Сергей Кошонин: Творчество - это любовь

Свою первую роль в кино Сергей Кошонин сыграл школьником в фильме «Дневник директора школы» с Олегом Борисовым. И пошло, и поехало. Поступил в ЛГИТМиК, учился на курсе у Аркадия Кацмана и Льва Додина вместе с Игорем Скляром, Андреем Краско, Сергеем Бехтеревым. В Молодежном театре на Фонтанке сыграл более ста ролей. Еще он обаятельный опер Веригин из «Убойной силы». Но с Молодежным театром он расстался. Продюсер театра антрепризы творческого объединения«АртПитер» Сергей Кошонин хочет, чтобы театр жил немножко в другой форме. Считает, что творчество - это любовь.

Вы «завязали» с театром? Сейчас только продюсер и киноактер?

- Да, если раньше я был актером только Молодежного театра, то теперь имею возможность выбирать тот материал, который нравится, неважно, играю я в нем или не играю. Я люблю театр и хочу, чтобы он немножко в другой форме, но жил. Антреприза для меня очень важна и интересна. Когда Станиславский и Немирович Данченко открыли МХАТ, они не знали слова «антреприза», но они были чисто антрепризными режиссерами. Савва Морозов давал деньги, два года они не гастролировали, только открывали молодого драматурга Чехова. По форме это была чистая антреприза, пока ее не национализировали и не сделали московским общедоступным художественным театром. Так что антреприза всегда была формой существования театра.

Вы в продюсерство, как в омут с головой, нырнули?

- С головой, наверное, да. И с опасением, что это не мое. Я до сих пор считаю, что это очень трудно. При этом кропотливо и ежедневно. Но один бы я ничего не сделал, без партнеров. Компания «Арт Питер», которая осуществляет постановки, мне помогает. Мне кажется, что форма антрепризного театра должна существовать, потому что не каждый актер может работать в театре и посвятить ему все свободное время. Он хочет играть. Но он не может прийти в театр, потому что он сегодня здесь, а завтра уехал. А когда спектакли репетируются подолгу, это просто невозможно. Поэтому антреприза и живет своей жизнью.

Для антрепризы много репетиций требуется?

- Много. Только критерии немножко другие. Приглашаются профессионалы. Представьте, есть армия со своими казармами, ангарами, гаражами - сонная, немножко монотонная, а есть отряд быстрого реагирования. Вот антреприза это отряд быстрого реагирования. Ребята, которые профи. Они прошли всю школу, все знают, быстро учат текст и быстро выполняют поставленную задачу. В театре можно спектакль репетировать годами. В прошлый вторник на «Ленфильме» случился праздник - у Алексея Юрьевича Германа был последний съемочный день фильма «Трудно быть богом». Я шел по коридору народ обнимается. Спросил: сколько снимались? Они ответили: семь лет. И Герман имеет на это право. А в театре это сложно. Я «Трехгрошовую оперу» репетировал три года каждый день. И никуда не мог деться.

Зачем нужно репетировать три года?

- Это сложный вопрос. Художник имеет право. Другое дело, что не все актеры могут в таком режиме существовать. Вообще даже год в режиме репетиций трудно прожить. У нас в антрепризе три месяца - это максимум. Потому что каждая минута стоит денег. А в театре деньги государственные. Там процесс можно растянуть. Вот если бы режиссеры из своего кармана выкладывали деньги, они бы процесс сократили. Но я их не осуждаю. Это такая форма существования. Просто она мне стала неинтересна. Как ни крути, актер зависит от приказа на распределение новых ролей.

Вы можете в антрепризу пригласить свою любовницу или просто друга?

- Я так и делаю. Просто что такое любовница? Любовница и партнерша - это недопустимо. Я считаю, в работе никаких романов заводить нельзя. Если у вас есть роман, это, пожалуйста, где-нибудь в другом месте. А пригласить друга, которому я доверяю, почему нет? Если бы я не доверял, они бы не работали. Неважно, медийные они или не медийные или, как сейчас говорят, паровозы, не паровозы. Вот у меня Илья Олейников играет спектакль - это его бенефис. Он там один мегазвезда, все остальные мои друзья. И потом я не могу пригласить десять звезд на спектакль. Почему? У меня не будет возможности им заплатить. Тогда я буду вынужден поставить цену на билет в100 - 200 долларов. И кто купит эти билеты?

А у вас сколько стоят билеты?

- По 600 - 800 рублей. Иногда тысячу. Хотя Москва уже до трех с половиной тысяч доходит. Даже до пяти. Но они, наверное, имеют на это право. А у нас тысячу рублей стоит билет на литерные места с отдельным буфетом, туалетом. Для того чтобы пригласить звезду, нужно выплатить гонорар этой звезде. Чтобы выплатить гонорар, должен быть сбор. Я не могу играть спектакль на сто или двести мест, надо играть на большой зал. Первый наш проект был некоммерческий на 50 зрителей. Мы начинали с «Без вины виноватые» Островского, но у нас это называлось «Картины из жизни девицы Любови Отрадиной» с Ириной Мазуркевич в главной роли. Актеры работают не за деньги, а за идею. Им нравится. Считаю, что это одна из лучших ролей Ирины Мазуркевич в театре. Здесь палка о двух концах. Мы не можем делать очень дорогие билеты, и в то же время я не могу делать очень дорогие спектакли. На дорогие спектакли должны быть приглашены дорогие актеры.

Что такое для вас дорогой актер? Хабенский?

- Хабенский - мой товарищ и партнер. Я знаю, что он работает в театре, знаю, сколько он получает. Он для меня не дорогой, просто у Кости сейчас нет возможности в Питере что-то играть. А дорогой для меня Джек Николсон, Аль Пачино, Роберт Де Ниро. Но я их никогда и не приглашу, это совершенно бессмысленное занятие.

Неужели?

- Да, потому что они сыграют один раз. И выложатся по полной, как в кино. А русские актеры сыграют тысячу раз. У нас другой менталитет. И зачем приглашать Роберта Де Ниро? Представляете, какие это будут затраты по перевозке, обеспечению охраны, гостиницы, кормежке, удовлетворению всех капризов? Мы сразу же разоримся, потому что наши зрители не купят билеты по 300 - 500 долларов.

Не придут на Аль Пачино?

- Один раз придут, и все. Поэтому лучше пускай у меня сто раз сыграет Илья Олейников. В кино, наверное, другие возможности. А театр - это театр, и в нем должен быть разумный подход ко всему. Нельзя делать билеты выше тысячи рублей. Люди, которые ходят в театр, - истинные его любители. Раньше их было семь процентов, сейчас, наверное, три. В основном это интеллигенция, студенты. Больший процент в театр не пойдет, если только билет на работу не привезешь и в руки не дашь. Но мужик при этом скажет: пусть моя жена сходит, а я лучше на рыбалку съезжу.

Вы берете в антрепризу неузнаваемых актеров?

- Я могу взять очень хороших театральных, но неузнаваемых актеров, и я прогорю. Зритель в антрепризу пойдет только на узнаваемых.

Только кино раскручивает актеров?

- Именно оно. И зритель в антрепризу хочет идти не на спектакль, а на актеров. А в театр идут на спектакль. Или на бренд - Ленком, Молодежный, МХАТ, БДТ...Эти бренды годами наработаны. Я выехал из Петербурга, повесил афишу. Если там не будет узнаваемого лица, будет пустой зал. Но если я раскручиваю бренд, на него пойдут.

Наталья Кузнецова

Полный текст читайте в свежем номере «Вашего Тайного Советника» за 14.08.06.