"У сострадания нет гражданства"

В октябре ветераны объявят своего фаворита в конкурсе проектов нового Музея блокады в Петербурге. Архитектор Райнер Махламяки, чей проект вошёл в шорт-лист, рассказал "Фонтанке.fi", какой смысл он вложил в свой "Реквием", что значит для него встреча с блокадниками и почему финны тоже имеют право строить этот музей.

- Почему вы решили участвовать в конкурсе проектов?

- Мы получили приглашение на участие от организаторов. Безусловно, этот конкурс выглядел для нас очень интересным из-за темы музея и всего, что стоит за ней. Портфолио нашего архитектурного бюро "Лахдельма и Махламяки" включает как уже построенные музеи и образовательные центры, так и разработки для международных конкурсов музейных проектов по приглашениям. Многие из них сфокусированы на истории Второй мировой войны, как, например, Музей истории польского еврейства ПОЛИН в Варшаве (построен на месте Варшавского гетто; в 2016 году получил приз как Лучший музей мира. - Прим. ред.), Музей холокоста ( "Потерянный Штетль" ) в литовской Седуве (в процессе строительства, открытие планируется весной - летом 2019-го. - Прим. ред.), а также проекты для международных конкурсов Национального музея холокоста в Лондоне (вошел в шорт-лист. - Прим. ред.) и проект Музея киноархивов нацистских партий в Мюнхене.

- Чем вы руководствовались при создании проекта музея? Какая идея стала главной для вас?

- Мы определили для себя три отправные точки в этом проекте. Прежде всего, создать такой музей, который будет являться не только "музейным зданием", но и станет более широким в прямом и переносном смыслах пространством, в котором Молчание будет уважительно воплощено посредством трех основных элементов: Мемориала Героев, Площади Свидетельств и Нити Жизни. В нашем понимании и видении каждый из них - художественное произведение и их взаимодействие в пространстве создает общую целостность комплекса.

Музей четко выделен в общем пространстве мемориального комплекса своей конфигурацией, спиралью, которая символизирует Нить Жизни, а также явственной длинной горизонтальной линией главного входа, выделяющейся на фасаде. Эти элементы подчеркивают уважение к памяти жертв и героев блокады, а также защиты города, который никогда не был взят.

Второй нашей целью было создать современный музей, который бы стал одновременно местом проведения выставок и исследовательской площадкой.

Третий основной момент - качество и основные детали открытых пространств нового Музея блокады. Сегодняшним условием номер один для таких пространств является изменяемость и универсальность выставочных площадей. Мы показали несколько возможных подходов, к примеру использование цилиндрической стены как основы для демонстрации документальных фильмов и архивных записей или использование центральной части нашего проекта для превращения ее в трехмерную модель Ленинграда разных времен и в большом объеме.

- Не появилось ли у вас желания что-то поменять в своём проекте после беседы с блокадниками? Какое впечатление произвела на вас эта встреча?

- Атмосфера на этой встрече была доброжелательной, взаимно уважительной и теплой. В Финляндии мы тоже стараемся очень внимательно прислушиваться к комментариям и позиции публики. Встреча с ветеранами блокады и защиты Ленинграда была очень важной для нас. Я действительно надеюсь, что жюри конкурса будет выносить свое решение, прислушавшись к голосу ветеранов.

Подробнее об остальных проектах концепции нового Музея блокады читайте на "Фонтанке.ру".

- Основной аргумент против вашего проекта - то, что он финский. Некоторые вспоминают об участии Финляндии в блокаде Ленинграда и утверждают, что строительство музея по проекту архитекторов из Финляндии может оскорбить память тех, кто стал жертвой тех трагических событий. Что бы вы ответили?

- Я считаю, что архитектура является международным средством общения, которое превосходит политические и культурные ограничения. Каждый из нас и все мы, независимо от национальности и гражданства, способен поставить себя на место другого человеческого существа. Мы, люди младших поколений, будучи россиянами или финнами, можем лишь с полным состраданием попытаться представить себе те ужасы, которые на себе испытали люди во время блокады Ленинграда. Ввиду этого чувствительность архитектора, создающего проект музея, не имеет ничего общего с его гражданством. Она зависит от его способностей, опыта и умения работать коллективно. Результат архитектурного конкурса Музея обороны и блокады Ленинграда должен быть основан на оценке профессиональных качеств предложенного проекта.

- Следите ли вы за работой своих российских, петербургских коллег? Есть ли среди них те, чьи проекты близки вам?

- К сожалению, мое знание современной архитектуры Санкт-Петербурга невелико. В целом меня восхищают исторический силуэт города, его улицы, проспекты, парки и площади, скверы, его впечатляющие фасады, каналы и вязь улиц. Архитектура Хельсинки в очень большой степени была вдохновлена имперским стилем Петербурга. Я считаю, что нам следует быть благодарными людям, которые выстояли в блокаду и которые защитили Ленинград, еще и за то, что мы все можем наслаждаться историческим богатством Петербурга сегодня.

Яна Пруссакова