Вшкафусидящий Примаков, Мучительный Суриков и другие герои «исчезнувшей цивилизации» — в Эрмитаже

Эрмитаж открыл в Главном Штабе инсталляцию Ильи и Эмилии Кабаковых «Памятник исчезнувшей цивилизации», которая была создана в 1999 году, подарена музею в 2014-м и ранее не выставлялась. Это макеты, рисунки и текстовые описания невероятного подземного музея, который планировалось построить в немецком городе Эссене в виде своеобразного кургана «исчезнувшей цивилизации» — Советского Союза.

В отличие от большинства выставок современного искусства, эта не зрелищна (если не считать сам вид огромного куба Белого зала, стены которого рассекли красные линии — часть авторской задумки Кабаковых). И наоборот, поначалу своим видом навевает скуку: много стендов со старыми фотографиями, много текстов, много рисунков, да еще и какие-то коробочки-модели — и ничего больше (ну, еще своеобразный кабинет — стул и стол — в зале наверху). Чтобы погрузиться в этот мир, даже опытному зрителю нужно волевое усилие. На бегу осматривая Главный Штаб обычным посетителем, делать этого не будешь.

Но если все-таки себя заставить разобраться, периодически развлекая сознание забавными фрагментами, встречающимися в текстах, можно погрузиться во вселенную автора не хуже, чем в компьютерную игру-бродилку. Собственно, примерно так и задумывалась инсталляция.

В центре Белого зала — два макета под стеклом: один — потенциального музея снаружи, другой — изнутри, можно увидеть в плане множество комнат и их примерное наполнение. Макеты окружены витринами с более подробной информацией о разных секторах-районах, с эскизами и названиями: район коммунистической идеологии и пропаганды, район бюрократического мира, район коммунальной жизни, район больниц и научных исследований, район музеев и образования, район мира воспоминаний, район памятников детству. Витрины окружены еще одним слоем — настенных стендов. Их 38 — по числу комнат в несбывшемся музее. Некоторые из них зрителю могут быть знакомы — это более ранние инсталляции Кабаковых, в том числе и те, что уже есть в Главном Штабе на постоянной экспозиции: «Жизнь в шкафу», «Туалет в углу».

Не все стенды поместились в один зал — несколько пришлось повесить в соседних.

«Инсталляция Ильи и Эмилии Кабаковых «Памятник исчезнувшей цивилизации» довольно сложна в своем составе, потому что это сверхтотальная инсталляция, которая включает в себя другие тотальные инсталляции этих авторов, — поясняет куратор выставки заведующая отделом современного искусства Эрмитажа Марина Шульц. — Как писал Илья Кабаков в инструкции к этой инсталляции, основной его мечтой последних десятилетий было создание памятника той цивилизации, в которой он родился, сформировался как личность и вырос, но которая исчезла и больше не существует, как Атлантида, ушла под землю. И каким должен быть этот памятник, это большой вопрос. Понятно, что Кабаков не мог и не хотел создавать что-то восславляющее или, наоборот, обличающее. Это памятник, состоящий из историй маленьких людей, что опять же характерно для творчества Кабаковых».

Поскольку сам музей не был осуществлен, совокупность проиллюстрированных планов, схем и макетов стала самостоятельной инсталляцией. Ее-то и показывают публике. Путешествие в музей приходится совершать в уме.

Вот, например, стенд с надписью «Мусорный человек» из «Мира воспоминаний»:

«...Он никогда ничего не выбрасывал.

...Сидя в своем углу (он безвылазно жил в небольшой комнате, расположенной в самом дальнем углу огромной коммунальной квартиры), он не отлучался почти никуда, кроме работы, откуда немедленно возвращался прямо домой. Жил он совершенно одиноко. Проводя все время в своей комнатке, он выходил на кухню и в места общего пользования только в случае крайней необходимости.

Чем он занимался в своей комнате, оставалось неизвестным для всех обитателей перенаселенной коммуналки».

Рисуется знакомая картина словно из сегодняшних новостей, однако фотографии наверху стенда заставляют смотреть шире: на них люди совершают покупки в магазинах. Что есть мусор?

Еще одна знакомая картина — например, на стенде «Красный уголок». «В эпоху советской власти «Красным уголком» называлось место на фабрике, заводе, в школе и в целом в любом учреждении, которое было оборудовано для «агитации и пропаганды» новой идеологии, новых коммунистических идей», — напоминают Кабаковы.

И продолжают: «Постепенно эти «красные уголки» превратились в уникальный вид капелл новой религии, и они стали зависеть от идеологического отдела парткома каждой фабрики, колхоза и т.д. Они стали местом обязательных встреч «партийного коллектива», местом встреч уполномоченных, местом голосований. В течение 1960-х и 1970-х жизнь в этих клубных храмах постепенно начала вымирать, «культ» истощился, а стенды и плакаты, которые становились все более и более унылыми и механическими, постепенно ветшали, и все это вместе — обряд, оформление и рисунки — превратилось в унылую, уже никому не нужную условность».

Или вот стенд «Сошел с ума, разделся и убежал голый»: герой «живет в очень переполненной коммунальной квартире» и выполняет различные изобразительные задания для ЖЭКа. «Он нарисовал расписание для «Универсального порядка, правил и регламентов», и сам он постепенно начал мучиться оттого, что не полностью соблюдает свои обязанности — сделать что-то в конкретное время и соблюдать сроки», — рассказывает о герое автор. Судьба страдальца очевидна из названия стенда-комнаты.

А вот вам, зритель, может повезти больше. «Инструкцию» Кабаков описал на стенде «Как изменить себя», изобразив закрепленные на ремнях тюлевые крылья, которые рекомендуется надевать ежедневно минут на 5–10, оставшись в уединении и, как сейчас говорят, «предаваться практике осознанности».

«Это можно воспринимать шутливо, весело: ну такой вот художник-шутник что-то придумал. Но у каждой его инсталляции есть и второй слой, более глубокий, философский. А вообще возможно ли изменить самого себя? А я родился таким и умру таким же, или всё-таки моя ежедневная работа над собой что-то как-то может изменить? И дальше вопрос: могу ли я изменить что-то во внешнем мире? Кабаков же — всегда про отдельное мое «я», спрятанное в каком-то укромном уголочке, и про встречу этого «я» с довольно суровым внешним миром. Эта встреча часто довольно болезненная».

На стенде «Лабиринт. 10 альбомов» — истории 10 персонажей, они же — внутренние голоса автора. Он же дает им характеристики: «В альбоме «Вшкафусидящий Примаков» — образ существования в запертом пространстве, изоляция себя от других людей, заключение себя в полное одиночество, в темноту. Но «вылетание» из шкафа такого персонажа приводит не к обретению жизни, реального горизонта, а все той же пустоты, но только не черной, а белой». Среди других героев — Шутник Горохов (критика юмористического отношения к жизни как слишком легковесного), Мучительный Суриков (этот переживает, что смысл жизни, сама жизнь скрыта пеленой и видны лишь фрагменты), Украшатель Малыгин (о желании спрятаться в углу, быть «с краю», «в стороне») и Вокноглядящий Архипов (об умирающем сознании, где смываются образы действительности).

Кстати, о смерти: есть здесь и лодка Харона — посетитель комнаты «Лодка моей жизни» должен был обнаруживать в ней себя, разглядывая хлам в ящиках на борту (детские игрушки, посуду, книги, обувь). Инсталляция совмещалась с рассказом автора о своей жизни.

«Здесь все — «рукодельное», очень живое, теплое, человеческое. Поэтому эта выставка, скорее, для того, чтобы сюда прийти и несколько часов побродить, почитать. Ну понятно, что кому-то отзовется одно, кого-то заинтересует другое. У кого-то это может вызвать возмущение или недоумение, но это всё нормальные, естественные наши чувства при встрече с произведением искусства», — объясняет Марина Шульц.

Чтобы зритель мог эти чувства выразить — этажом выше с видом на экспозицию и стоит стол со стулом.

«Любой желающий может сесть и записать свои воспоминания или то, что сейчас тревожит или что пришло на ум после просмотра этой инсталляции, — продолжает куратор. — В столе есть прорезь, туда можно опустить свои воспоминания, и после окончания выставки все эти воспоминания будут переданы в архив «Прожито» Европейского университета, который занимается профессионально архивацией, коллекционированием эго-документов. У них уже собрана огромная база, они это все оцифровывают, делают доступным для исследователей и ученых, — тем самым (опять же возвращаясь к вопросу о памятнике) каждый человек может внести вклад в формирование истории. Исследователи будущего когда-нибудь доберутся, может быть, и до ваших воспоминаний, и это как-то повлияет на написание большой истории нашего времени».

Выставка будет доступна для осмотра почти год — до 1 июня 2025 года: большой срок был выбран из-за того, что инсталляцию сложно собирать, и по окончании работы она надолго «уедет» в хранилище.

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»