Петербург снова расколет доска (фото)

Еще не утихли споры вокруг доски Маннергейму, а в Петербурге назревает еще одна резонансная акция: мемориальную табличку в честь адмирала Колчака установят в октябре в Петроградском районе. Уже есть недовольные.

После доски Маннергейма и моста Кадырова список резонансных топонимических объектов Петербурга пополнится еще одним — домом на Большой Зелениной улице, где с 1906-го по 1912 год жил адмирал Колчак. Здесь активисты движения «Белое дело» намерены установить памятную табличку в честь военачальника и уже получили на это разрешение губернатора.

История памятной доски тянется с 2013 года, когда авторы идеи предложили городскому правительству разместить табличку на фасаде дома Колчака. В 2015 году Георгий Полтавченко подписал постановление: доску разрешить, обязанности по ее сохранению возложить на «Белое дело». Незадолго до открытия, которое намечено на октябрь, у идеи объявились и противники.

24 сентября активисты Российского социалистического движения (РСД) намерены провести встречу под открытым небом в Колпинском саду возле дома, где должна появиться табличка. Противники инициативы сравнивают проект с нашумевшей доской Маннергейму и намерены выйти на улицу с протестом: по их мнению, предводитель белого движения в Сибири повинен в убийствах тысяч мирных жителей, а потому память о нем в Петербурге увековечивать не надо.

«Он – официально признанный военный преступник. Скольких еще тиранов и фашистов увековечат на земле города трех революций?» – говорят в РСД. Однако представитель центра «Белое дело» и куратор проекта по установке доски Аркадий Гуманюк уверяет: защитники памяти адмирала готовы найти общий язык с противниками.

«Если эти протесты будут проходить в правовом поле и не будут нарушать законодательство, то это их право. Мы готовы к диалогу, если встречаться в рамках приличия, вплоть до публичных организованных дискуссий. Мы не закрыты, мы открыты для разговора», – отметил Гуманюк.

По его словам, доска имеет все необходимые документы для установки. «Протестовать они могут сколько угодно. Есть процедура установки, она соблюдена. Мы признаем, что это наши политические противники. Петербург – город, где много мемориальных досок, посвященных коммунистическим деятелям, и нам это тоже не нравится. Но мы живем и ничего с этими досками не делаем, не обливаем их краской. Пытаемся как-то пережить то, что произошло в XX веке. Я думаю, что им тоже надо как-то терпимее относиться и подумать: может быть, не только их точка зрения на историю исключительна, а есть и другие взгляды? Можно пообщаться с нами, почитать какие-то книги».

В РСД настроены по-боевому: мемориальной доски Колчаку в городе быть не должно, и точка. Активист петербургского отделения движения Иван Овсянников объясняет позицию так: «Этой доски не должно быть по той же причине, по которой не должно быть доски Маннергейма и моста Кадырова. Эта политика памяти, которая сейчас очень популярна, имеет отношение даже не к реальному историческому прошлому, с которым можно дискутировать, а скорее к современности и нынешней политике. Ультраконсервативные реакционные силы пытаются так отформатировать эту историческую память, чтобы персонажи вроде Колчака – весьма спорные – превратились в героев и мучеников. Очевидно, что Колчак для этих людей ценен преимущественно потому, что это диктатор. Это человек, который организовывал белый террор. Очевидно, что, когда таких персонажей идеализируют, понятно, какая идеология за этим стоит. Это фашистская идеология. Это легитимация национализма, фашизма, монархизма. Не говоря уж о том, что Колчак — действително военный преступник. Он не был реабилитирован в 1990-е годы, его деяния известны и задокументированы», – подчеркнул Овсянников.

А в «Белом деле» полагают, что со временем конфликт между современными «красными» и «белыми» исчезнет сам собой.

«Должно пройти еще сколько-то времени, чтобы люди на это посмотрели не так ангажировано. История это все рассудит и расставит по своим местам», – уверен Аркадий Гуманюк.

Но историческая память в данном случае используется в конкретных политических целях, считают в РСД.

«Это создание исторического мифа, который служит сегодняшним целям. Чтобы стала возможна какая-то спокойная, непредвзятая и максимально продуктивная дискуссия по поводу тех событий, не нужно превращать их в такие боевые мифы. Это политический жест, а не обсуждение истории, которая всегда сложна и неоднозначна. У нас пытаются заменить реальную дискуссию об истории насаждением этих мифов. Очевидно, что памятную доску в честь Дзержинского, скорее всего, вешать не дадут, потому что есть некий официальный миф, который всячески насаждает консервативных деятелей. История — это не сборник отрицательных и положительных примеров, это очень сложная материя», – считает Овсянников.

Глава петербургского отделения партии «Коммунисты России» Сергей Малинкович рассказал «Фонтанке», что организация будет бороться с установкой доски. Но исключительно законными методами.

«Такого рода доски раскалывают наше общество, создают социальный конфликт. Если эта доска появится, в ней ничего хорошего не будет. Будет по-прежнему конфликт, скандал, будут выступать против, пытаться ее испортить, как доску Маннергейму. Это будет очень опрометчивое решение городских властей. Мы будем бороться законными методами. Обливать краской не будем. Собирать подписи, проводить пикеты, писать письма, приводить примеры. Мы просто приведем документы о массовых казнях в Сибири во время Колчака и потребуем довести до людей эту информацию. Может, рядом стоит установить доску, где было бы изложено количество жертв?» – предположил Малинкович.

А историк Лев Лурье убежден, что ничего страшного в доске Колчаку нет, независимо от его роли в истории. «Чем больше мемориальных досок, тем лучше, – уверен Лурье, – Я не считаю, что это имеет какое-то отношение к политическим убеждениям. Я думаю, что это язычество — придавать куску камня такое сакральное значение».