Сбербанк узнает тебя по глазам, по рукам, по голосу

Отказаться от пластиковых карт через три года - такие планы вынашивает глава Сбербанка Герман Греф. Он хочет узнавать своих клиентов по биометрическим данным.

Планами по новому витку модернизации Сбербанка Герман Греф на днях поделился с газетой «Известия». В течение ближайших двух-трёх лет, по его словам, будет внедрена новая платформа, которая позволит банкоматам и терминалам узнавать клиентов по сетчатке глаза, по лицу, по голосу, по отпечаткам пальцев. Карта с чипом или магнитной полосой станет тогда не нужна.

«Эти решения, которые доводят точность идентификации до 99,9 процента, находятся в высокой степени готовности, – цитирует Германа Грефа издание. – Это не только защита от мошенничества, но и удобство. Мы сейчас всё больше и больше банкоматов закупаем с биометрией. Соответственно, как таковая карта, основная задача которой состоит в идентификации, уходит в прошлое».

Председатель ассоциации «Электронные деньги» Виктор Достов считает, что идея банкира проста, понятна и вообще-то пригодна для реализации.

– Карточка – это просто кусочек пластика, который позволяет вас идентифицировать, – объясняет он. – Других задач у карточки нет. Если очень упрощённо, то вот вы провели её через терминал, ввели пин-код, дальше, скажем, магазин даёт команду на списание денег со счёта. И вся функция карточки – просто «показать» магазину, где лежат ваши деньги.

Для того чтобы клиенты могли сами, глазами и пальцами, «показывать», где лежат их деньги, требуются, по словам Виктора Достова, два условия. Первое – наличие технического устройства, которое владельца счёта дактилоскопирует или посмотрит на сетчатку его глаза. Второе – механизм связи между этим устройством и Сбербанком.

Если речь идёт о снятии денег в банкоматах, которые у Сбербанка, видимо, скоро будут все с биометрией, то всё понятно. Терминалы в магазинах тоже можно оснастить сканерами и там, где это уже случилось, налепить специальную наклейку. Как, например, на терминалах, умеющих читать карточки по технологиям PayPass или PayWave для бесконтактных платежей. Или – с «цифровыми кошельками» ApplePay и AndroidPay, которые, правда, в России пока не работают. А если деньги надо снять в банкомате стороннего банка, не Сбера? А как купить билет в Интернете, если у вас нет куска пластика с буквами и цифрами?

– В таких случаях способ идентификации по биометрии не работает, – признаёт Виктор Достов. – Но Греф ведь и сказал, что это не будет единственным и универсальным средством идентификации. И что пластиковые карты сразу не отомрут.

Впрочем, если дело пойдёт, другие банки могут начать устанавливать сканеры на свои терминалы, чтобы угнаться за Сбером. Но тогда им придётся заключать между собой особые соглашения, чтобы получать доступ к информации о глазах чужих клиентов.

– Я так понял, что Сбербанк хочет стать чем-то вроде посредника, – предполагает Виктор Достов. – Он будет хранить все отпечатки ладоней и рисунки сетчатки у себя в большом количестве, а другим говорить – можно или нельзя верить клиенту.

Директор департамента платёжных систем СМП Банка Елена Биндусова признаёт, что идея Германа Грефа лежит в русле прогресса.

– Банковский рынок движется в сторону так называемой диджитализации, – замечает она. – Для оформления шенгенской визы сдают отпечатки пальцев. Телефон или компьютер мы можем разблокировать отпечатком пальца. В этом направлении ещё многое можно изобрести. И с точки зрения безопасности это, наверное, неплохо.

Но, говорит она, «весь вопрос в ресурсах, а также временных и финансовых затратах».

– Я не уверена, что сегодня во всём этом есть смысл, – добавляет Елена Биндусова. – Сейчас банки борются за эффективность бизнес-процессов, за их оптимизацию, за снижение расходов. Это достигается в том числе и за счёт новых технологий. Конечно, ведущие игроки работают над развитием сервиса и предлагают новые услуги, иначе невозможно сохранить позиции на рынке. Но такой способ идентификации в сегодняшних условиях мне кажется, скорее, рекламным ходом.

Напомним, что речь идёт о Сбербанке. То есть о кредитном учреждении, в котором при всей его модернизации до сих пор в ходу бумажные сберкнижки. Тут, конечно, проблема не столько в банке, сколько в его клиентах, которые не всегда проявляют чуткость к новациям. Например, чтобы отучить их стоять в очередях с коммунальными квитанциями, банку некогда пришлось вводить принудительные платежи через терминалы и ставить возле этих терминалов девушек-помощниц. Поэтому к затратам на новый вид идентификации клиентов придётся, видимо, прибавить расходы на новую воспитательную работу.

– У банков много зарплатных клиентов, – замечает Елена Биндусова. – Это люди очень разные. Есть сотрудники крупных коммерческих компаний, а есть бюджетники, есть молодые и прогрессивные, а есть консервативные. И как отказать им в обслуживании «пластика»? К тому же, чтобы технология работала, она должна быть реализована всеми участниками рынка. Второй вопрос: сколько это будет стоить? Мы должны исходить и из потребностей клиентов, и из экономической эффективности. Сегодня, на мой взгляд, отсутствует и то, и другое.

В системе, которую проанонсировал Герман Греф, есть ещё один подводный камень. Его увидел руководитель общественной организации «Роскомсвобода» Артём Козлюк.

– С одной стороны, в таких вопросах Грефу можно доверять, он всегда следит за самыми передовыми технологиями и пытается внедрять их или на практике, или хотя бы на уровне концепций, – говорит Артём Козлюк. – Но ему в этом часто мешает неопределённость российского законодательства. Конечно, важно, как Сбербанк будет хранить и использовать биометрические данные граждан. Мы не раз убеждались, что такие базы данных могут утекать как из госструктур, так и от частных компаний. То есть использование такой технологии должно быть прозрачно для граждан.

И всё-таки Виктор Достов считает, что Греф движется в верном направлении.

– Он пытается играть на опережение, – говорит эксперт. – От банковской карты в виде куска пластика с чипом мы откажемся довольно скоро. Но когда технология уже уйдёт в прошлое, поздно будет что-то новое искать и внедрять, это надо делать сейчас.

Другое дело, добавляет Виктор Достов, что выбор способа идентификации – дело вкуса.

– Мне всё-таки больше нравится не отвлечённая идея биометрии, – продолжает он, – мне бы хотелось, чтобы пластик сменило какие-то устройство, например – смартфон. Видимо, Греф исходит из того, что, например, ладонь у нас всегда с собой и пользоваться ею просто: приложил – и всё. Но телефон, на мой взгляд, даёт больше функционала: может сам, например, спросить подтверждения. Но кому-то приятнее платить смартфоном, а кому-то – ладошкой. И на кого ориентируется Сбербанк – вопрос к Грефу.

Добавим, что «цифровой кошелёк» ApplePay, позволяющий заплатить за покупки в обычном магазине, существует с осени 2014 года. От каждого платежа Apple получает 0,15 процента. В мире система работает пока только в шести странах – США, Великобритании, Канаде, Австралии, Сингапуре, Китае. О степени востребованности системы говорят данные Bloomberg: в США только 13 процентов владельцев айфонов 6 поколения пользуются ApplePay. Аналогичная система AndroidPay у нас тоже пока не прижилась. Год назад, во время Петербургского экономического форума-2015, глава Сбербанка говорил о возможном сотрудничестве своего ведомства с обеими системами, но ни с одной пока альянс не состоялся.

Ирина Тумакова,
«Фонтанка.ру»

© Фонтанка.Ру