Башня – невидимка для центра и доминанта для нового города (фото)

Компания RMJM собирается открыть представительство в Петербурге. Сейчас она строит «сити» в Москве, на ее счету – несколько зданий, вошедших в список чудес современной архитектуры. Представитель RMJM Филипп Никандров рассказал об особенностях проекта «Газпром-Сити» с точки зрения архитектуры.

Представитель международной компании RMJM London Ltd, которая выиграла конкурс архитектурных концепций будущего «Газпром-Сити», Филипп Никандров ответил на вопросы корреспондента «Фонтанки».

RMJM была основана в Лондоне и Эдинбурге 50 лет назад. Сейчас в компании работает около 700 человек в разных странах мира. Офисы фирмы находятся в Лондоне, Эдинбурге, Пекине, Гонконге, Дубае, Сингапуре, Москве и других городах мира. В ближайшем будущем RMJM намерена открыть представительство в Санкт-Петербурге.

Филипп Никандров коренной петербуржец. По образованию – архитектор. Он является одним из разработчиков концепции «Газпром-Сити».

– Чем ваша компания известна в мире?

– За последние годы мы построили несколько объектов, которые вошли в список ста чудес современной архитектуры. К примеру, поворотный лифт в Шотландии, в городе Фолкирк. Он установлен на судоходном канале, соединяющем Северное море с Атлантическим океаном. Это уникальное инженерное сооружение, которое перемещает суда на высоту 36 метров и заменяет систему шлюзов. Примечательно, что оно потребляет энергию, равную мощности всего двух электрочайников!

Другой объект также названный одним из современных чудес света – здание шотландского парламента. За него мы получили в 2005 году премию Стирлинга. Это одна из высших наград в архитектуре. Концепция здания была разработана испанским архитектором Энрике Мералесом, к сожалению, ныне покойным. Здание не имеет ни одного прямого угла. Даже мебель выполнена по индивидуальным эскизам. И знаете, ведь поначалу проект вызвал большие нарекания. Нас обвиняли во всех смертных грехах, вчиняли нам судебные иски, но когда здание было построено, страсти улеглись. Сейчас шотландцы гордятся тем, что у них есть такое уникальное сооружение.

– Наверное, трудно быть первопроходцами…

– Признаюсь, нелегко. Мы действительно пытаемся идти новаторскими путями. Например, сейчас в российской столице мы проектируем комплекс «Москва-сити» с торговыми рядами, площадью, которая, возможно, станет главной площадью новой Москвы, и 47-этажной башней, имеющей уникальную конструкцию. Она будет как бы закручена по спирали. В проектировании инженерных систем здания мы также используем новаторские принципы. При проведении различных согласований мы встречаем и понимание, и сопротивление одновременно. Часто приходится бороться, отстаивать свою точку зрения. Гораздо легче использовать какие-то стандартные клише и легкие решения. Тогда согласовать их будет намного легче, а строить проще и быстрее. Но в итоге ведь не получится ничего интересного. Такими методами настоящего произведения искусства не создашь!

– Как вы относитесь к идее высотного строительства в Петербурге?

– Это неизбежный процесс. Если посмотреть на города мира с аналогичным количеством жителей, то Санкт-Петербург – единственный, где нет по-настоящему высотных зданий. Это ведь не Венеция, где всего сто тысяч населения. Ей вполне достаточно статуса города-музея. У Петербурга совершенно другой масштаб и более широкие задачи. Ему нужно развиваться. Долгие годы он был столицей с областной судьбой. Во времена Советского Союза город имел провинциальный статус и подвергался репрессиям со стороны Москвы. Губернатор Валентина Матвиенко как-то отметила, что за последние 50 лет петербургскими архитекторами не было создано ничего такого, чем город мог бы гордиться. И правда, назовите мне хоть одно современное здание, ради которого сюда приезжали бы туристы, на фоне которого бы фотографировались. То, что было построено в советское время, было именно Ленинградом, а не Санкт-Петербургом. И территория этого Ленинграда с унылыми постройками в несколько раз превышает территорию Санкт-Петербурга. В Москве в те годы хоть что-то создавалось. Мы гордимся столичными высотками, построенными в 50-е годы. В Питере же нет ничего подобного.

– Но для кого-то именно это составляет предмет гордости: центр Петербурга сохранил свой исторический плоский облик…

– Да, для центра города это хорошо. Потому что там все очень гармонично и уравновешено. Но если мы возьмем новую часть города – советскую – то все эти 12-16-этажные здания-монстры не имеют ни одной визуальной оси. Они как бы сами по себе, нет ничего, что держит их. Поэтому они неинтересны, в них не хочется находиться. Чтобы эти ансамбли смотрелись, им нужна доминанта высотой в 200-300, а то и 400 метров. Тогда появятся визуальные оси. Ведь в Санкт-Петербурге все построено по осевому принципу: улица, упирающаяся в шпиль или купол. Это изначально являлось основой города, теперь все это утеряно. Что бы ни говорили питерские архитекторы, но они должны взять на себя ответственность и сказать: да, мы ничего не создали за все эти годы, чем можно было бы гордиться. Отсюда, собственно, появилась идея для создания нового символа города пригласить западных архитекторов.

– Наверное, строительство «Газпром-Сити» можно назвать революцией в архитектуре города. А ведь революция – штука опасная. Не боитесь навредить?

– Наоборот, мы собираемся украсить город. Чтобы здание, спроектированное нами, было настоящим произведением искусства. Конечно, у проекта есть противники, но ведь история знает много подобных примеров. Вспомните хотя бы Эйфелеву башню. Она в свое время не нравилась очень многим. А сейчас именно она является символом Парижа и может войти в список семи современных чудес света: он как раз сейчас формируется. Потому что эта башня ажурна, интересно детализирована и сомасштабна городу. И мы создадим здание, которое будет сомасштабным Петербургу. И дело здесь не в высоте. Высота – это лишь один из габаритов, она не привязана к масштабу. Здание может иметь высоту 24 метра и быть немасштабным. Можно построить какой-нибудь стеклянный куб на Невском проспекте, и он окажется совершенно немасштабным, потому что уровень деталировки не будет соответствовать рядом стоящим зданиям. Если посмотреть на ту же Свердловскую набережную, то она сплошь застроена землескребами.

– Чем, простите, застроена?

– Землескребами. Есть в архитектуре такое понятие. Это если взять строение, имеющее габариты небоскреба и положить его на землю. И таких землескребов в Петербурге сотни. Они совершенно немасштабны. Они просто уродливы. По-хорошему, их всех нужно снести и на их месте построить что-то сомасштабное историческому центру. И строительством комплекса мы как раз хотим декорировать архитектурный ландшафт и тем самым расширить исторический центр, распространить его на периферийные территории.

– Но противники строительства уверены, что своей высотой башня разрушит архитектурный облик центра города.

– Визуальное влияние башни на центр города минимально. Она будет видна только с нескольких улиц. Это Кирочная, набережная Фонтанки на участке от Египетского моста и Садовая от площади Репина. Зато башня будет хорошо обозреваться с другого берега Невы, с Васильевского острова. Что оттуда видно сейчас? Лес труб и портовых кранов. Силуэт Петербурга далеко не безупречен. Мы же не очередную трубу или кран собираемся строить.

Это будет башня с красивым шпилем, как бы растворяющимся в небе. При строительстве будет применено особое двухцветное стекло, которое создает интересный визуальный эффект. Здание будет возведено по принципам гармонии и красоты. Эта гармония тщательно выверена алгеброй – сейчас просчитываются все пропорции. Шпиль – это концентрация энергии. Это эстетика тысячелетий, когда объем здания сводится к одной точке. По этому же принципу построены египетские пирамиды, все здания со шпилями и куполами.

Вообще, небоскреб несет в себе большую энергетику. То, что мы хотим создать в Петербурге, будет и новым символом города, и символом возрождения России после хаоса и упадка. Символом возвращения столичных функций в Санкт-Петербург, ведь он изначально строился как столица. Здесь же в каждом камне столичный дух! И вот, наверное, это кого-то пугает. Для кого-то эта энергия слишком сильна.

– Большинство населения города связывает «Газпром-Сити» только с небоскребом. Какие еще объекты будет в себя включать комплекс?

– В самой башне будет находиться штаб-квартира «Газпром нефти» и других дочерних компаний «Газпрома», а также кафетерии, технические помещения. Рядом разместится обширный паркинг. Также на территории первой фазы строительства будет находиться музей города. Мы надеемся, что его экспозиция за время строительства комплекса будет увеличена. В том числе и за счет проведения раскопок на месте будущего «Газпром-Сити». Ведь когда-то здесь стояли шведские крепости Ниеншанц и Ландскрона. Раскопки будут очень глубокие, и, думаю, удастся собрать богатый исторический и археологический материал.

Вторая и третья фазы будут включать в себя строительство офисных помещений, гостиниц, торговых и развлекательных центров, фитнесс-клуба. Предусмотрен также крытый каток для всех горожан. Будет вестись жилищное строительство. В стилобатной, то есть нижней части башни будет обустроен бульвар и парк. Он протянется вдоль набережной на высоте до 48 метров от ее уровня.

– То есть, своего рода, сад на крыше?

– Совершенно верно. Получится озелененная крыша, почти километр в длину, по которой горожане могут гулять вдоль Невы и любоваться прекрасными видами города.

Кроме того, верхние этажи башни представляют собой отличное место для обзора. Неплохо было бы водить туда туристов. Мы сейчас разрабатываем концепцию безопасности, чтобы осуществить эту идею со смотровой площадкой.

– Сейчас в первоначальный проект вносятся изменения. Насколько они могут оказаться существенными, и от чего это будет зависеть?

– Мы будем работать над высотой здания. Возможно, понизим ее, если сочтем целесообразным.

– Кстати, именно этого и добиваются ваши оппоненты?

– Дело не в оппонентах. Согласно существующему высотному регламенту в этом районе нельзя ничего строить выше 48 метров, и мы по любому нарушим этот регламент – будь высота башни 49 или 449 метров. Но я думаю, что все здравомыслящие люди, и архитекторы в частности, должны понимать, что данный регламент распространяется на рядовую застройку. А такие высотные доминанты, как наша башня, должны согласовываться отдельно. В том числе, с участием общественности города. Также в ходе доработки проекта мы, возможно, внесем изменения в пропорции здания.

– …Обычно высотное строительство ведется на твердых почвах. Петербург таковыми похвастаться не может. Даете ли вы гарантию, что 300-метровая махина удержится на своем месте и будет стоять долгие годы?

– Мы можем дать гарантию, что конечный продукт устоит. Ведь грунт мы не можем изменить. Поэтому то, что будет построено, будет построено именно для этих грунтов. А насчет того, что небоскребы строятся только на твердых почвах – не совсем так. Например, башня Петронас Тауэрс в Куала-Лумпуре построена на аналогичных грунтах. Высочайшее здание в мире – 509-метровый небоскреб в Тайбее – находится в одной из самых сейсмически неустойчивых зон планеты. Япония тоже является очень сейсмоопасной территорией, то там ведь строят высотные дома! После сильных землетрясений именно небоскребы там и выстаивали, а малоэтажные здания рушились. Так что высотные здания возводят и в куда более сложных условиях. Сейчас существует полный спектр технологий, позволяющий при строительстве противостоять любому типу стихии: и землетрясениям, и смерчам, и слабым грунтам. Видите, за окном работает машина? Она бурит землю на глубину до 200 метров, чтобы исследовать структуру грунта. Исходя из результатов этих исследований мы и будем принимать оптимальное инженерное решение.

– Какую пользу, помимо новшеств в архитектуре, принесет строительство «Газпром-Сити» городу и его жителям?

– Прежде всего, это инвестиции, новые рабочие места. Только для строительства понадобятся тысячи рабочих рук и столько же светлых голов. Обязательно будем привлекать отечественных проектировщиков, инженеров, специалистов разных областей. Ведь придется построить около миллиона квадратных метров площадей! А после того, как объект будет сдан, в офисы, гостиницы, торговые комплексы понадобится персонал. Это еще несколько тысяч человек.

Второй важный аспект – необходимо разгрузить центр города. Вы же видите, что он задыхается от избытка машин и недостатка парковочных мест. Автомобили паркуются прямо на проезжей части, сужая ее с двух сторон. Наша идея состоит в том, чтобы вывести часть офисов из центра в «Газпром-Сити». Ведь газпромовские структуры будут там занимать лишь небольшую часть площадей. Может – одну десятую. Остальные же помещения могут заселить все, кто пожелает.

Не исключено, что идея «Газпром-Сити» получит дальнейшее развитие. Вообще, тот промышленный пояс, который идет вдоль набережных Невы, требует вывода на периферию. А на его месте надо строить деловые кварталы – где минимум светофоров, где есть скоростные магистрали, куда можно добраться с кольцевой дороги, не заезжая в центр города. Думаю, в перспективе возле исторического центра могут сложиться несколько таких вот деловых сателлитов. Но они не должны быть слишком удалены от центральной части, как предлагает Михаил Пиотровский. Причина проста: никто не будет вкладывать средства в строительство на далекой периферии. Ведь основной закон недвижимости – «место, место и еще раз место». Об этом забывать нельзя.

– Вы верите, что проект «Газпром-Сити» будет осуществлен?

– Я надеюсь на это. Иначе я бы с вами сейчас не разговаривал.