за счет объединения, новые аккредитации не выдаются, независимых рейтингов также нет.
И до сих пор многие выпускники школ выбирают вуз по принципу «там кто-то учился из знакомых». А потом, попадая в вузы, в которых «инфоцыганство» развито не меньше, чем в интернете, люди понимают, что что-то недополучили, знаний не хватает — и уже тогда идут туда, где могут их получить. В свою очередь, многие преподаватели также уходят из высшего образования в онлайн, создают свои школы и курсы.
— Но вот где находится эта граница между хорошим экспертным образованием с научным фундаментом и некачественным, близким к «инфоцыганству»? — задается вопросом Павел Бычков. — Ведь если говорить о hard skills, конкретных навыках, которые можно алгоритмизировать, прописать в инструкции, то вообще не принципиально, где вы учитесь, так как очень легко проверить, освоили вы их или нет. А вот на теме soft skills можно спекулировать до бесконечности: например, как научить человека стрессоустойчивости или тайм-менеджменту? Вам передали информацию, а сможете ли справиться, зависит только от вас.
Чему можно научиться онлайн
Современные технологии виртуальной реальности позволяют воссоздать практически любую обстановку и освоить практически любые навыки, хоть и не на 100%.
— Соотношение примерно 60/40 — 60% знаний можно получить онлайн, а потом 40% необходимо отрабатывать на практике, — поясняет Павел Бычков. — Но нужно помнить, что задача обучения — все-таки получать знания, а практиковаться вы будете потом всю жизнь, доводить навыки до совершенства.
При этом онлайн-обучение требует большей вовлеченности в процесс, чем стандартное очное.
— Ответственность за тренинг новых навыков полностью ложится на вас, и если вы хотите пройти обучение онлайн, не вовлекаясь, то это не сработает, — комментирует Ирина Следьева. — Мало чему можно научиться онлайн, если ты готов только слушать, принимать, но не отрабатывать во время процесса обучения или уже после него.
Поэтому, по словам Павла Бычкова, у очного образования все-таки есть преимущества: когда вся группа идет в лабораторию с преподавателем, то ты волей-неволей применяешь на практике полученные знания, а в онлайне люди часто просто сидят и «получают» их.
И там, и тут
Очень часто в интернете на различных онлайн-платформах можно встретить курсы от известных вузов и их преподавателей. Иногда университеты сами создают такие платформы, предлагая программы бесплатно неограниченному кругу пользователей. Причин для этого несколько, и самая очевидная из них — продвижение курсов.
— В петербургских вузах 70% иногородних студентов, — говорит Павел Бычков. — И как абитуриенту оценить качество образования в каждом? По сарафанному радио — очень субъективно: кто-то что-то сказал, кому-то что-то понравилось. По качеству выпускников — тоже сомнительно, т.к. несколько выдающихся личностей за много лет всегда можно найти. И для нового поколения зумеров онлайн-курсы — реальная возможность посмотреть, что из себя представляют преподаватели и насколько они могут заинтересовать и дать знания. Поэтому вузы делают курсы с лучшими из сотрудников, чтобы создавать себе имидж.
Второй мотив, по словам эксперта, — заработать денег. На той же платформе Coursera многие курсы условно бесплатны — если не нужен сертификат. Чтобы получить подтверждающий образование документ — придется заплатить. В данный момент, правда, Coursera не в полном объеме доступна нашим пользователям и не размещает курсы от преподавателей из РФ. Но еще недавно некоторые российские курсы имели бешеный успех, сообщил Павел Бычков, потому что у нас есть программы, связанные с информационными технологиями, химией, биотехнологиями, которые за рубежом трудно получить.
Бесплатные курсы, по словам Павла Бычкова, также могут быть частью образовательной программы, где следующие курсы уже идут на платной основе.
Ирина Следьева полагает, что процесс перехода образования в онлайн начался не 2 года назад, а гораздо раньше, особенно в ведущих вузах мира.
— Образовательный процесс меняется — от лекции и классоориентированного обучения к конструктору: люди хотят получать курсы из разных источников, зачастую не от вуза, а от конкретного преподавателя, — считает Ирина Следьева. — Вузы не могли закрыть глаза на этот тренд перехода к гибкости и наборности и были вынуждены менять структуру выдачи программ, создавая короткие онлайн-версии своих курсов, постепенно позволяя людям переходить на новую систему.
Конечно, такой переход — дело не быстрое. Вряд ли раньше чем через 20 лет такой формат образования будет преобладать. Но для вузов это возможность протестировать его, посмотреть разные варианты продуктов и проанализировать их популярность у студентов. «Бесплатно программы выдаются именно как маркетинговый ход и одновременно как тестовый вариант образовательного продукта, а через 10 лет многие будут, конечно, платными, — размышляет Ирина Следьева. — Кроме того, вузам нужна дополнительная аудитория в любых форматах, и через предложение короткого бесплатного курса они получают возможность собрать отзывы и рассказать о своем продукте гораздо больше, чем через СМИ или рекламу. Это — самый быстрый и самый эффективный путь достучаться до потребителя и получить обратную связь от него».
Нелишняя бумажка
Значение дипломов и сертификатов об образовании, полученном онлайн, также сильно отличается в зависимости от целей и места обучения.
— Если вы получаете диплом MIT (Массачусетского Института Технологии) или университета Никосии — прогрессивного вуза, который первым в мире запустил обучение в блокчейне и разрешил оплачивать его криптовалютой, то в нем не будет написано, как вы учились: онлайн или очно, чтобы не лишать никого из выпускников доступа к рынку, — объясняет Ирина Следьева. — Я не думаю, что работодатели обращают на это внимание. Более того, крупные компании приветствуют переход сотрудников на онлайн-обучение без отрыва от работы, если содержание программы отвечает требованиям работодателя.
При этом надо четко понимать, что диплом сам по себе не дает права на работу в конкретной стране. Для ее получения нужно также разрешение на работу. Поэтому применимость диплома и право на работу — не одно и то же, уточняет она.
Для конечного работодателя в принципе больше значения имеют конкретные навыки, отмечает Павел Бычков. Более того, лишние курсы и сертификаты могут даже отпугнуть работодателя, который будет считать, насколько дороже ему обойдется соискатель, основательно потратившийся на образование.
— Конечно, записи в трудовой книжке имеют больше значения, т.к. демонстрируют реальный опыт, а образование уходит на второй план, — высказывается он, приводя в пример такой факт: за рубежом появляются образовательные учреждения, результатом учебы в которых является трудоустройство, а не диплом. И тогда какую-то часть своей зарплаты ты отдаешь за обучение. По аналогичной модели, по его словам, работает онлайн-университет Сбербанка.
При этом с точки зрения дипломов и сертификатов у онлайн-образования есть и свои недостатки — в том случае, когда необходимо именно документальное подтверждение повышения квалификации, как у медиков, педагогов и в других профессиях: «Курс можно сделать очень быстро, собрать людей со всей России, которым это очень надо, и за определенную плату написать, что они его прослушали».
Соцсети как инструмент
Чаще всего понятие «инфоцыганство» используется применительно к курсам и различным образовательным инициативам в соцсетях. С другой стороны, нельзя не согласиться, что это удобная площадка для привлечения массовой аудитории.
— В соцсетях есть образовательные продукты, которые человек прорабатывает как специалист, профессионал, — это один тип инструктора, у которого можно приобрести его курс, тренинг, — говорит Ирина Следьева. — А есть люди, которые создают курсы, не основанные на проверенных методиках, фактах или знаниях, и это — совсем другой продукт.
Она привела в пример курсы по астрономии и физике, которые продвигают в интернете профессионалы с опытом преподавания более 30 лет, и что таким образом происходит популяризация через соцсети не самых, казалось бы, успешных тем.
Основное отличие настоящего образования от «инфоцыганства», по ее словам, заключается в объективности и полноте предоставляемых данных. Основная же сложность заключается в том, что мы вынуждены теперь проверять все источники самостоятельно — и это касается любой информации, каждого поста в соцсетях. «Количество недостоверной информации становится в разы больше, и только если ты готов проверять источники, то можешь быть застрахован от лишних трат в онлайн-обучении», — подчеркнула Ирина Следьева.
Павел Бычков отметил, что критика соцсетей в формировании тренда «инфоцыганства» сильно завышена.
— Все время говорят, что соцсети дурят людей, а люди глупые и ничего не понимают. Но, на самом деле, это не совсем так, — считает он. — Все-таки у людей есть базовое понимание того, что такое образование: по крайней мере, учились в школе, каждый третий — в вузе. И правила риторики, формулирования и аргументации всем знакомы.
При этом он отметил, что любое обучение — это «договор» между аудиторией и спикером, и даже от «инфоцыган» люди получают определенную пользу.
— Через соцсети люди получают дозы дофамина — его называют гормоном счастья, но на самом деле он вызывает предчувствие счастья, — поясняет он. — Когда человек придумывает гениальную идею, то предчувствует, что «это идея на миллион, сейчас я ее реализую — и будет круто». Но как только он делает шаг на пути к цели, то ошибается, дофамин пропадает, и он тогда делает шаг назад. И он уже не хочет, чтобы гениальная идея становилась реальностью, чтобы не провалиться. Смысл этих курсов в соцсетях такой же — люди смотрят на жизнь других людей в Инстаграме и говорят «я хочу так же, я могу так же, и я смогу — он же смог». Это работает, как абонемент в спортзал, который ты купил, но не ходишь. Это снимает с тебя груз ответственности: ты сделал это шаг, в голове понимаешь, что сделал движение к мечте, но на самом деле никакого действия не совершил.
На самом деле, по мнению Павла Бычкова, все говорящие головы могут скатываться в «инфоцыганство» — сложно быть всегда объективным, ведь даже на одних и тех же фактах можно сформулировать два противоположных мнения. «Лженаука есть везде — и нельзя сказать, что все, кто продвигает курсы в инстаграме, — инфоцыгане, а кто идет другим путем — они эксперты. Истина где-то посередине», — резюмировал он.
Будущее в онлайне
Рост рынка онлайн-образования неизбежен. По прогнозам экспертов, он будет приносить $350 млрд ежегодно, количество курсов продолжит расти, а регуляции станет меньше. Но ответственность за выбор образовательной стратегии будет лежать по-прежнему на том, кто идет учиться.
— Мы не можем надеяться, что кто-то разделит качественные и некачественные курсы для нас, — считает Ирина Следьева. — Поэтому каждый сам должен проверять программы или нанимать профессионалов для этого, если планирует серьезные инвестиции в высшее образование.
По ее словам, если нет уверенности, что программа отвечает целям и решит поставленную задачу, то лучше делать пробную покупку короткой версии, чтобы не потратить много денег и времени на ненужный вариант.
— Мы можем ожидать: высшее образование движется к тому, что можно будет получить диплом, не покупая программу целиком в одном вузе, а приобретать курсы как отдельные предметы в разных вузах и, собрав набор, заработать степень бакалавра или магистра, — прогнозирует она. — И можно начинать действовать по этой системе уже сейчас. Родителям, например, можно купить ребенку один предмет в каком-нибудь университете еще до окончания школы, чтобы попробовать и формат онлайн-образования, и конкретный вуз.
Павел Бычков отмечает, что существующая система образования сформировалась в другую эпоху — во времена индустриальной революции. «И сейчас мы видим рудименты — например, деление на классы и группы. Почему эти люди учатся вместе? Расписание от звонка до звонка — так на заводе работают, и так же работает сейчас школа и вуз, а ситуация уже другая, — говорит он. — Людей раньше тренировали выполнять инструкции, а теперь надо их учить не выполнять что-то, а понимать суть». По его словам, люди должны обучаться тому, что не способен сделать робот: он может собирать машины на конвейере, но придумать конвейер и придумать робота, который будет собирать машины, не в силах. Поэтому сейчас больше внимания нужно уделять обучению софт скиллз, творческим компетенциям, лидерству, научному методу, коммуникативным навыкам.
— И главные изменения, которые способствуют такому формату, — переход от функции преподавателя как говорящей головы к формату редакции, — считает Павел Бычков. — Сейчас за поставку знаний аудитории отвечает один человек, но это опасный путь, т.к. дает много возможностей для однобокой интерпретации базовых знаний. А когда в это вовлечено несколько человек, которые отвечают за сбор информации, проверку, подачу, тогда подход меняется и конечный продукт с большей вероятностью приведет к результату. Например, конференция TED создается целой группой редакторов, которые работают с лучшими спикерами. Должен появиться такой образовательный Netflix. Тогда это будет интересно и правильно, — подытожил он.
Мария Мокейчева, «Фонтанка.ру»
