Жэде-массонская ложа

Почему в кассах билетов на поезд нет, а у спекулянтов – есть?

Я собралась в Москву. Но Питер не хотел отпускать. Билетов не было на неделю вперед - ни в кассе, ни по данным электронной справки. Но Москва столько ждать не будет. Не помогло и жалостливо брошенное в окошко дежурному по вокзалу: «Пожалуйста! Ну, очень надо...»

Пришлось отдаться спекулянтам.

Они только этого и ждали. Они знали, что после традиционных метаний справка–касса–дежурный я все равно приду к ним.

- Билет? - сочувственно осведомился один из трех плечистых, подпиравших стенку с расписанием.

- Билет... - обречено согласилась я.

- На сегодня?

- На сегодня. Сможете?

- Без проблем. Давайте паспортные данные. Через час приходите на это же место...

Билет-то мне достали, но за возможность свидания с Москвой пришлось выложить 1200 рублей. После поездки осталось неприятное ощущение, что меня надули. Только не понятно, как.

Есть билет на балет. На экспресс билета нет

В конце прошлого лета руководство Октябрьской железной дороги вселило надежду в измученных дефицитом билетов пассажиров, устроив показательный разнос тогдашнему начальнику Санкт-Петербургского железнодорожного агентства Алексею Гордееву, который проводил билетно-кассовое обслуживание множества турфирм. 76 туристических организаций имели право бронировать сколь угодно много билетов на «горячие» направления, чтоб впоследствии реализовывать их среди желающих отъехать с существенной наценкой.

В этом году Министерство путей сообщения торжественно поклялось не заключать никаких договоров с фирмами, промышляющими таким туризмом. Но вот парадокс: ситуация у билетных касс с прошлого года изменилась мало - те же очереди, то же отсутствие мест и те же перекупщики.

Никто так и не может ответить на вопросы: куда исчезают билеты из касс и откуда они берутся у спекулянтов?

* * *

Все железнодорожные кассы, торгующие билетами на поезда дальнего следования, соединены в единую компьютерную систему - «Экспресс-2». Данные о билетах кассиры черпают из единого информационно-вычислительного центра (также, кстати, как и толпящиеся у электронной справки на вокзалах пассажиры). «Билетов нет», - равнодушно ответствует справка. «Билетов нет», - с сожалением констатирует кассирша. «Билеты есть», - искушают спекулянты.

Тысячи «южных» и «московских» билетов в миг исчезают из единой базы наличия мест, плутают среди многочисленных касс-терминалов, разбросанных по городам, обслуживаемых Октябрьской железной дорогой, и целыми виртуальными составами всплывают в руках у спекулянтов на Московском вокзале и в Санкт-Петербургском железнодорожном агентстве на канале Грибоедова.

Во всем виноваты кассиры?

«Мы - хозяйственники, а не правоохранительные органы, но в меру сил пытаемся бороться с перекупщиками, - рассказывает начальник Санкт-Петербургского железнодорожного агентства Иван КРИВЕНЦОВ, сменивший на этом посту отставленного в прошлом году по «билетному делу» Гордеева. - Во-первых, мы заключили договор с вневедомственной охраной и поставили им задачу - противостоять спекулянтам. Во-вторых, мы ведем профилактику среди кассиров, ведь в своей работе перекупщики используют связи с кассирами. Это единственное слабое место в системе - использование кассирами служебного положения ради обогащения. Если мы замечаем какие-то контакты, то предупреждаем кассира, а потом предлагаем уволиться. Недавно вышел приказ, запрещающий кассирам пользоваться во время работы сотовыми телефонами.

И вообще, проблема несколько преувеличена. Если посмотреть в общем, остается очень много незаполненных мест по многим направлениям: Мурманск, Петрозаводск, Прибалтика. Люди почему-то внушили себе, что билетов не достать, этим-то и пользуются перекупщики. Происходит самый настоящий лохотрон: спекулянт подводит пассажира к справке (связанной с системой «Экспресс-2») и незаметно набирает не то число (вместо 2 августа - 2 июля), на экране высвечивается «Билетов нет». После этого предлагает пассажиру свои услуги и просто покупает билет в кассе, хотя желающий уехать мог бы с таким же успехом сделать это сам.

Или еще способ - ставят человека в очередь и говорят: «Сейчас ты увидишь, я подмигну кассиру, и он тебе билет сделает». А кассир и знать не знает, что ему кто-то подмигивает.

Также перекупщики играют на том, что владеют информацией, когда и какая бронь снимается...»

По уверениям Кривенцова, пассажирские страдания - следствие заговора кассиров и спекулянтов. И никак не получается урезонить падких на деньги кассиров. Другое дело - железнодорожное начальство: здесь все на виду, те жалкие 2-4 места брони на каждом направлении, которыми оно располагают, серьезно контролируются на предмет рациональности их использования. (Рациональное использование - это когда по железнодорожной броне отправляют в нужное место людей, следующих по важному государственному или железнодорожному делу, а также желающих отдохнуть журналистов.)

- Подойдите дней за пять. Я вам помогу, - сообщил о возможностях последней категории Кривенцов.

- За пять дней, может, я и сама уеду?

- Не возьмете вы билета. Или возьмете - плацкарту, боковой у туалета, - уверенно лишил последней надежды начальник СПЖА.

Многолетняя война на большой железной дороге

Несмотря на все старания железнодорожного начальства и правоохранительных органов облегчить участь стремящихся на юга и в Москву пассажиров, и дефицит билетов, и спекулянты оказываются неистребимы. Из-за них страдают честные железнодорожные работники: недавно на Ленинградском вокзале в Москве начальник дороги приобрел билет у перекупщика и без лишних разговоров снял с должности начальника вокзала.

«Все потому, - объясняют сотрудники ОБЭП УВД на транспорте, - что нет в кодексе статьи за спекуляцию, а кассира очень трудно уличить. Приходится привлекать перекупщиков за приставание к гражданам по 158-й статье, штрафовать на 170 рублей и отпускать. По закону их нельзя задерживать более чем на 3 часа, в ином случае они - люди грамотные - идут и пишут жалобы в прокуратуру. Нанимают адвокатов и после этого нарушителями оказываемся уже не они, а мы...»

Уже десять лет тянется непосильная битва железнодорожников с перекупщиками. И Железнодорожное агентство, и «Транссервис», и просто начальники вокзалов, где находятся кассы предварительной продажи билетов, ратуют за интересы пассажира. Но никак не могут справиться с бедой.

Кассиры ни при чем?

Чтобы убедиться, что перекупщики работают по тем нехитрым схемам, о которых мне рассказал нынешний начальник СПЖА Иван Кривенцов, я отправилась на Московский вокзал - одно из мест активной продажи билетов дальнего следования.

Перекупщики были на своих рабочих местах, рядом - дежурный по залу, старичок явно запенсионного возраста. Стоит спокойно, не замечая такого сомнительного соседства.

- Добрый день! Как здоровьице? - подошел и почтительно пожал руку дежурному один из спекулянтов.

- Спасибо, ничего, - ответил дежурный.

Даже недолгого наблюдения за работой спекулянтов было достаточно, чтобы поразиться их практически безграничным возможностям и высокому статусу. В ассортименте у перекупщиков было все: все поезда и все направления на любые дни. При этом я убедилась, что сотрудник службы безопасности вокзала не только не препятствует деятельности перекупщиков, но и активно в ней участвует, заботливо подходя к пассажирам с вопросом: «Что-нибудь желаете?» и при нужном ответе препровождая их к спекулянтам.

Я пыталась найти подтверждение изложенным железнодорожным начальством схемам взаимодействия кассиров и спекулянтов, но подтверждения не находила.

Спекулянты не пытались дурить будущих пассажиров, демонстрируя им на электронной справке наличие мест на прошедшее число. Билетов действительно не было. Никто не пытался подмигивать кассирам, демонстрируя «лоху»-покупателю его купленное расположение.

Хотя местами в очереди торгуют достаточно бойко: в подспорье у перекупщиков полдесятка подчищенных бомжей, вставленных в очередь и вынужденных изображать наличие человека. С девизом «время - деньги» перекупщик вынимает из очереди бомжа и вставляет на его место не желающего стоять вместе с народом пассажира. Эта нехитрая и старая как мир услуга стоит 50-100 рублей (в зависимости от длины очереди) и является побочным бизнесом перекупщиков.

В общем, коварный заговор спекулянтов и кассиров просматривался весьма смутно.

Все происходило совсем иначе: получив заказ на билет и паспортные данные отъезжающего, перекупщик исчезал в неизвестном направлении и уже через час-два возвращался с готовым билетом в руке. Дефицитный билет у спекулянта стоил вдвое-втрое дороже номинала. Так что при умеренном спросе спекулянт должен зарабатывать по 5-6 тысяч рублей в день. (Можно представить, как больно осознавать профессиональным хозяйственникам, то есть железнодорожному начальству, что такие суммы утекают мимо кассы. Будь они в силах - такого бы не допустили!)

И тут я сделала величайшее открытие, наверное, за все годы борьбы с билетной спекуляцией. Сделай я его раньше, это бы здорово помогло в ожесточенной борьбе железнодорожных начальников со спекулянтами. Я поняла, что большинство кассиров просто не имеют возможности раздобыть билет, «которого нет».

Удивительно, что ни у кого раньше не появилось желания узнать, как они (кассиры) делают это (то есть достают дефицитные билеты). Ни бронировать, ни продавать билеты из брони, ни вытаскивать из системы десяток-другой мест на направления, пользующиеся повышенным спросом, у кассиров возможности нет. Система этого не допустит - если, конечно, кассиры не состоят в «преступном сговоре» с начальником касс, начальником вокзала и сотрудниками информационно-вычислительного центра. Некоторые лазейки, говорят, есть у кассиров специализированных касс и VIP-касс, но в виду их малочисленности за ними на вокзалах обычно глаз да глаз. Если, конечно, кто-то заинтересован в их изобличении.

«По нашим расчетам только 10 процентов перекупщиков на Московском вокзале работают с кассирами, - говорят сотрудники ОБЭП УВД на транспорте. - Сюда они приходят в поиске клиентов, а не к кассирам. Кассиры не могут обеспечить такого количества билетов, которое сейчас предлагают перекупщики. Единственное, чем может помочь кассир, - это поймать только что снятую бронь, зная время ее освобождения и постоянно посылая запросы. Но поймать бронь тоже не просто, особенно когда этим же занимаются еще несколько сот кассиров с других вокзалов, ведь, как утверждает СПЖА, любой из множества компьютеров системы «видит» одно и то же количество билетов.

Кассиры тоже опасаются работать с перекупщиками, потому что над ними - начальник касс и начальник вокзала, который, в случае чего, без сожаления принесет кассиров в жертву.

Видимо, перекупщики нашли другой способ с гарантией в сто процентов доставать билеты на любые отправления. Каким образом они это делают - неизвестно.

Кое-кто из них работает напрямую с проводниками - сами ходят по составу и ищут того, кто бы согласился провезти зайца, но это все же исключение, а не правило».

***

Куда же исчезают билеты из системы и откуда они берутся у спекулянтов?

Как мы уже поняли, кассиры если и вносят посильную лепту в развитие их бизнеса, то в любом случае не могут обеспечить то богатство ассортимента, которым располагают перекупщики. Но если не они, то кто?

Как могут билеты, заложенные и сформированные в составы в информационно-вычислительном центре, исчезать, не доходя до касс? Может быть, стоит пристальнее поинтересоваться деятельностью самого ИВЦ и тех, кто непосредственно стоит у истоков распределения билетов?

В ходе расследования миграций дефицитных билетов возникло несколько версий, которые хоть как-то могли бы объяснять эти таинственные явления.

Версия N 1. Левые терминалы

В прошлом году, когда непуганые перекупщики переживали расцвет своей деятельности, правоохранительные органы заинтересовались, откуда спекулянты берут столько билетов на популярные направления. В ходе следствия поступила достаточно достоверная информация, что помимо множества официальных касс-терминалов по неким адресам расположены «левые» терминалы с весьма обширным правом доступа. Возможно, какой-то компьютерный гений, минимально модернизировав свой терминал, получил возможность «снимать» военные и прочие ведомственные брони под любые заказанные фамилии (это было бы достаточно просто делать и самим кассирам, работающим в специализированных кассах, если бы не необходимость сдавать под отчет письменные требования от ведомств на бронь).

В этой версии есть одно маленькое «но» - без ведома хотя бы одного сотрудника ИВЦ такую схему было бы сложно внедрить в жизнь: во-первых, не так-то просто достать подключенный к системе «Экспресс-2» терминал с нужными ключами доступа; во-вторых, в ИВЦ быстро бы заметили, как какой-то один непонятный, но активный терминал «съедает» всю бронь. Так что здесь без «своего» человека в системе никак не обойтись.

Также не в пользу этой версии говорит обстоятельство, что для функционирования «левого» терминала требуются билетные бланки - они номерные и находятся под контролем железной дороги. Заполучить их компьютерному гению было бы трудновато...

С другой стороны, бланки можно и подделать (в конце концов, это всего лишь бумажка) или... списать. Конечно, номерные бланки, на которых распечатывается железнодорожный билет, - документы строгой отчетности и объяснить исчезновение крупной партии. Но прошлым летом имел место один интересный случай: в самом разгаре прокурорской проверки железной дороги безвозвратно погибло энное количество номерных билетных бланков - на них протекла вода из расположенной выше этажом железнодорожной сауны...

Осведомленные люди называли даже конкретные места базирования подпольных касс - на проспекте Энгельса и на Гороховой улице. Но до того, как на эти адреса нагрянула милиция, терминалы успели исчезнуть.

Версия N 2. Удаленные терминалы

Вместо «левого» терминала были обнаружены так называемые удаленные терминалы (в отличие от незаконного «левого», удаленный терминал работает по договору с железной дорогой). Они были установлены в нескольких турфирмах и на крупных предприятиях и функционировали как обычные железнодорожные кассы, но продавали билеты с небольшой наценкой. Едва пристальный интерес правоохранительных органов к проблеме продажи билетов стал очевиден, удаленные терминалы на время приостановили свою деятельность.

Нынешним летом удаленные терминалы возобновили свою деятельность, не особенно, правда, ее рекламируя. «С июля договоры с удаленными терминалами будут переоформлены на «Транссервис», тогда как сейчас они работают с нами, - говорит начальник бюро заказов Санкт-Петербургского железнодорожного агентства. - Всего таких терминалов от СПЖА - девять, есть еще несколько от Витебского вокзала и от Московской железной дороги. Суть договора с ними в том, что 15 рублей от наценки идет фирме, в помещении которой терминал установлен, 15 - нам. Какую еще они наценку делают - это уже их дела».

По словам начальника бюро заказов СПЖА, непосредственно в кассах агентства считается нарушением оформление билета без паспорта пассажира (чтобы билет нельзя было перепродать), и этот процесс строго контролируется, тогда как в удаленных терминалах с этим делом гораздо проще. После заключения договора с «Транссервисом» турфирмы получат право выкупить терминал, номерные бланки и посадить своего кассира. Как они будут продавать билеты и почем - можно только догадываться.

Потенциально удаленные терминалы имеют массу плюсов для успешной работы с перекупщиками. Железнодорожное начальство изо всех сил гоняет спекулянтов с вокзалов с помощью ОМОНа, уличает их в связи с кассирами, тогда как то, что происходит в «удалении», остается за рамками их внимания. Может быть, именно эти терминалы и используют перекупщики для своих корыстных целей?

Версия N 3. Бронь

А может быть, и не надо мудрить в поисках схемы появления дефицитных билетов у спекулянтов. Возможно, все предельно просто. Хоть и чураются теперь железнодорожники договорных отношений с турфирмами, но осталось у отверженных фирм право на подачу коллективной заявки. Коллективная заявка - по сути та же бронь, она подается заинтересованными лицами за 60 суток до отправления поезда, тогда как простые смертные обречены брать билеты за 45 суток.

И тогда нет ничего удивительного в том, что, даже придя к кассе в 9 утра за 45 суток до отправления, пассажир не обнаруживает ни одного билета на нужный поезд. Просто эти билеты успели прибрать к рукам еще до поступления в кассы-терминалы.

Впрочем, сами сотрудники железной дороги находят такому полтергейсту следующее смешное объяснение: оказывается, система «Экспресс-2» - штука старая и несовершенная, компьютеры постоянно «зависают». И пока кассовый компьютер, перед которым выстроилась очередь, «висит», другие терминалы (а их по Октябрьской железной дороге около тысячи) расхватывают места.

И хотя железнодорожное начальство утверждает, что групповых заявок бывает не больше 15% от вместимости поезда, многие склонны считать, что эта цифра гораздо больше. Где-то около 50% мест - по крайней мере, на южные направления - удается бронировать турфирмам.

И опять может возразить железнодорожное начальство: торговать групповыми заявками нельзя - они именные. Поэтому и к спекулянтам эти билеты не попадают. Все правильно. По правилам это так. И в прошлом году бронирование мест под турфирмы должно было проходить с указанием паспортных данных потенциальных пассажиров. Но - почему-то фамилии не указывались. Начальник планового отдела СПЖА Лариса Радзина, являясь лицом ответственным за исполнение условий договора, не контролировала надлежащим образом его исполнение. За что, собственно говоря, и был снят Алексей Гордеев с поста директора Железнодорожного агентства. А Лариса Радзина продолжает трудиться на прежней должности.

Пассажир, помоги себе сам

Обладая определенной сноровкой, любой пассажир может попытаться добыть дефицитный билет без помощи услужливых спекулянтов. Для этого надо знать, за какое время до отправления поезда снимаются различные виды брони. Если оказаться первым у окошка кассира за 12 суток до отбытия желанного поезда, затем попытать удачу за сутки, а в случае провала - посетить вокзал еще раз за 6 и за 2 часа до отхода состава, то суровая система может отступить перед вашим упорством и наградить желанным билетом.

Эти навыки могут потребоваться при поездке в Барнаул и Новосибирск (на прицепные вагоны всегда трудно достать билеты), в Одессу, Кишинев и Калининград. В Адлер можно попытаться достать билет за 10 дней, а о Симферополе лучше вообще забыть. О поездке в Москву стоит подумать за неделю и стараться не конкурировать с пассажирами, следующими в том же направлении в пятницу, субботу и понедельник.

ВЫРЕЖИ И СОХРАНИ!

Люди, занимающиеся прибыльным билетным бизнесом на петербургских вокзалах и в Железнодорожном агентстве на канале Грибоедова, особенно не скрываются. И если уж жизнь не оставила шанса, и без билета - хоть в петлю лезь, они придут к вам на помощь.

Поляков Сергей Васильевич, 32 года. Кличка - Кэмел. Московский вокзал. Особые приметы: не имеет.

Маслов Сергей Анатольевич, 29 лет. Кличка - Длинный. Московский вокзал. Особые приметы: длинный.

Сабо Павел Юрьевич, 30 лет. Кличка - Бриолин, для друзей можно просто - Суслик. Московский вокзал. Особые приметы: жаден.

Блинов Александр Владимирович, 31 год. Кличка - Жетон. Особые приметы: любит вступать в конфликты с властями.

Бабец Александр Андреевич. Кличка - Боб. Московский вокзал. Особые приметы: питает слабость к дурманящим средствам.

Исаев Чингиз Гудбиддинович, 32 года. Кличка - Чуня. Московский вокзал, СПЖА.

Мамедов Тофик Вахид оглы. Кличка одноименная - Тофик. СПЖА.

Мамедов Адыл. Кличка - Клоп. Московский вокзал, СПЖА. Особые приметы: имеет брата Алика.

Мамедов Алик. Кличка неизвестна. Московский вокзал, СПЖА. Особые приметы: имеет брата Адыла.

К сожалению, нам не удалось выяснить ФИО и особые приметы бойцов билетного фронта, скрывающихся под кличками Кепка, Креповый Берет, Хохол, Обезьяна, Гитлер, Сундук, Филин, Валютчик, Марамой, Рама и Луис Альберто.

Точка зрения

Причину создавшейся ситуации надо искать еще на этапе бронирования мест теми, кто формирует составы, - считает начальник отдела контроля и регулирования деятельности естественных монополий на транспорте питерского управления Министерства антимонопольной политики Дмитрий РОМАНОВ. Люди, которые имеют непосредственный выход на «Экспресс-2», каким-то способом могут при бронировании мест выводить их из общей системы. Каким образом - до сих пор выяснить не удается.

«Даже в правилах продажи есть нюансы, - говорит Дмитрий Романов, - есть заказ и есть выкуп билетов - это разные понятия, и это позволяет дороге трактовать их достаточно вольно. Коллективные заявители (те, которых должно быть не больше 15% от общего числа покупателей) не выкупают билеты - они подают заявку (то есть заявили, но могут и не купить). Управление дороги утверждает, что коллективные заявки позволяют им сформировать дополнительные составы - то есть если набралось столько заявок, что, например, можно не только вагон прицепить, но и целый поезд сформировать. Заявки подают все желающие, дорога эти заявки рассматривает и формирует дополнительный состав - так трактует ситуацию руководство железной дороги. Но ведь дополнительного состава может и не быть. Значит, эти заявки по сути являются бронью. Бывает, такие заявки оформляются под детей, под инвалидов и так далее, а едут абсолютно другие люди.

Я не верю, что эти 15% удовлетворяют всех коллективных заявителей. Их очень много - это и большие предприятия, и турфирмы. Но на все вопросы по этому поводу МПС отвечает очень тяжело, оно стоит на том, что делает для пассажиров все.

Сейчас с этой проблемой не может справиться ни милиция, ни прокуратура, ни мы. По моему мнению, надо менять систему, чтобы не было ни перекупщиков, ни сомнительных агентов по продаже билетов от самой дороги».

"Тайный советник"