Андрей Степаненко: Повлиять на ход аукциона невозможно

На днях на торгах, проводимых Фондом имущества Санкт-Петербурга, был поставлен новый ценовой рекорд. Участок в полгектара в Репине ушел с молотка по цене в 45 000 долларов за сотку. С начала года фонд реализовал имущества почти на 13,5 миллиарда рублей, тогда как за весь прошлый год бюджет получил с продаж около 6,2 миллиарда. Наибольшую прибыль принесли аукционы по комплексному освоению земельных участков, в том числе в Ольгине и на Парнасе. По этим позициям итоговая цена превысила первоначальное предложение в 7,5 раза. По словам директора фонда Андрея Степаненко, теперь цифра последней сделки в Курортном районе будет служить новым ориентиром. В интервью Степаненко рассказал нашему корреспонденту о последних тенденциях на рынке.

- Результат сделки в Репине был ожидаем или это свидетельство того, что рынок перегрет?

- Курорт всегда считался элитным, и спрос там превышал предложение. Это объективная ситуация. Поэтому, когда у нас в продаже появлялись интересные объекты, всякий раз ставились новые ценовые рекорды. Так и сегодня задана новая планка. Московские деньги пришли в Питер, и уже не являются откровением, например, сделки на вторичном рынке по цене 20-25 тысяч долларов за один квадратный метр недвижимости на набережной. Происходит расщепление на рынок элитного жилья, элитной земли. Цены будут расти на фоне снижающегося доллара и увеличивающегося курса евро.

- Когда ожидать следующих интересных торгов по Курортному району? Уже неоднократно говорилось, что часть госдач, объединенных в ГУП «Пригородное», будет продана.

- Два года назад мы продавали несколько гектаров в Репине с недостроенными партийными дачами. Место было похуже, чем на последних торгах, но и цена вышла небольшой, около 5500 долларов за сотку. По новым участкам вроде бы идет подготовка документов. Этими территориями никто никогда не занимался. Сдавались сами дачи как объекты, а границ участков не было. Сейчас их формируют. Мы же готовы продать любое количество территории.
Осенью должны состояться еще два интересных аукциона. Расселенный дом на набережной Робеспьера и территория на Шкапина - Розенштейна. Стартовая цена дома на набережной определена в 16-17 миллионов, и я очень надеюсь, что мы продадим, как минимум, в 2 раза дороже.
- Сколько аукционов проводит фонд?

- В 2006 году было продано 1200 объектов. Нынче думаю, что выйдем к 1500.
Аукционы проходят дважды в неделю, как минимум. В неделю может быть продано до ста объектов.

- Главстрой, выигравший аукционы по освоению территорий в Ольгине и «Северной долине» за рекордную сумму, уже рассчитался?

- Договоры заключены, и, насколько я знаю, прошла оплата по Ольгину. Я просто не знаю, в каком объеме. Вообще счета предусматривали единовременные выплаты. А по «Северной долине» договор ценой 7 миллиардов был подписан неделю назад. Говорят, что оплатят. Но если вдруг не оплатят, это будет крах всей московской интервенции на рынке Петербурга. Это было бы странно, по крайней мере.

- Эти деньги поступают напрямую в бюджет? Какова схема их прохождения?

- Если мы говорим о приватизационных сделках, то там все договоры заключаются с фондом. Если же речь идет о праве аренды, там деньги поступают в казначейство. Но по закону о федеральном бюджете возможен возврат ста процентов денег за продажу земельного участка. То есть все сто процентов денежных средств за продажу земельных участков и продажу аренды возвращаются субъекту.

- Получается, что с торгов, которые организовал фонд, было получено почти столько же денег, сколько принесли в городской бюджет крупнейшие налогоплательшики.

- Сложно сравнивать. Но могу сказать, что этот результат получен в том числе и потому, что у нас никому не удалось договориться за кулисами. Это были честные аукционы, и только одна сделка принесла больше, чем весь прошлый год.

- Ну а попытки договориться были?

- Попытки всегда есть. За три дня до аукциона мы вывозим аукционистов в непонятном направлении, чтобы люди не пришли и не начали их уговаривать… Вот объект, который стоит 1 миллион долларов. Приходят к аукционисту и приносят 500 миллионов долларов. Это обычный человек. Он звезд с неба не хватает. И какое самосознание должно быть у аукциониста…

- У любого может рука дрогнуть при таких цифрах.

- Я о том и говорю, что это непростая ситуация. У нас есть три аукциониста, мы их меняем. Стараемся до последнего момента не говорить, кто будет вести торги.

- А с кем теоретически можно договориться? Мне кажется, с аукционистом выгоднее всего. Он может в любой момент, в принципе, остановить торги.

- Теоретически да. Он может ошибиться, остановить торги. Но впрямую договориться с аукционистом я не представляю как. Можно договориться, чтобы он сломал молоток и не пришел на торги. Или вдруг стало ему плохо. Но если говорить о том, чтобы в нужный момент успеть стукнуть молотком... Не знаю… Сколько я наблюдал за торгами - сидят не дилетанты в зале, у всех с реакцией все в порядке. На аукционе по «Северной долине» Яцишин замешкался, звонил в Москву - согласовывал цену. Пауза длилась секунд 5-7. Аукционист на него смотрел и произносил: «Три». По идее, он мог потянуть время, и, может быть, город получил бы на несколько десятков миллионов рублей больше. Можно по-разному оценивать эту ситуацию. Но повлиять на ход аукциона практически невозможно.

- В последнее время в деловых кругах много разговоров о предстоящей реализации лишнего имущества армии. Фонд имущества заключал соответствующий договор с Министерством обороны. Что-то уже продано?

- Мы полностью подготовили и передали в Министерство обороны два пакета документов для проведения инвестиционных конкурсов по недвижимости в Кронштадте и Курортном районе. Затем произошли известные кадровые перемены в Министерстве обороны. Пока нам не удалось сдвинуть с места такой тяжелый паровоз. Пройдет еще немного времени, и подготовленные нами документы устареют.
Теперь есть новая директива Минобороны. Если раньше 90 процентов имущества передавалось в оборот по инвестиционным контрактам, а 10 процентов имущества продавалось РФФИ по поручению собственника, то сейчас будет 90 процентов прямых продаж, 10 процентов идет на контракт.

- Во сколько может расцениваться лишний объем военных ресурсов в регионе?

- Тысячи гектаров земли, здания. Причем по этому имуществу очень сложная правовая ситуация. Если участок закреплен за военной частью, а военная часть – это учреждение, то по закону нельзя его отчуждать. Очевидно, надо приходить к тому, что имущество у нас не военное. Оно может быть реализовано теми же самыми муниципалитетами. Это такой многоугольный камень, над которым думают и в Минобороны, и в Росимуществе. Пока же огромный ресурс, огромнейший пласт этих объектов просто-напросто не используется.

Беседовал
Александр Львов

Ранее по теме:
Земля в Репино подорожала в 5 раз до миллиона за сотку