Певица Скарлетт: «Легкие как будто наполнены битым стеклом... Антибиотики пить не стала»

Скарлетт в интервью «Фонтанке» рассказала, как перенесла коронавирус в Нью-Йорке и почему отказалась от прописанных врачом препаратов.

Трансгендерная певица Скарлетт Ля Куин, которая родилась в Нальчике под именем Шамиль Малкандуев, а в начале 2000-х была известна в России как певец Оскар, уже 15 лет живет в США. Эпидемию коронавируса Скарлетт встретила в Нью-Йорке и поначалу даже попыталась перенести это заболевание на ногах, как обычную простуду. Но ситуация оказалась намного серьезнее. Скарлетт рассказала «Фонтанке» о том, как изменился Нью-Йорк под действием пандемии, почему губернатор Куомо стал любимцем миллионов, какие советы дают американские медики пациентам и почему она считает, что настойчивость и осознанность иногда полезнее антибиотиков.

— Что сейчас происходит в городе, как изменилась жизнь из-за эпидемии?

— Первое время я очень активно следила за новостями. Все нью-йоркцы смотрят выступления нашего губернатора Эндрю Куомо, который выходит в прямой эфир ежедневно и сообщает актуальную информацию об эпидемии коронавируса в городе: что происходит и куда все движется.

Сегодня, вспоминая, как всё начиналось, я прихожу к выводу, что вирус был в Нью-Йорке задолго до того, как об этом было официально объявлено. Возможно, с января или даже с декабря. Многие мои знакомые в этот период переболели и описывали симптомы, очень похожие на коронавирус. К тому же сразу после того, как карантин официально был объявлен в середине марта, каким-то фантастическим образом начали выявляться зараженные — например, в районе, в котором я живу, по две-три тысячи человек в день.

Еще 8, 10 и 11 марта у меня были выступления в клубе. А в середине марта в Нью-Йорке внезапно закрыли всё — бары, клубы, рестораны. Но люди продолжали гулять и жить, как ни в чем не бывало. До тех пор, пока не стало ясно, что больницы перестали справляться с потоком заболевших. Я своими глазами видела очередь в больницу, растянувшуюся на несколько кварталов. Даже в частные клиники людям приходится стоять в очереди.

— Какие симптомы были у вас, когда вы заболели?

— Первые признаки недомогания у меня появились еще до начала карантина. Ощущения были поначалу как при обычном ОРЗ: болело горло, с левой стороны опух лимфоузел, чувствовалась общая слабость. Обычно такие вещи я переношу на ногах, просто пью чай с лимоном. Но это состояние не проходило. В тот день, когда я впервые почувствовала недомогание, у меня была по плану встреча с моим директором. И теперь он упрекает меня, что я его заразила коронавирусом — вероятно, так и было. Но у него болезнь протекала намного легче. А вот мне пришлось буквально лежать несколько дней.

— Как обстоят дела с медицинской помощью в Нью-Йорке, легко ли ее получить?

— Со своим лечащим врачом я консультировалась по Skype. Он сказал: «Оставайтесь дома, если станет хуже, обращайтесь за помощью в больницу». Я сомневалась, что у меня может быть тот самый COVID-2019, казалось, что эта болезнь где-то далеко, в Китае. Но сомнений не осталось, когда у меня начались проблемы с дыханием. У меня было несколько приступов, когда дышать было совершенно невозможно. Никогда в жизни я ничего подобного не испытывала. На вдохе ощущение такое, как будто легкие у тебя заполнены стеклом. Это больно. Повышенной температуры у меня за время болезни не было. Медики в Америке бьют тревогу, только если температура выше 38. Но я все равно пошла в больницу и потребовала сделать мне тест на коронавирус. Тест оказался положительным. Так как повышенной температуры не было, мне сказали оставаться дома и лечиться так же, как при обычной простуде. Мой доктор мне объяснил это так: «Мы ничего не знаем об этом вирусе и не знаем, как именно он лечится».

Меня спасло то, что проблемы с дыханием были у меня приступами, не постоянно. Один из этих приступов, когда мне стало по-настоящему страшно, продлился около двух часов. Потом, когда проблемы с дыханием остались позади, я еще несколько дней чувствовала ломоту во всем теле. Было похоже на ноющую зубную боль, но только в суставах и мышцах. Обезболивающее принимать можно было, мой доктор пытался даже антибиотики мне прописать. Но я не стала принимать лекарства, так как знала, что у некоторых людей на фоне антибиотиков состояние при коронавирусе очень сильно ухудшалось. В США есть препараты фторинол или адвил, аналоги аспирина, — для американцев это «must», если они заболевают простудой. Но я решила положиться на собственный иммунитет.

— И как вы лечились?

— Мне все время хотелось пить горячую воду с лимоном. Организм просто-напросто требовал этого. У меня сильная интуиция. Я уже привыкла слушать свое тело. Даже если просто захожу в магазин за продуктами, я спрашиваю себя, чего хочу. И то же самое я сделала во время лечения. Мне хотелось масла черного тмина — оно полезно при проблемах с легкими. Постоянно хотелось согреться и пить горячую воду с лимоном. Все время было холодно. Даже стоило просто открыть холодильник, чтобы что-то достать, тело пронизывал холод, как от сквозняка. Острое состояние длилось пять-шесть дней, с болями и ознобом. Температура менялась от 36,2 до 37. Болела я в общей сложности месяц.

— Какая помощь предусмотрена для жителей Нью-Йорка? Можно ли вызвать волонтеров, чтобы попросить их принести продукты из магазина?

— Мэрия города помогает пожилым людям, которые находятся в группе риска. Есть бесплатное питание для нуждающихся. Правительство каждому гражданину США перечислило на счет в банке 1200 долларов. Я тоже получила эти деньги. Есть множество фондов, которые помогают разным категориям людей. К счастью, сейчас эпидемия пошла на спад. Власти связывают это с тем, что люди стали меньше выходить из дома и всегда носят маски. Хотя за отсутствие маски никто никого не штрафует, как и за нарушение самоизоляции. Я живу одна и, если у меня заканчивается еда, то делать нечего: я надеваю маску и перчатки и иду в магазин, соблюдая социальную дистанцию. Но в то же время есть люди, которые до сих пор не верят в вирус, не носят маски, в магазине подходят к тебе вплотную.

— Маски есть в свободной продаже?

— Нью-Йорк не был готов к эпидемии. Поначалу не было ничего вообще. Невозможно было купить ни маски, ни антисептики. Но сейчас все это в магазинах есть. И госпитализация пошла на спад. Еще пару недель назад по вечерам и ночам я слышала звуки сирен машин скорой помощи на улице. Сейчас стало тихо.

— Легко ли добиться теста на коронавирус?

— Нет. Надо иметь симптомы, жаловаться, доказывать, что тебе реально плохо. Мне повезло, что для меня сделали исключение и провели мне тестирование — многим, у кого, как и у меня, не было повышенной температуры, отказывают. Сегодня правительство города хочет все 9 миллионов жителей протестировать на антитела, прежде чем открывать Нью-Йорк.

Зато теперь все в восторге от губернатора Куомо. В какой-то момент он даже пошел на открытое противостояние с Дональдом Трампом — это случилось, когда город начал испытывать нехватку аппаратов ИВЛ. И он прямо требовал от президента дополнительные аппараты. Трамп ответил, мол, хватит вам, сколько есть. Но Куомо не успокоился и выбил эти аппараты для города. Надо еще учитывать, что Нью-Йорк — это не Америка. Это отдельная ментальность. Здесь живут самые сильные и жесткие люди Америки. Эпидемия сплотила нью-йоркцев, они начали помогать пенсионерам, друг другу, появилось очень много инициатив взаимопомощи.

— В России, и в Петербурге в частности, очень пострадал бизнес от коронавируса. Как чувствует себя ваша отрасль шоу-бизнеса, помогает ли правительство?

— Я живу в Америке 15 лет. Говорят, что в последний раз такая экстремальная ситуация, которую переживали все, была 11 сентября. Но тогда кризис не длился так долго, сама трагедия случилась в один день. А сейчас экстремальная ситуация растянута во времени. И оказалось, что Америка к ней не была готова. Но нашлось множество фондов, которые, например, просто присылают чек на дом артистам, оставшимся без работы. Такой чек на тысячу долларов недавно получили мои друзья-музыканты. Фондов много, достаточно просто написать им письмо, изложив свою ситуацию. Всем дают государственное пособие по безработице — правда, эта система сейчас настолько перегружена, что дозвониться туда, чтобы встать на учет, невозможно. Пособие составляет 500–600 долларов в неделю. Для Нью-Йорка это не много. Но губернатор своим распоряжением на три месяца заморозил арендные выплаты за жилье. А в Нью-Йорке 90% людей живут в съемных квартирах. И твой арендодатель не имеет права тебя выселить — такой ультиматум частникам поставила городская администрация. Лично мне пока не приходилось обращаться за мерами поддержки. Но никто не знает, как долго мы еще будем сидеть в карантине. Я не выступаю уже полтора месяца. Даже когда все откроется, социальные правила сохранятся — надо будет продолжать носить маски и соблюдать дистанцию. В клубы будут пускать меньшее количество посетителей, чтобы люди могли распределиться по помещению и соблюдать дистанцию.

— Как вы сохраняете внутренний баланс, что помогает вам не терять самообладание?

— Единственное, что мне реально помогло выйти из состояния страха, — молитвы. Я исповедую ислам. Я знаю ритуал, знаю, как совершить молитву, и молюсь. У меня нет духовных наставников, есть моя вера в Создателя и в добро. Я верю, что все испытания — к лучшему. Жизнь показала мне, что даже самые сложные ситуации оборачиваются благом, я чему-то учусь. Этот карантин — тоже в каком-то смысле возможность побыть с собой. Я пишу новые песни, прямо у себя дома записала композицию, которую посвятила всем погибшим от коронавируса.

У меня во время карантина вышел альбом под названием «Полюби» — это сборник лучших песен, записанных за несколько лет.

А еще я впервые занялась декорированием дома. Когда в Нью-Йорке живешь, все время на бегу, дома только переночевать успеваешь. А тут начинаешь реально любить то пространство, в котором живешь.

— Вы совершили свой каминг-аут сравнительно недавно, и он стал федеральной новостью. На вас обрушилась волна негатива. Как обстоят дела сейчас?

— Моя идентификация на самом деле всегда была со мной. 10 лет назад у меня уже была попытка принимать гормоны, но мне стало страшно, и я не стала продолжать. И пыталась себя исправить 10 лет. Спустя час после того, как вышло мое первое интервью гей-сайту, российские мейнстримные медиа подхватили его, как-то по-своему пересказали и превратили в хайповую новость. На Кавказе было очень много агрессии в мой адрес, поступали и прямые угрозы. Хотя было и много поддержки именно оттуда. Тем не менее какое-то время мне было непросто. И карантин мне даже помог: он загнал всех по углам, и дал возможность мне ни с кем не общаться и все переосмыслить еще раз. Странно, что некоторые люди считают, будто имеют право приходить в мои соцсети и говорить, что мои чувства — ошибка, что я рождена в мужском теле и обязана быть мужчиной. При этом очень много токсичности идет не от мужчин, а от женщин. Они проецируют на тебя стыд, обвиняют тебя в чем-то. Хочется спросить: почему я — триггер для вас? Я не участвую в вашей жизни. Это мое тело, и я делаю с ним то, что считаю нужным. Если это грех, то только мне за него отвечать. Но я понимаю, что любой публичный человек может стать мишенью для негатива и агрессии со стороны странных людей. Невозможно всю жизнь провести в страхе. Так что лучше перестать бояться и думать о позитивных вещах.

Еще хочу передать привет всем петербуржцам и признаться в особой любви к Санкт-Петербургу. Очень скучаю по Питеру!

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»