«Это не девальвация, это волатильность». У падения рубля есть и плюсы, но подавляющее большинство россиян их не ощутит

Курс рубля опустился ниже 90 рублей за евро. Пять лет назад это ощущалось как шок и стало одной из причин системного кризиса в экономике. Сейчас же экономисты призывают не паниковать: да, сыра в Финляндии купим меньше, но что поделать, от нас же все равно ничего не зависит. Да и за сыром не пускают.

В понедельник, 21 сентября, рубль в очередной раз расстроил истосковавшихся по поездкам в Европу граждан. Отраслевые эксперты предлагают искать в этом хоть какой-то позитив, но готовиться к худшему. Аналитик финансовой группы «Калита-Финанс» Дмитрий Голубовский поделился с «Фонтанкой» своими ощущениями от наблюдения за курсом рубля и мизансценой, в которой развивается валютная драма.

— Когда в марте рубль начал рушиться, говорили, что так и должно быть, ведь рубль привязан к нефти. Почему же он теперь падает, хотя нефть вроде более-менее стабилизировалась на приличных цифрах?

— Во-первых, нефть и правда падает. Да, не так, как в апреле. Но с нефтью было все не так однозначно. Дело в том, что в апреле мы видели падение фронтального фьючерса. Это его укатали ниже нуля, а не собственно цены на нефть. Остальные индикаторы снижались далеко не так драматично. Сейчас нефть тоже снижается, и, обратите внимание, снижаются и все остальные индексы: фьючерсы на американские рынки, акции европейских банков. Естественно, падает и индекс РТС — уже свалился на 1180 пунктов. Все это сейчас происходит по целому комплексу причин. И главная из них — не нефть, а вторая волна коронавируса в Европе.

— Пускай евро бы и падал, зачем рубль ронять-то?

— Дело в том, что рубль — абсолютно вторичная валюта, ведь платежный баланс нашей страны зависит от европейского спроса. И как следствие, судьба нашей валюты зависит также от него. А первая волна коронавируса в марте-апреле привела к падению спроса на российский газ до нуля. У нас остановился трубопровод «Дружба»! Потом ценовая война в ОПЕК привела к падению экспорта нефти на 50%.

Другое дело, что сейчас, я считаю, эта паника преувеличена. Если вы меня спрашиваете, когда закончится нынешнее падение рубля, я отвечу: «Сейчас». То есть, если в долларах считать, сделают курс 76,5, а дальше будет какой-то откат.

Если говорить про евро по 90 — а что вас пугает? Он с 20-х чисел августа стоит в районе этой отметки. Просто сегодня он немного вырос. Совсем чуть-чуть (по данным Московской биржи к обеду 21 сентября евро подорожал на 19 копеек. — Прим. ред.). Если анализировать тренды, можно спрогнозировать, что он еще вырастет где-то до 91, а оттуда будет откат. Поводов для паники нет, если вы про это спрашиваете. Бежать ли вам в обменник? Нет, не бежать.

— Значит, евро по 100 нам пока не грозит?

— Это будет обязательно, но не в этом году. Сейчас и правда никуда бежать не надо. А вот дальше — в следующем году — будет вторая волна кризиса в России. И евро обязательно будет и по 100, и выше. Это случится, когда пойдет вторая волна девальвации. Причем настоящей девальвации, а не того, что мы сейчас за нее принимаем.

Люди забыли, что такое настоящая девальвация — тем, у кого короткая память, можно напомнить про 1998 год. Когда курс валюты упал в разы. Это еще, вполне возможно, с нами снова случится.

А та движуха, которая с нами произошла с середины лета — с 77 до 90 рублей за евро, — это не девальвация, а волатильность. Я даже не исключаю, что в обозримом будущем мы еще обратно куда-нибудь в район 80 вернемся.

— От чего будут зависеть эти скачки курса?

— Очень многое — от политической ситуации в США, от того, как там будут развиваться выборы. Для рубля полезнее, чтобы переизбирался Дональд Трамп. По очень простой причине — он введет новые фискальные стимулы, увеличив бюджетный дефицит Америки, который, соответственно, будет покрываться печатным станком, и во всем мире будет печататься больше дешевых денег, а это поддержит спрос на все сырье. Нефть просто будет дорожать, и нам от этого будет хорошо.

Демократы — более либеральные финансисты, чем республиканцы. В период их правления в США всегда укреплялся доллар — взгляните на индексы при Билле Клинтоне. И что тогда, кстати, было с рублем, когда страна дошла до дефолта.

У демократов сейчас «зеленая» повестка. Их нефтяной рынок не интересует и поддержка классического спроса не интересует. Войну на Ближнем Востоке они точно не устроят, с Ираном замирятся. А значит, геополитические риски упадут, и нефть восстанавливаться не будет. А вот политическое давление на Россию они как раз будут оказывать. Это часть их политической программы.

— В ближайшее время ожидается новый пакет санкций из-за Навального. Это еще больше уронит рубль?

— Думаю, это уже учтено в сегодняшнем курсе. И вряд ли на Западе будут вводиться санкции против наших банков и госдолга. Такое сейчас, кстати, могут предпринять против Белоруссии. На нас это тоже отразится, конечно, но не сильно.

Против нас, скорее всего, введут санкции, связанные с «Северным потоком», и это плохо для «Газпрома». Может, технологические какие-то ограничения будут. Но пока я не думаю, что будут какие-то жесткие финансовые санкции. Вот когда такие поползновения появятся, а в любом случае ясно, что на Россию давление будет увеличиваться, рубль будет падать дальше.

Однако сейчас мыслить какими-то долгосрочными категориями не актуально. Слишком много политической возни, а это штука непредсказуемая.

— Как будет меняться наша экономика по мере того, как будет дешеветь рубль?

— Мы просто будем становиться беднее. У нас, конечно, не будет латиноамериканской инфляции — наша банковско-финансовая система куда стабильнее и сильнее. Но можно ждать резкого скачка цен на импорт. И он, соответственно, потом расползется по экономике в виде роста издержек производителей, которые все делают на импортном оборудовании из импортного сырья.

И вот тогда будет ремейк 2015 года, когда у нас была двухзначная инфляция. Люди будут продолжать беднеть, жить хуже. Реальные располагаемые доходы и так падают уже несколько лет, даже по официальной статистике. А если честно их считать, они на самом деле падают с 2013 года, еще даже до крымской истории начали. А скоро наступит 5 октября, до которого действует мораторий на банкротство, и будет совсем другая экономическая ситуация.

Вряд ли в ближайшее время стоит рассчитывать на серьезные иностранные инвестиции. Что им у нас покупать? Уже давно все куплено. Те же торговые сети — все офшорам принадлежат. Да все рыночное пространство давно выведено за пределы российской юрисдикции. Рынок уже поделен, и продавать сюда товары — невыгодно, здесь платежеспособный спрос падает. Покупать сырье? Но сейчас это уже не тренд.

Правда, если политическая атмосфера вокруг страны улучшится, а курс рубля упадет ниже 100 за доллар, может быть, будут приходить за дешевой рабочей силой, которая у нас уже стоит меньше, чем в Китае. Будут размещать производство каких-то комплектующих. Чтобы вывозить их и в той же Европе делать конечную сборку. С этой точки зрения Петербург — хорошее место, если говорить о логистике: порт, европейский рынок рядом. Вполне возможно, хотя экономическая отдача от этого почувствуется только года через три-четыре.

Так что, возможно, дешевый рубль и сыграет нам на руку — но только если одновременно случится политическая разрядка. Если же будут вводиться все новые и новые санкции, если повесят красный флажок: «Русским денег не давать», тогда и не будет никаких инвестиций.

Слишком многое сейчас будет зависеть от ситуации в США. Кто там победит и какие санкции будет вводить против нас. А повод для санкций — не проблема. Найдут там опять каких-нибудь русских хакеров, которые что-то там зарядят, и эффект от этого может быть очень неприятный. Поэтому курс рубля — тема нервная. В целом фон для него пока негативный.

— Но есть ведь и явные признаки того, что деньги у людей на самом деле есть.

— То, что в автосалонах сейчас кончились машины, так это просто люди избавляются от стремительно дешевеющих денег. Кончатся они, кончится и спрос. Уже в марте был резкий рост — с рекордами — в продажах люксовых машин. Все избавлялись от этих рублей в преддверии девальвации.

Той же логикой руководствовались люди, которые скупали квартиры при девальвации в 2014 году. Рубль тогда обвалился примерно туда же, где он сейчас. И те, кто не успел купить доллары, бросились скупать квартиры — и элитные, и обычные. Тогда же, кстати, был установлен и исторический максимум цен на недвижимость в рублях. По крайней мере, в Москве это так, в Петербурге, может, и держится цена. Но сейчас заканчивается ипотечный бум, и, думаю, цены на недвижимость будут корректироваться.

— Каким вы видите самый плохой вариант прогноза для рубля?

— 120 рублей за доллар и где-то ближе к 150 — за евро. Там находится так называемый монетарный предел девальвации. Это показатель «денежный агрегат М2» (все наличные деньги в стране + вклады до востребования + срочные вклады. — Прим. ред.), поделенный на золотовалютные резервы (ЗВР). Момент, когда вся денежная масса может быть выкуплена за резервы Центробанка. Когда любой наличный или безналичный рубль будет обеспечен иностранной валютой и золотом. То есть рубль в этот момент практически становится паем в балансе ЦБ. Нечто из времен золотого стандарта. Падение дальше может быть, но оно будет носить уже абсурдный характер.

Это у доллара такой показатель не имеет значения — он не обеспечен ничем, кроме мощи американской экономики, а также флотом и ракетными войсками США. Так же и у евро — у него никакого резерва нет, потому что он сам по себе — резервная валюта. А рубль пока приходится чем-то обеспечивать. И вот этот самый М2/ЗВР постоянно держится примерно на одном уровне — 120–125–130 рублей за доллар. Мне кажется, политика нашего Центрального банка направлена на то, чтобы держать его в таком коридоре.

Будет ли курс рубля снижаться до этого показателя — зависит от того, какие задачи верховное руководство поставит перед ЦБ. Что выгоднее Миллеру, Сечину, главам крупнейших корпораций. Реальный курс — это вопрос компромисса их с Силуановым и Белоусовым, которые определяют сейчас фискальную политику. Если им нужен будет слабый рубль, они его сделают.

— Если уронить рубль, доходы бюджета в рублевом исчислении вырастут?

— Да, в номинальном выражении. И это один из способов покрытия дефицита, которым располагает финансовое руководство страны. Владимир Владимирович еще в 2014 году, когда рубль рухнул, говорил, что у нас теперь будет больше рублей за каждый баррель. И с точки зрения этой государственной логики он прав, как хороший бухгалтер.

Тогда мы все заплатили условному Игорю Сечину и за санкции против него, и за его долги. Всем миром скинулись за счет девальвации и инфляции. То, что проделано один раз, может быть проделано и снова. Ну и что — это жизнь, так у нас в стране все устроено.

Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»