Оксана Дмитриева: Монополия в политике и бизнесе ведет к потере качества

«Чиновничество – это класс паразитирующий, потребитель и пожиратель бюджета. Он не обеспечивает инновационного сдвига, развития принципиально новых отраслей, стимулирования предпринимательской активности, занятия новых ниш. Поэтому бюджет должен быть распределен в совершенно другой пропорции»,- отвечая на вопросы "Фонтанки", депутат Госдумы Оксана Дмитриева открыто высказала свое мнение.

- Во всем мире представители малого бизнеса составляют тот самый средний класс, на котором и держится государство. У нас на днях обнародована статистика, согласно которой основной группой среднего класса становятся чиновники. Притом, что чиновники в Петербурге получают самую высокую зарплату, по сравнению с коллегами по стране.

- Да, в Петербурге зарплаты чиновников примерно в 2 раза выше, чем по стране и даже выше, чем в Москве. Притом, что средняя зарплата москвичей выше, чем петербуржцев где-то на 70 процентов. В Москве чиновники получают 30 тысяч, у нас 34 тысячи. Партия чиновников создает хорошие условия для своего класса. И этот класс очень быстро растет. Увеличиваются расходы на государственное управление. Это в особенности заметно по питерскому бюджету. Доля таких расходов раза в два выше в Петербурге, чем в Москве. В России всегда было меньше чиновников, чем учителей. Теперь их количество превысило количество учителей. Особенно большой рост числа чиновников и зарплат наблюдается в региональном и муниципальном звене. При этом, статистика замеряет только формальную зарплату. Не нужно забывать о коррупции в бюрократическом аппарате.

- Может ли средний класс, образованный из чиновников, быть опорой для государства?

- Чиновничество – это класс паразитирующий, потребитель и пожиратель бюджета. Он не обеспечивает инновационного сдвига, развития принципиально новых отраслей, стимулирования предпринимательской активности, занятия новых ниш. Поэтому бюджет должен быть распределен в совершенно другой пропорции.

- Зато они больше всего заинтересованы в той самой стабильности.

- Они заинтересованы в застое.

- Может нам и не надо никаких инноваций, в конце концов, покуда есть нефть и газ?
- Если мы живем на нефтегазовой трубе, забывая про другие отрасли, тогда нам не нужно 140 миллионов населения. Для того, чтобы сидеть на трубе, хватит 5-6 миллионов, и еще 15 миллионов, их обслуживающих. 50-60 миллионов – предел! Но такое количество жителей не сможет сохранить эту территорию.

- А наверху это понимают?

- В послании президента парламенту говорилось об инновационном прорыве и создании рабочих мест в сфере современных технологий, решении демографической проблемы. Но ведь часто послания противоречат интересам чиновничества.

- Если говорить об инновациях: на нанотехнологии выделено 130 млрд рублей.

- Выделение средств на эти цели не вызывает вопросов. Другое дело – форма, которая предложена – вложение в госкорпорацию. Вливания в уставной фонд – это отнюдь не строительство чего-то. Это не финансирование конкретных ученых. Но думаю, может будет закон о госкорпорации, будет больший контроль за расходованием этих средств.

- Откуда возьмутся ученые, которые займутся новыми технологиями? У научных работников зарплаты еще ниже, чем у учителей.

- Потому что федеральная тарифная сетка ниже, чем региональная, и в Москве, и в Петербурге. Я, как научный работник, который до сих пор преподает, знаю, что мысли рождаются в отдельно взятой голове. Можно назначить чиновником человека с заурядными способностями, а ученым вы не можете назначить. Ньютонами не назначают. Деньги для ученого не являются приоритетом, но у него должна быть такая зарплата, на которую он может нормально жить, у него должны быть условия: лабораторная база, помощники, должна быть среда. Если всего это нет, то человек не выберет науку делом своей жизни, он будет заниматься чем-то другим, либо он уедет и займется наукой в другой стране.

- Почему же государство, понимая это, не вкладывает деньги в научную отрасль? Потому что есть сомнения в эффективности сегодняшней РАН? Может быть, она действительно нуждается в реформировании?

- Может и нуждается, но у нас выделить отрасли, которые нуждаются в финансировании, не представляет труда. Чтобы их выделить, достаточно взять индекс цитирования. Есть масса критериев, по которым вы можете выбрать и научные школы и ученых, которых нужно финансировать. Но выбраны другие приоритеты. Если министру финансов нужно объяснять, что науку нужно финансировать, то такой человек просто не должен быть министром.

- Трудно поверить, что Кудрин этого не понимает.

- Точно так же министру экономики приходится объяснять, что нужно развивать малый бизнес. Или объяснять министру Зурабову, что пенсия не должна быть меньше 40 процентов зарплаты, что это международная норма, и что невозможно проводить реформу, которая ведет к ее снижению. Но парламент все равно послушно все санкционирует.

- Чем при этом руководствуются депутаты?

- Их личная судьба не зависит от результатов голосования, от их личного поведения.

- Как это поменять? Система-то уже сложилась.

- Отсутствие политической конкуренции приводит к такому принятию решений. Так же, как отсутствие экономической конкуренции ведет к повышению цен, к снижению качества, к неэффективной экономике, так и отсутствие политической конкуренции ведет к низкому качеству управления страной.

- Да, но система выстраивается таким образом, чтобы этой конкуренции не было. А сама по себе, она вдруг не появится.

- Но есть же какие-то щели. Вот эти щели нужно раздвигать, чтобы появилось какое-то маленькое поле. Результаты уже есть. Стабфонд, например. Сколько раз говорилось, в том числе мной, что нельзя все излишки вкладывать в стабилизационный фонд. А Дума пять лет голосовала за то, чтобы 30 процентов доходов страны отправлялось в стабфонд! Борьба против этого шла очень долго. Но теперь точка поставлена президентом.

- И что будет на следующий год?

- Доходы от нефти в расчетах Минфина все равно занижены. Нефть на самом деле будет стоить не 61 доллар за баррель. Эта цифра заложена в расчетах бюджета, но на самом деле она будет выше. Что получаем в итоге? План по исполнению на 2007 год - 6 трлн 965 млрд. Оценка на следующий год - 6 трл 644 млрд. Экономический рост, инфляция и при этом доходы ниже. И налоги не снижаются. Как это может быть! То есть минимум триллион доходов куда-то исчез. На эти деньги можно было бы повысить зарплаты и пенсии, либо реализовать инновационные проекты. Но, чтобы не зарывать деньги в песок, эти проекты должны быть заранее подготовлены. Должен быть компетентный управленческий аппарат, который должен эти проекты разработать, провести тендеры и т.д. Однако система к этому не приспособлена совершенно. А для того, чтобы перевести деньги в стабфонд ничего делать не надо. Взяли и перевели. Положили в Центральный банк. Центральный банк разместил в зарубежных банках или в ценных бумагах. Все. Работы никакой. Но даже если бы захотели добавить к расходам еще 1 триллион, то система просто не в состоянии его освоить. Ладно, если госаппарат плохо функционирует, он коррупционен, то сократите налоги. Вот вы не знаете, куда деть деньги, ну сократите налоги. Не берите с малого бизнеса, не берите с инноваций, не берите с системы высшего образования. Нет… не предусмотрено. И тут же принимается закон по освобождению от налогов дивидендов, стоимостью той же – 30 млрд. рублей.

- Потому что, у них, наверное, деньги в акциях?

- Если бы была политическая конкуренция, то этот факт не мог бы оказаться без внимания.

- Вы думаете, что новое правительство будет эффективнее, чем старое? Вы же проголосовали за Зубкова?

- Я Зубкова знаю лично и о нем очень хорошего мнения. Кстати говоря, когда он руководил налоговой службой, я к нему обращалась с запросами предпринимателей и соответствующие решения всегда принимались. У него всегда были дельные предложения по изменению налогового законодательства. Кроме того, когда он возглавлял службу Росфинмониторинга, были сделаны правильные шаги по контролю за финансовыми операциями и не было ни одного индивидуального «наезда».

- Это же инструмент, а не силовая структура.

- Тем не менее. К тому же информация из структуры, которой он руководил, ни раз не ушла на сторону. Зубкову не безразлична судьба страны, он не циничный. Вот обратный пример: на заседании Бюджетного Комитета Госдумы мы обсуждали освобождение от единого социального налога тех, кто работает по найму в ЖСК. Присутствовал Зурабов. Он говорит: что вы с таким жаром это обсуждаете, как будто кто-то собирается работать бухгалтером в ЖСК? Зачем обсуждать то, что его лично не касается?

- Бюрократия – это последствие неудачной чиновничьей реформы?

- Административная реформа крайне неудачна. Механизм должен быть такой, чтобы машина поехала. Муниципальная реформа так же. Ситуация с бюрократическим аппаратом вызвана тоже отсутствием политической конкуренции. Должна быть политическая ответственность самих чиновников. Когда этого нет, то получается, что чиновник просто «уходит в отставку», или меняет одно кресло на другое и не несет никакой персональной ответственности за те решения, которые он принял, находясь у власти.

- Вам могут возразить, ведь была гласность, какая-никакая. Была политическая конкуренция в 90-е годы и борьба за места в парламенте. А результат все равно был не очень.

- Во-первых, политическая конкуренция была непродолжительное время. Ну и была революционная ситуация, смена режима.

- Народ не высказывает сейчас какого-то активного недовольства.

- Потому, что ситуация после кризиса 90-х годов несколько улучшается, чуть-чуть растет уровень жизни. В основном, это улучшение базируется на ценах на нефть. Эта нефтяная конъюнктура во многом затушевывает просчеты, которые есть.

- Какой закон на уровне города вы бы считали сейчас приоритетным?

- Нужен закон о переселении из ветхого жилья. Он важен для интересов граждан и для того, чтобы задать экономическую планку инвестору. Потому, что когда, например, переселяют семью из коммуналки в центре города, в комнату чуть побольше, но в другом районе – это очень выгодная операция. В Москве при расселении хрущевок в центре города было принято решение о том, что квартира дается по нормам предоставления жилплощади и люди ждали, когда будет расселение. Если вы не стояли на очереди, но жили в небольшой квартире, то вам давалась квартира, как будто вы стояли на очереди по нормам предоставления. Люди реально получали нормальное жилье.

В Петербурге пока есть только практика переселения с улиц Шкапина и Розенштейна по издевательским нормам. Людям давали чуть больше, чем нужно по условию для постановки на очередь, но существенно ниже, чем норма предоставления, поэтому люди оказались «в ножницах». У них вообще нет перспектив. Жилищный кодекс предусматривает предоставление равноценной квартиры, либо ее рыночной стоимости, поэтому жилищный кодекс очень плох в этом плане. Если изменения к нему не будут приняты, то людей просто «выдавят» из хороших домов под видом выселения.

- Как из дома на Эсперова, оказавшегося на территории комплекса для конституционных судей.

- Если государство или инвестор будут вынуждены предоставить по рыночной стоимости квартиру, не меньше чем по норме предоставления жилплощади, тогда планка рентабельности этого бизнеса окажется совершенно другая. Расселять будет дорого. Без законодательства и четких нормативов близкие к чиновникам фирмы будут расселять дома в прекрасных местах, а люди обязаны будут выезжать, потому что дом будет признан ветхим или аварийным.

- В Петербурге количество предприятий малого бизнеса за последний год сократилось. С чем это связано?

- По некоторым данным резко сократилось количество предприятий малого бизнеса в области торговли и общественного питания, а в основном малый бизнес представлен в этих нишах, потому что в других еще тяжелее пробиться на рынок. Это связано с некоторыми вещами. Был предпринят ряд атак в тех секторах, где работал малый бизнес. Первая атака - ликвидация бизнеса у остановочных павильонов. Да, может быть стало почище, потому что не все эти торговые точки были благоустроены, но люди уже стали ощущать, что остались только торговые сети, что нет рядом ларьков, магазинчиков, куда можно зайти по дороге. Второе – это ликвидация малых предприятий, которые были в метро. Большие проблемы также в сфере перевозок пассажиров с маршрутками, частными такси – тоже идет выдавливание малого бизнеса, причем одновременно с переделом рынка. Взамен приходят те же самые сети. Третье направление - выдавливание малого бизнеса через выставление помещений на торги в порядке приватизации. До сих пор нет федерального закона о разрешении выкупа помещений добросовестным арендаторам, но никто не заставляет власть, если она заинтересована в сохранении малых предприятий, выставлять помещения на торги. Город, если он думает о малом бизнесе, вполне может сохранить за собой право собственности на эти помещения, предоставляя их в долгосрочную аренду. Даже при плохом федеральном законе можно было найти выход. Например, в Москве эти помещения сохраняются в собственности города и с малым бизнесом заключаются договоры аренды на 15 лет, при этом есть пониженные ставки аренды. Если опять сравнивать с Москвой, там программа поддержки малого бизнеса по расходам в 120 раз больше, чем в Петербурге, притом, что бюджет Москвы больше раза в 3, 5.

- Госдума на днях приняла в первом чтении закон, определяющий приоритетный выкуп государственных помещений, занимаемых малым и средним бизнесом.

- Этот закон лежал в Госдуме около двух лет и не выносился на первое чтение, притом, что он очень нужен предпринимателям. Если его примут в трех чтениях до конца нынешнего созыва, то тогда я поверю в искренность парламентского большинства, а пока у меня есть подозрения, что с ним так долго затягивали, чтобы рассмотреть накануне выборов, а потом отложить до лучших времен.

- Где граница между интересами бизнеса и интересами города? Если спросить людей: «Вы хотите, чтобы метро было чистым?», большинство ответят: «Да, хотим». «А вы хотите, чтобы городская казна пополнялась?». Ответ тоже будет «Да, хотим». Вот есть торговые сети, с них больше собирают налогов, чем с нескольких сотен ларьков. Где-то должен быть баланс? Как его определить?

- Баланс определен мировым опытом. 50-60 процентов доходов бюджета - от малого бизнеса. Это нижняя граница для стран, где довольно широко представлены крупные предприятия. 50-60 процентов – это уровень США, а в Италии, где малый бизнес развит очень хорошо – доля еще выше. Отсутствие малого бизнеса ведет к монополизации рынка. Я приведу пример на личном опыте, как потребитель. Есть сектора, которые монополизированы и не монополизированы. Допустим, продажа электронной техники в Москве практически монополизирована, а продажа мебели не монополизирована. Существует масса магазинов, фирм, которые что-то производят. Вот я заказала мебель, мне привозят и говорят: «Вы как будете расплачиваться? Можете потом. Мы вам привезем, вы посмотрите, если что не понравится, мы обратно увезем». Это немонополизированный рынок, они борются за каждого клиента. И вот монополизированный рынок видеотехники. Не понятно, какого качества и откуда эта техника, до сервисной службы не дозвониться, заменить невозможно, навязываются дополнительные сервисные услуги. А выбора у тебя нет, потому что сеть-то одна.

Монополизированный рынок всегда ведет к потере качества и повышению цены. Следующий вопрос. Почему в мире поддерживают малый бизнес? Тут менеджер и собственник в одном лице, поэтому у него сильная мотивация. А в крупном акционерном обществе всегда существует разрыв между собственником и менеджером. Деятельность крупной компании неповоротлива. Да и недостатки, которые присущи государственному ведению экономики: неповоротливость, бюрократизм, взяточничество, коррупция, отсутствие мотивации – можно отнести к крупным акционерным сетям. Для чего делалась реформа? Для того, чтобы создать рыночную конкуренцию. А при крупных монополиях этой конкуренции нет.

- Верите ли вы, что на предстоящих выборах удастся избежать монополизации, и возможен честный подсчет голосов?

- Вопиющий случай произошел на выборах в Законодательное собрание по округу, где проходил Сергей Андреев. Но в Петербурге до последнего времени фальсификации было меньше, чем в других регионах. На выборах, которые проходили в 2003 и в 1999 годах, подсчет голосов был достаточно честным. Были задействованы административные ресурсы, конкуренты занимались подкупом, но сам подсчет был достаточно честным.

Посмотрим, удержит ли Петербург эту традицию, потому что есть вещи, где много зависит от традиции. В комиссиях работают учителя, директора школ. Их заставить нечестно трудиться очень сложно, только под большим давлением. Я знаю, что такое давление было в марте. Но большинство из них это давление выдержало!

Фонтанка.ру