Сейчас

+6˚C

Сейчас в Санкт-Петербурге

+6˚C

Пасмурно, Без осадков

Ощущается как 4

1 м/с, с-в

762мм

41%

Подробнее

Пробки

6/10

«Когда мы в тревоге, мы всегда склонны верить плохому». Что коронавирус творит с мозгами человека, рассказали в «Ленэкспо»

30808
медицинский психолог госпиталя для ветеранов войн Юлия Мохова
медицинский психолог госпиталя для ветеранов войн Юлия МоховаФото: предоставлено пресс-службой госпиталя для ветеранов войн
ПоделитьсяПоделиться

У коронавируса кроме уже понятного влияния на организм есть и скрытый эффект — он пробирается в мозг и заставляет вас кричать на родственников или частично терять память. Трудится над исследованием в этой сфере медицинский психолог Юлия Мохова, которая помогает пациентам в красной зоне «Ленэкспо».

Мохова 26 ноября рассказала «Фонтанке», как чувствуют себя на койке в инфекционном стационаре обычные пациенты и ковид-диссиденты. А начальник госпиталя для ветеранов войн Максим Кабанов подключился к разговору, чтобы пожаловаться на «информационный террор» в СМИ.

Исследование особенностей Covid-инфекции Юлия Мохова начала с себя, когда заболела в первую волну. Тогда в ГВВ, как и по всему городу, болело много врачей и госпиталь выделил для них отдельный блок. Врачи переписывались между собой и в сообщениях психолог увидела ряд особенностей, не свойственных ее коллегам. Позже оказалось, что психологическое состояние ковидного больного у всех примерно одинаковое — человек становится негативным.

— Картина типичная. Первый день заболевания: пациент раздражителен, иногда агрессивен. Третий день: как правило, проявляется аутоагрессия, суицидальные тенденции. И мы знаем, что такие случаи по России были, когда медицинские работники кончали с собой. И я думаю, что ковид в этом сыграл не последнюю роль.

Коронавирусный пациент, по мнению Моховой, находится в двойном стрессе — это ситуация вокруг, страх заразить родственников, страх тяжело болеть самому, ну и само заболевание.

— Когда мы говорим, что у нас пропадает обоняние, это значит, вирус попадает в центральную нервную систему, в мозг. Соответственно, меняется стиль поведения. Это не только тревога и страхи. Основываясь на моем опыте, каждый второй пациент до 42 лет впервые переживает паническую атаку, это прямо классическая картина. Это не страшилка, это данность. Инфекция коварная.

— Молодая девушка, 29 лет, попадает с ковидом, медик, невролог. При этом у нее плохой сон, приступы удушья, хотя нормальная сатурация. Это изменения, которые выдает организм, вплоть до возможных летальных исходов, — привел пример Максим Кабанов.

У коронавирусных пациентов, как правило пожилых, продолжает Мохова, снижаются когнитивные возможности, ковид бьет по памяти. С такими пациентами ведутся занятия, чтобы улучшить функции памяти. Психолог в «Ленэкспо» нужен не всем. Как правило, проблемы замечает лечащий врач, и тогда с пациентом беседует специалист. Пациент проходит тестирование

автор фото Надежда Мазакина / «Фонтанка.ру»
автор фото Надежда Мазакина / «Фонтанка.ру»
ПоделитьсяПоделиться

— Есть диагностика. И если пациент 38 лет говорит мне «я не помню, что ел на завтрак, что со мной происходит», я говорю — давайте мы не будем пороть горячку, мы сейчас протестируемся и посмотрим, что происходит с памятью на фоне ковида. Такое может случаться, и иногда я пишу, что после выписки нужна консультация психотерапевта. Многие пациенты стесняются, просят не говорить даже лечащему доктору, что у него с памятью плохо.

Что касается врачей, то эмоционального выгорания, о котором сейчас часто говорится, нет. Максимум — накопленная усталость, но и ковид летом дал передышку.

— Врачи ко мне практически не обращаются. У нас есть специальная горячая линия для медиков, но на нее не было, кажется, ни одного обращения. Конечно, человек может быть расстроен и зол. Как мне сегодня говорит одна медсестра: «Учителя боятся приходить к моему ребенку, потому что я работаю в ковидарии». Конечно, настроение у такой медсестры снижено, но при чем тут эмоциональное выгорание?

Пациенты же, кроме самой болезни, переживают из-за внешних факторов — дома у кого-то на соседей оставлены дети и животные. С другой стороны, некоторые не могут болеть дома, им необходимо внимание врача

— У нас была ситуация, когда коронавирусный пациент, легкий, трижды к нам возвращался. У него были панические атаки, и на пороге «Ленэкспо» они прекращались. Просил его не выгонять, говорил, что ему у нас хорошо. Ну вот работали с ним.

Отдельная проблема для госпиталя «информационный террор», уверяют в «Ленэкспо»

— У меня так начинается рабочий день: сегодня было 15 пациентов. Они спрашивают, куда их привезли, что будут делать, есть ли все лекарства, вот эта капельница — что в ней? И вообще, тут росгвардейцы, мы же узники, это же концлагерь. Я начинаю успокаивать. Говорю, что здесь вас никто не будет убивать, не будет лить вам воду в вены, медикаментов хватает. Я их собираю, несколько человек, и подгребаю в этот разговор тех, кто уже вторую неделю лежит. Показываю им книгу отзывов и предложений, а мне говорят «это, наверное, вы сами себе написали». Окей, предлагаю посмотреть, позвонить по оставленным телефонам. Простите за громкое слово, но это просто какой-то информационный террор. Его последствия разгребают врачи, а больше всего страдает сам пациент. Он и так в тревоге, ему и так страшно и он задыхается, а здесь еще в СМИ написано.

Люди, отмечают сотрудники ГВВ, боятся госпитализироваться и доводят себя этим практически до летального состояния. Как отмечает Кабанов, меньше пациентов стали приезжать, например, в онкологические стационары, и «это беда». По словам начальника госпиталя, бытует мнение, что больницы это рассадники ковида, хотя на самом деле, уверен Кабанов, поступить в нековидный стационар можно с коронавирусом, подцепленным, например, в общественном транспорте.

— Пример молодого человека 35 лет, который девять суток находился дома с температурой 39–40, не госпитализировался. К нему приезжала скорая, говорили — давайте мы вас повезем в «Ленэкспо». Тоже вопрос, почему именно «Ленэкспо», есть и другие стационары. Но ладно. Он боялся, он девять суток лежал дома и сейчас в крайне тяжелом состоянии в реанимации одного из стационаров в Петербурге, — высказался Кабанов.

— Знаете, чем отличается подросток от взрослого человека? Подростку присуща категоричность мышления: белое и черное, плохо и хорошо. А середины нет. Когда человек взрослеет, она появляется. Я за взвешенное отношение к любой информации. Желательно, чтобы если человек получает информацию из какого-то источника, он еще интересовался и другими, альтернативными. Тогда получается взвешенное решение. Когда кто-то в соцсетях пишет один негатив, то у взрослого человека появляется вопрос: а почему только плохо, хорошего ничего нет? Мы же не подростки, мы взрослые люди. А значит, информация должна быть и с этой, и с этой стороны. Прежде чем я говорю о чем-то плохо, хотелось бы узнать, это точно вот только так и никак по-другому? Сейчас такая ситуация, потому что когда мы в тревоге, мы всегда склонны верить плохому, а не хорошему, это особенность нашей психики. Мы так себя защищаем, стелим соломку. И дальше паническое настроение нарастает, одно к одному. И то, что я вижу сегодня с утра, когда сидит напротив пациент, который трясется и спрашивает, что в капельнице — это следствие чего? Ковида? Нет. Особенности психики? Тоже нет. Очень много информации получил человек. Что здесь его будут лечить водой. И мне стоит неимоверных усилий поставить эту капельницу. Вот это другая сторона информационного террора.

На «Ленэкспо» было много жалоб и «состояние пациентов демотивировали», заявляет Кабанов.

— «Ленэкспо» до сих пор, даже среди медиков и скорой, как страшилка для пациента. Приезжая с негативом сюда, человек как ежик становится, от всего отскакивает, отталкивается. И тогда ему объясняют, что нет, это такое же лечебное учреждение, да, несколько другие условия, стены большие, но всем все обеспечены. И на самом деле в итоге мы имеем большое количество благодарностей.

ПоделитьсяПоделиться

По мнению Моховой, все горожане так или иначе себе помогают или вредят.

— Все зависит от особенностей нашей психики и от возможности критично подойти к той ситуации, в которой каждый из нас оказывается. Если теряется критика, это уже, наверное, к психотерапевту. Если критика есть, значит, надо трезво оценить ситуацию. Если человек в медицинском учреждении — он не один. Есть доктор, есть медсестра. Кому-то полегче подстелить соломку, спланировать, куда он поедет и к кому будет обращаться. Но вообще я за профильное обращение. Когда человек не в состоянии с собой справиться, то все-таки нужен специалист по профилю. И может быть, даже медикаментозная терапия.

Кабанов считает, что медицинские психологи нужны во всех стационарах, но не везде есть мультидисциплинарные бригады в реабилитационных центрах, то есть попросту не все могут платить таким специалистам зарплаты. Как считает Мохова, в нашем обществе культура обращения к психологу очень низкая, потому что большинство считают это слабостью. Коротко прокомментировала она и поведение ковид-диссидентов.

— Странно с масками произошло. Это стало каким-то символом сопротивления. Наблюдая за таким упертым отношением горожан... Для меня это впечатление, что человек прям какой-то борец. С чем он борется, не очень понятно, потому что в результате он оказывается здесь, в инфекционном стационаре. Такие пациенты в «Ленэкспо» тоже есть. Спрашиваю — ну как, хорошо без маски? Люди говорят, ой, странно, действительно этот вирус есть. Удивительно.

Надежда Мазакина, «Фонтанка.ру»

медицинский психолог госпиталя для ветеранов войн Юлия Мохова
медицинский психолог госпиталя для ветеранов войн Юлия МоховаФото: предоставлено пресс-службой госпиталя для ветеранов войн
автор фото Надежда Мазакина / «Фонтанка.ру»
автор фото Надежда Мазакина / «Фонтанка.ру»

ЛАЙК1
СМЕХ0
УДИВЛЕНИЕ0
ГНЕВ0
ПЕЧАЛЬ0

ПРИСОЕДИНИТЬСЯ

Самые яркие фото и видео дня — в наших группах в социальных сетях

Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter

сообщить новость

Отправьте свою новость в редакцию, расскажите о проблеме или подкиньте тему для публикации. Сюда же загружайте ваше видео и фото.

close