О литературе с Виктором Топоровым: Большой день «Большой книги» (фото)

18 мая был большой литературный день: огласили шорт-лист «Большой книги». Литературных премий много, но ни одна из них не волнует писательское воображение хоть вполстолько. Оно и не мудрено: победитель здесь получает три миллиона рублей, второй призер – полтора, третий – миллион.

По денежному наполнению «Большая книга» уступает лишь Нобелевской премии по литературе. Это с одной стороны. А с другой стороны, даже главный приз позволяет по нынешним временам приобрести разве что «однушку» на окраине. Вот и считайте сами, хорошо ли живется нашему брату литератору: писателей-то у нас тысячи, если не десятки тысяч, а «Большая книга» может ежегодно обломиться только троим.

Пока, впрочем, надежду не теряют четырнадцать авторов (именно столько произведений вошло в шорт-лист) – и в их числе трое наших земляков: знаменитый Павел Крусанов с «Мертвым языком», модный Герман Садулаев с «Шалинским рейдом» и никому, кроме сослуживцев по Пушкинскому Дому не известный Евгений Водолазкин с «Соловьевым и Ларионовым». Все три сочинения проходят по жанру романа, что по регламенту премии желательно, но далеко не обязательно. Здесь, наряду с изящной словесностью, любят и привечают миллионными призами жизнеописания (особенно в формате «ЖЗЛ»), причем как опубликованные, так и в виде рукописи, а также краеведческую эссеистику, однако непременно московскую. Да и вообще, чужие здесь не ходят – и лозунг «Ни копейки не отдадим в Питер!» (неофициальный, но неоднократно озвученный в кулуарах) из года в год сводит шансы петербургских писателей к пренебрежимому минимуму. Правда, и на премиальную старуху бывает проруха – вот на нее-то, на проруху, и остается уповать нашим финалистам.

«Большая книга» существует уже пятый год. Процедура присуждения премии лишена необходимой прозрачности. Голосуют на финальном этапе «около ста» так называемых академиков: каждый из них располагает книги и рукописи, вышедшие в финал, в определенном порядке (14 баллов за первое место, 1 балл – за четырнадцатое) и сдает неподписанный бюллетень; потом все эти баллы суммируются – и таким образом выявляются победители. Публике сообщают, кто сколько набрал баллов, но не кто за кого проголосовал; тайной остается также общее число проголосовавших академиков: «около ста» – это цитата из регламента премии.

В таких условиях безнаказан, а значит, и в высшей степени вероятен вброс десятка или около того бюллетеней со стороны оргкомитета. Вброс, то ли существенно корректирующий, то ли кардинально меняющий всю картину голосования. Я не утверждаю, что это происходит – и уж тем более, что это происходит ежегодно, – я всего-навсего не усматриваю технических препятствий к тому, чтобы это происходило. Ну а о моральных препятствиях я, зная литературную среду и не забывая о грандиозности (по писательским меркам) стоящих на кону сумм, лучше уж промолчу.

«Большая книга» – премия, хоть и частная, но к государству, несомненно, приближенная. И, соответственно, те же методы поощрения и наказания практикующая. Полагаю (и это не только мое мнение), что по призам (в особенности по главному), скорее всего, загодя принимается «политическое решение», под которое результаты голосования задним числом подверстываются. Уточню, что речь идет не обязательно о вбросе голосов; на практике это могут быть и «мягкие рекомендации» оргкомитета, и жесткий лоббизм со стороны маститых авторов и групп поддержки.

Существенную роль в лоббировании играют заинтересованные в успехе «своего» автора издательства. Есть несколько особо приближенных к «Большой книге» издательств: прежде всего «Молодая гвардия» (серия ЖЗЛ) и «Астрель», а в недавнем прошлом – «Вагриус». Судя по нынешнему шорт-листу, в ближний круг премии вошло и издательство «Время» – активно работает в том же направлении «НЛО». И в свете этого шансы Водолазкина (его издало как раз «НЛО») при всей их минимальности все же предпочтительней, чем у Крусанова, опубликовавшегося в «Амфоре», и у Садулаева, вошедшего в шорт-лист с журнальной публикацией, а вообще-то печатающегося в «Ад Маргинем». Там же, где и Михаил Гиголашвили, роман которого «Чертово колесо», тоже попавший в короткий список, многие считают лучшим романом года.

При всей мутности процедуры и сомнительности идеологии «Большой книги» (само ее название исполнено непроизвольного комизма), премия вправе не стыдиться собственных лауреатов. Побеждают здесь, как правило, достойные. Не обязательно лучшие (и даже не первые среди равных), но, несомненно, достойные. Довольно неприглядная история разыгралась разве что в позапрошлом году, когда первый приз получил Владимир Маканин за откровенно спекулятивный и художественно слабый роман о Чечне «Асан», а второй – Людмила Сараскина за беспомощно апологетическое жизнеописание Солженицына, – причем о том, что премию присудят им, именно им обоим, ясно было с самого начала – и не написал об этом только ленивый (в собственное оправдание укажу, что я написал об этом первый). А вот в прошлом году присуждение оказалось, напротив, крайне удачным – и только в расстановке двух первых мест (книги Леонида Юзефовича и Александра Терехова, «Журавли и карлики» и «Каменный мост» соответственно, лучше было бы поменять местами) можно усмотреть «политическую волю» оргкомитета. Оба романа вышли, кстати, в «Астрели».

Нынешний год, во-первых, в плане литературы неурожайный (отсюда общая слабость списка), а во-вторых, юбилейный – столетие со дня смерти Толстого. Надо полагать, именно с оглядкой на этот юбилей принято политическое решение выдвинуть еще на стадии рукописи книгу литературоведа Павла Басинского, посвященную обстоятельствам ухода Толстого из Ясной Поляны. Рукопись эта одну из премий, безусловно, и получит; вопрос – какую. Здесь складывается достаточно парадоксальная ситуация.

Выпускающий по роману в год живой классик Виктор Пелевин (лауреат «Нацбеста»-2004) в шорт-лист «Большой книги» не попадал никогда. Самым скандальным и вопиющим образом никогда. Так что его нынешнее включение в этот список – решение тоже, безусловно, политическое: а не замахнуться ли нам на Вильяма нашего, виноват, Виктора Пелевина? И факт, что «t», несомненно, самый слабый из романов Пелевина тому не помехой. Но есть еще три обстоятельства, одно из которых придется учесть, а двумя другими (при определенном раскладе) – пренебречь.

Во-первых, «t» – как ни крути, роман о Толстом. Хуже того, роман об обстоятельствах ухода Толстого из Ясной Поляны. Если наградить Басинского (а его уже решено наградить), то что делать с Пелевиным? А если наградить обоих, то кому из них отдать главный приз, а кому второй? Что предпочесть – парадный портрет кисти мастеровитого ремесленника или «шутку гения» (к тому же, неудачную)? Что предпочесть в юбилейный год? Хуже того, в столетнюю годовщину со дня смерти? Ну, а во-вторых, в том же романе Пелевин пинает и саму «Большую книгу», именуя ее литературной премией «Большая гнида». Ну а в-третьих, он ни за что не приедет на торжественную церемонию. Даже за тремя миллионами не приедет – он один из немногих современных авторов, у кого они есть и так.

Болеть будем за своих – за Крусанова, Садулаева и (чем черт не шутит) за Водолазкина. Первую премию пожелаем получить Михаилу Гиголашвили. Заранее поздравим Басинского и выразим личный респект Пелевину. Предостережем «Большую книгу» против превращения в «Большую гниду».

Главные политические решения, таким образом, уже приняты. Слово за академиками, которых, напоминаю, «около ста».

Виктор Топоров
«Фонтанка.ру»

О других новостях в области литературы читайте в рубрике «Книги»