Патенты и увольнения. Что становится причиной для судебных разбирательств между работниками и работодателями

Российским работодателям все сложнее найти формулировки трудовых контрактов, защищающие их от неожиданных судебных выплат. Зато и сотрудникам теперь труднее унести с собой с работы служебное изобретение, чтобы потом на нем разбогатеть.

«Фонтанка» провела третью правовую дискуссию, пригласив экспертов по трудовому и интеллектуальному праву, а также судей и HR-директоров городских компаний обсудить последние тренды практики споров между работодателями и их настоящими и бывшими работниками.

С компенсацией и без

В июле этого года Верховный суд принял интересное постановление: отправил на новое рассмотрение иск жительницы Волгограда, которая была уволена с «волчьим билетом» за то, что ушла с работы пораньше в день своего рождения. Высшая судебная инстанция указала нижестоящим коллегам, что следует внимательнее отнести к доводу гражданки о том, что такая практика — в смысле уходить пораньше в день рождения, а не увольнять — существовала в этой организации много лет, и никогда никого за это не наказывали. В итоге работодатель заключил с уволенной мировое соглашение и отпустил ее с приличной компенсацией.

По словам Ольги Чирковой, руководящего юриста международной юридической фирмы Eversheds Sutherland, это дело показывает новый тренд в подходе Верховного суда к трудовым спорам: ВС все чаще отходит от формализма и старается (и того же требует от нижестоящих судов) вникать в суть каждого кейса и принимать решения не только законные, но и справедливые. Это, отмечает эксперт, сильно усложняет жизнь HR-службам работодателей, потому что им все труднее найти формулировки, позволяющие обнулить судебные риски при увольнении сотрудников (полностью рассказ Ольги можно прочитать здесь).

— Даже, казалось бы, самое простое увольнение — по собственному желанию — несет в себе риски в тех случаях, когда происходит какое-то принуждение к подаче соответствующего заявления, что в общем-то не редкость, — рассказала Ольга Чиркова. — Мы всегда жили и думали, что нам сложно доказать факт принуждения. Но Верховный суд у нас снова проявил креативность и издал очень интересный судебный акт. Речь шла об увольнении в день подачи заявления по собственному желанию — без выжидания 14 дней. И все судебные инстанции сказали, что нет никаких доказательств того, что работника принуждали к увольнению. А ВС решил разобраться поглубже и выяснил, что работница находится в тяжелом материальном положении, она одна воспитывает детей, она уволилась без какого-либо последующего трудоустройства, у нее не было никаких поводов увольняться. Нижестоящие суды этот вопрос не исследовали. Какие я выводы сделала? Если работник подает заявление без даты увольнения, надо просить, чтобы он поставил желаемую дату. Если это «сегодня» или «завтра», то лучше, если работник укажет причину спешки: «в связи с переездом» или «с переходом на новую работу» и т.д. И все-таки после этого быть предельно внимательными, потому что Верховный суд отходит от формального подхода.

Обобщив содержание переговоров между работниками и работодателями об увольнении, на которых Ольга присутствовала, она дает советы добросовестным работодателям. Во-первых, надо предлагать работнику рекомендации: они часто помогают при дальнейшем трудоустройстве. Во-вторых, надо решить вопрос о том, как объявлять коллегам и партнерам: лучше, если работодатель сделает это сам.

— Бывали случаи, когда работник собирал что-то вроде пресс-конференции и говорил: я ухожу туда, пойдемте все со мной — там будет лучше и так далее. Этого лучше не допускать: объявлять все самим, направлять письма клиентам и партнерам, с которыми работник взаимодействовал, делать публикацию на внутреннем сайте, — отметила она.

С собой не унести

При этом законодатели и суд защитили работодателя с другой стороны — интеллектуальной, отмечает Виктор Станковский, патентный поверенный и партнер юридической фирмы «Городисский и партнеры». Теперь работник, который внедрил на предприятии какое-то свое изобретение, не сможет, уволившись, унести его с собой и использовать его в своем бизнесе.

Об этом, в частности, высказался Суд по интеллектуальным правам в сентябре 2020 года, рассматривая патентный спор между ПАО «Вертолеты России» и ООО «Авиационные технологии. Инжиниринг и консалтинг» (АТИК). Первая компания — единственный в стране разработчик и производитель вертолетов. Вторая фирма основана бывшими топ-менеджерами научно-технического центра «Вертолетов России», которые решили сделать бизнес на основе технологий, ими же и разработанных на прежнем месте работы. Уволившись в 2013 году, они запатентовали изобретение «Безлонжеронная лопасть винта вертолета из полимерных композиционных материалов и способ ее изготовления», указав в патенте правообладателем свою компанию «АТИК», а про «Вертолеты России» не упомянули.

Три года «Вертолеты России» судились с уволившимися конструкторами. Поначалу суды отказывали в иске, так как ответчики заявляли, что работали над этими лопастями на протяжении 20 лет, начав задолго до трудоустройства в «Вертолетах» И что работодатель не прописал им в трудовых договорах и должностных инструкциях обязанности изобретать лопасти, а делали это они по собственному почину для себя. Но в 2019 году вышло постановление Пленума Верховного суда РФ о применении части четвертой ГК РФ, где было четко сказано, что «для признания технического решения служебным не требуется того, чтобы в документе, определяющем трудовые обязанности работника (трудовой договор, должностная инструкция), содержалось конкретное указание на выполнение работ по созданию конкретных патентоспособных объектов либо по усовершенствованию известных технических решений». А достаточно для этого доказать «факт его создания в рамках трудовых обязанностей». В итоге при новом рассмотрении юристы «Вертолетов» доказали, что технологию композитных лопастей они приобрели у немецкой фирмы Luratec, а эти самые топ-менеджеры участвовали в переговорах и рабочих совещаниях с немецкими коллегами в рамках служебных обязанностей.

— Когда подняли кадровые документы, то сослались на абсолютно общие нормы, которые есть в абсолютно любом типовом трудовом контракте, — сообщил Виктор Станковский. — Цитата: в соответствии с пунктом таким-то трудового соглашения за работником закреплена обязанность добросовестно и лично выполнять трудовую функцию. Казалось бы: самая общая фраза! А, извините, один из них был начальником конструкторского отдела, другой — главным технологом. А все инженерные должности предполагают участие в разработке новых объектов техники. А добросовестное и личное выполнение этих обязанностей предполагает в том числе и уведомление работодателя о сделанных в процессе работы над сложными проектами научно-технических открытий и изобретений или просто рационализаторских идеях, которые могут быть реализованы в виде полезных моделей. (Полностью рассказ Виктора Станковского читайте здесь)

Впрочем, если право на использование служебного изобретения суды оставляют за работодателями, то и работников они не обделяют: по словам эксперта, закон предусматривает для авторов безусловное право на вознаграждение за свои научные и технические открытия. Во-первых, за создание изобретения (треть от среднегодовой зарплаты или как договорятся), во-вторых — за использование (тринадцатая зарплата после каждого года, когда оно использовалось работодателем). Таким образом, законодатель и суды защитили и работников, и работодателей.

Павел Горошков, специально для «Фонтанки.ру»

Все правовые дискуссии и анонсы будущих событий — здесь.