Мафия по-русски: Лондон наш

Русские – самые жестокие и безнравственные люди. Именно такой вывод напрашивается после просмотра двух фильмов, вышедших на этой неделе - «Русской игры» Павла Чухрая (экранизация пьесы Гоголя «Игроки») и «Порока на экспорт» Дэвида Кроненберга (создателя фильмов «Паук» и «Оправданная жестокость»). Но если у Чухрая моральное право порассуждать о недостатках нашей нации, к которой принадлежит и он сам, все-таки есть, то со стороны второго – это выглядит как очередной плевок. Мало нам того, что и так почти во всех голливудских фильмах русские - бандиты, террористы и вообще «бэд гайз».

«Порок» - это история о том, как медсестра Анна Ивановна Петрова (русская по происхождению, но никогда не бывавшая на своей исторической родине), которую играет Наоми Уотс («Разрисованная вуаль», «Кинг Конг»), захотела найти родственников малютки, родившейся у нее в больнице. Ребенка произвела на свет четырнадцатилетняя русская девочка Татьяна и сразу после родов скоропостижно скончалась, оставив после себя только дневник на родном языке. Конечно же, у русской медсестры сразу взыграл материнский инстинкт, и она, обеспокоившись судьбой новорожденной, начала переводить дневник покойной, чтобы отыскать в Лондоне хоть каких-нибудь ее знакомых. Расследование привело ее прямо в логово русской мафии, во главе которой стоит «пахан Семен». В общем, «попала» наша медсестра.

Однако главным героем все же является не медсестра, и даже не «пахан», а его наемник Николай Лужин, которого играет Вигго Мортенсен (известный по трилогии «Властелин колец», «Идальго»). Надо сказать, что русский вор в законе в исполнении бывшего Арагорна – это за гранью добра и зла. Тяжело привыкнуть к тому, как экс-король Белой крепости, татуированный с ног до головы изображениями православных церквей и надписями типа «не верь, не бойся, не проси», ругается матом, говорит о воровских законах, тушит сигарету об язык и откликается исключительно на имя «Калян», хотя и делает это весьма старательно.

Когда создатели фильма подбирали актеров на промежуточные роли русских, они явно ограничивали поиск «славянской внешностью». Можно, конечно, простить украинскую 15-летнюю проститутку, которая говорит с явным английским акцентом. Но о чем они думали, когда на роль русского мафиозного сыночка позвали Венсана Касселя? По внешним параметрам он явно не вписался в антураж. Хотя по всем другим – очень подошел: от него требовалось сыграть мерзкого типа с гомосексуальными наклонностями, крушащего все вокруг и не думающего о последствиях. Он это сделал, причем с блеском. Но «русифицироваться» окончательно и убедительно спеть народную заунывную у него так и не получилось.

Правда, под конец фильма уже как-то привыкаешь и к так называемым «русским» (которые, конечно же, или проститутки, или бандиты), и смиряешься с насилием, которого на экране хоть отбавляй. Похоже, Кроненберг - ярый поклонник Тарантино. По крайней мере, на эту мысль наводят многочисленные «кровавые» сцены: чего только стоит убийство бритвой в парикмахерской. Но если Тарантино удается сделать это так, что зритель не воспринимает все всерьез, то здесь кровавый фонтанчик из горла бьет по нервам, а отрезание пальцев у жертвы и натуралистично показанные роды – картинки явно не для слабонервных.

Но на фоне всей этой «кровищи» все же есть в фильме и интересные эпизоды. Например, «коронация» героя Мортенсена, во время которой самые известные воры допрашивают его о рисунках на теле - каждая наколка имеет определенный смысл. По этим татуировкам зритель узнает о нелегкой судьбе героя: человек отсидел в тюрьмах по всей России (и даже в наших «Крестах»). Также неплоха драка между чеченскими наемниками и только что коронованным Вигго в бане – очень реалистично. Радует и музыка: звучание русской балалаечки и гармони ласкают русский слух. Даже во время «бойни по-тарантиновски».

В общем, итальянская Cosa Nostra со своими «Крестными отцами» и «Путем Карлито» ой, как отдыхает в сравнении с нашей «кровавой» семьей мафиози. И если у Френсиса Форда члены «семьи» - все-таки люди с совестью, то у Кроненберга – это просто воплощение всех библейских пороков.

Фильм в оригинале переводится как «Восточные обещания». Возможно, настоящее название картине подходит больше, так как оно показывает на примере Николая Лужина, который преподнесет в конце картины парочку сюрпризов, что среди русских еще есть один-два порядочных человека.

Валерия Петрова,
Фонтанка.ру