Главное — не перепутать «туриста» и «террориста». Путешественники по Афганистану — о том, что увидели там сейчас

Компания опытных путешественников из России отправилась этой зимой в Афганистан: кто автостопом, а кто на своей машине. Их вдохновил пример знакомых, которые уже съездили туда накануне и рассказали, что все не так страшно, хоть у власти и «Талибан»*.

Все они пересекались в «Доме для всех» в Узбекистане, а откуда как раз рукой подать до Афганистана. «Фонтанка» поговорила с пятью путешественниками о том, что они видели там и что их особенно впечатлило.

Среди первых в компании, еще осенью, в Афганистан автостопом съездила Анна Головко вместе со своим молодым человеком Денисом. Раньше она уже была, например, в Иране и в Папуа-Новой Гвинее. Девушка высоко оценила Афганистан и посчитала его довольно безопасным для поездок, опубликовала отчеты о своем опыте — и это стало толчком для некоторых других автостопщиков.

— Долгое время Афганистан был закрытой страной. Мы почти ничего о нем не знали. Было интересно увидеть его своими глазами. И для меня было важно, что там заканчивается бывшая зона влияния СССР и начинается нечто другое. Я люблю смотреть границы бывшего Советского Союза: где привычный для нас мир превращается в новый, — говорит Анна.

Ситуация с визой для россиян стала более или менее проясняться после вывода войск США из Афганистана, прихода к власти талибов в 2021 году и некой стабилизации обстановки. Некоторые искушенные путешественники годами ждали момента, когда появится определенность с пересечением границы для россиян.

— Для меня Афганистан — это пятьдесят третья страна. Все ближайшие к России государства уже объезжены, и чтобы в новое место попасть, надо далеко ехать, в Африку лететь. В Афганистан же сейчас попасть относительно несложно. Я просто ждал, когда откроется граница, — поделился с «Фонтанкой» Константин Каськаев.

Петербуржец Андрей Чекрыгин рассказывает, что в Афганистан мечтал поехать давно. А принял окончательное решение, почитав отчеты из путешествия Анны Головко и созвонившись с Константином. Тот сообщил, что хочет поехать, и Андрей тоже загорелся. В итоге поездку планировали по отдельности: один из Нижневартовска, другой из Петербурга — но часть пути преодолели вместе.

— Я в 2016 году совершил свое первое большое путешествие. Это был Иран. Еще тогда я думал: как круто было бы зацепить Афганистан, это так рядом! Я читал книжку Кротова про его путешествие по этой стране в 2000-х годах, — вспоминает Андрей.

Но тогда не было возможности получить визу. В Иране же местные жители рассказывали ему, что афганцы очень страшные и лучше к ним не подходить.

— А ты подходишь, пьёшь чай вместе с ними спокойно и понимаешь, что это такие же люди, как везде, — рассуждает Андрей.

Надежда и Павел, тоже опытные автостопщики, поехали в Афганистан на своей машине. Они обзавелись минивэном и теперь в нем не только путешествуют, но и иногда живут. В «Доме для всех» в Узбекистане они узнали, что Андрей собирается в Афганистан, — и поехали туда же за компанию.

Визу все участники истории, кроме Андрея, получали на границе Афганистана с Таджикистаном. Для этого необходимо дойти до афганского пограничного пункта и попросить оформить туристическую визу.

Оформление может занять от нескольких часов до нескольких дней. Всё это время можно ходить по приграничному городу и заниматься своими делами: найти ночлег, оплатить визу в банке, разменять деньги, сходить в кафе. Виза будет действовать 30 дней, для нее нужна ваша фотография.

— Они ждут подтверждения откуда-то из центра, при этом могут быть проблемы со связью, с электроэнергией. Поэтому иногда оформление затягивается, но иногда и быстро делают, — рассказывают путешественники.

Андрей делал афганскую визу в Москве. У современного правительства есть консульство прямо в центре столицы, рядом с метро «Арбатская». На здании висит прежний флаг Афганистана, времен республики до 2021 года, — полотно черно-красно-зеленого цвета. На территории самой страны сейчас в ходу флаг «Талибана». Однако в России его все же пока не используют.

— Внутри афганского консульства все пьют чай. Можно налить его себе и пить вместе с ними. Я сказал, что хочу визу. У меня был новенький, чистый загранпаспорт. Меня с удивлением и улыбками спросили: «Афганистан?» После этого выдали анкету и попросили написать план поездки. Оформили визу за три рабочих дня, — говорит Андрей.

Один из консульских работников тут же позвал его в гости в Кабуле.

Существует еще как минимум один способ получить визу, который подсказывает интернет, — в Душанбе. Однако сейчас, по словам путешественников, этот вариант не работает. Там выдают визу старого образца, которую не признают на границе Афганистана.

Согласно формальным правилам, в каждом регионе Афганистана необходимо получать отдельное разрешение на посещение туристических мест. Однако на практике путешественники практически не занимаются этим и осматривают достопримечательности просто так.

Поиск ночлега в Афганистане был похож на решение аналогичных вопросов в других странах. Среди автостопщиков и других «вольных путешественников» популярна соцсеть Couchsurfing: там люди предоставляют друг другу возможность погостевать у себя дома бесплатно. В Афганистане сейчас таким образом найти вписку возможно, но только в крупных городах. Использование этой соцсети там может быть нежелательным, поскольку она принадлежит американской компании.

— Говорят, официального запрета нет. Но я думаю, люди опасаются последствий. Тем не менее мы с Денисом останавливались по каучсёрфингу два раза. У одной женщины в Герате я жила так три дня, мы общались по-английски, — рассказывает Анна Головко. Всего она с молодым человеком путешествовала по стране 20 дней.

Есть и гостиницы, похожие не на российские и европейские, а на индийские или иранские гостевые дома. Вам предоставляют пустую комнату, в которой может лежать ковер. Или же вы можете арендовать место в комнате и спать на полу в окружении незнакомых людей.

— Афганские семьи могут сдавать в аренду комнаты в доме, где находится что-то вроде столовой, там едят плов. Над обеденной зоной бывает организовано несколько помещений, в них и принимают гостей. Сами семьи живут отдельно, — вспоминает Анна.

Как и во многих странах, новые знакомые, в том числе водители, могут пригласить путешественников просто в гости, переночевать у себя. В Афганистане такими знакомыми порой оказываются силовики с автоматами. И некоторые путешественники охотно ночуют на их постах.

— На границе мы познакомились с мексиканцем, который ехал на своем автодоме, и потом поддерживали связь с ним. Он называл талибов extremely friendly (чрезвычайно дружелюбными. — Прим.ред.) и ночевал рядом с их постами. Просто иначе его иногда окружали десятки любопытных местных жителей и не давали покоя, — рассказывает Надежда.

Сама она вместе с мужем обычно ночевала в машине. В своем восьмиместном минивэне они положили на сиденья два листа фанеры, походные пенки и спальники — и этого было достаточно. Так они путешествовали по Афганистану две недели.

— Мы заезжали в отдаленные места и ночевали в машине, готовили там всю еду. Однажды с утра талибы приехали к нам проверить, как у нас дела, — вспоминает Павел.

Константин и Андрей ночевали по-разному, в зависимости от ситуации: один провел в стране 15 дней, другой 26.

— Как-то я ночевал на посту талибов. Обстрелянное здание, в комнате человек 20 в тюрбанах, с оружием, все хотят общаться. В какой-то момент я сказал: устал, пойду в другую комнату отдыхать. Достал наушники. Талибы пытались лезть с вопросами, но я это пресек, — рассказывает Андрей.

С собой всегда была палатка — надежный способ не остаться без крыши над головой.

Иногда афганцы могли говорить по-английски или даже по-русски, но зачастую не знали ни одного иностранного языка. Поэтому путешественники подучивали дари — самый распространенный язык Афганистана, который понимают практически все. Некоторые запомнили пару-тройку слов на языке пушту.

Все путешественники отмечают, что в Афганистане им приходилось иметь дело с представителями «Талибана» порой до шести-десяти раз в день. Патрульные с автоматами стоят на въезде в населенные пункты, контролируют ситуацию на улицах. В более спокойных регионах их меньше, в более «проблемных», где новой власти до сих пор сопротивляются, — больше.

— Силовики в Афганистане смешные, конечно. Они с ружьями в тапках ходят. Изображают строгость, типа сейчас проверят твои документы, а потом начинают задавать вопросы про Россию, про женщин. Могут увезти в участок, два часа с тобой болтают. Спрашивают имя деда. Было смешно, когда они записали мое имя, имя моего отца, деда, вероисповедание. Я спросила: может быть, номер паспорта? Нет, не понадобилось, — рассказывает Анна.

Часто останавливали просто на улице. Могли отвезти в «участок» — а попросту в дом, чтобы показать начальству. Туда же стягивались их друзья: все сидели большой компанией и пили чай, закусывали лепешкой.

По словам путешественников, местные силовики редко встречают туристов и поэтому не всегда знают, что с ними делать. Иногда помогает подсказать им: сфотографируй с визой и паспортом и отпусти.

Иностранцев часто проверяют на предмет того, не диверсанты ли они и не шпионы ли. Особые подозрения может вызвать даже походный рюкзак.

— Афганцы не могут представить, что ты там можешь носить в рюкзаке, они думают, что это парашют, — рассказывает Константин.

Если одеваться в традиционную афганскую одежду, как и окружающие, и не иметь с собой рюкзака, то вопросов меньше. Пока о тебе не сообщат наблюдатели от «Талибана» в гражданском, — отмечают автостопщики.

Вызвать настороженность может и слово «турист» (tourist), поэтому лучше подбирать синонимы на языке дари.

— Полный дом людей с оружием. Они меня спрашивают: «А ты кто?» Я говорю: «Я турист». Вертят мой паспорт туда-сюда. Выходит самый главный. Спрашивает, что я здесь делаю. Слышит: «турист». И делает для себя вывод: «террорист», — вспоминает Андрей случай на «участке» талибов.

Тогда он посидел, попил чай в компании 20 афганцев, рассказал о своем вероисповедании. Хотел было уйти — но его не отпустили и дали поговорить по телефону с неким начальником, который владеет английским.

— Передают трубку. И тот мне: «Мой товарищ говорит, что вы очень опасный человек. Он говорит, что вы террорист». Я объяснил, что я путешественник из России, а Россия и Афганистан друзья. После этого меня отпустили, — смеется Андрей.

Однажды его даже увезли на военную базу для выяснения обстоятельств. Молодой человек тогда ехал через провинцию Панджшер на северо-востоке страны. Там неспокойная обстановка, потому что люди продолжают сопротивляться представителям новой власти: могут закинуть им гранату в окно, напасть на блокпост. При этом в регионе есть, например, изумрудные шахты.

Здесь Андрея в очередной раз приняли за диверсанта, задержали, обнаружили у него бумажные карты — и решили, что оставлять это без внимания нельзя.

— На военную базу отвезли. Выясняли, кто я, зачем приехал, был ли на изумрудных шахтах, все фотографии пересмотрели. Связь в регионе плохая, поэтому повезло, что на несколько суток проверка не затянулась, — вспоминает Андрей.

Путешественник заметил, что еще накануне, в Панджшерском ущелье, за ним начал следить некий человек в гражданском. Уже и после разбирательств на военной базе, по пути обратно в Таджикистан, петербуржца пригласили в дом на ночлег, а там начали опрашивать: что он всё-таки делает в этой провинции.

— Спрашивают: «Вы хотите изучить нашу систему безопасности? Найти брешь в ней?» Я объясняю, что нет, я приехал смотреть горы. Меня все равно спросили, что я думаю о системе безопасности. Я сидел подальше от окна, поскольку читал, что недавно закинули кому-то в окно гранату. Но говорю: «Отличная система безопасности», — рассказывает Андрей.

Путешественники отмечают, что требования к внешнему виду и поведению иностранцев, вероятно, отличаются от требований к местным жителям. Россияне во время поездки старались одеваться в соответствии со строгими мусульманскими нормами: женщины носили хиджаб и платья, полностью закрывающие ноги и руки, мужчины надевали длинные штаны и рубашки. Но афганские женщины зачастую (не всегда) на улицах носят бурку — одежду, которая закрывает даже глаза. У мужчин тоже есть свой традиционный костюм и головные уборы, все они носят бороды.

— Я была в хиджабе и поначалу думала, что вообще нельзя, чтобы волосы было видно. Но потом увидела, что иногда ходят просто в платках, из-под которых видны волосы. Со временем я стала одеваться примерно как в Иране, — говорит Анна Головко.

По улицам девушкам, в том числе иностранкам, необходимо ходить с мужчиной. Женщина в Афганистане не считается независимым и полноправным человеком, она принадлежит сначала отцу и братьям, а потом мужу.

Надежда немного отступила от правила «не ходить одной», когда ее не пустили в мечеть Мазари-Шериф, и она осталась ждать мужа снаружи. Охранника у мечети больше заинтересовало то, что она снимает что-то на телефон.

— Меня подозвал человек с автоматом, попросил показать фото и удалил их все. Через переводчика он сказал, что нельзя снимать систему охраны. Я потом восстановила эти кадры, талиба на них все равно нет, — вспоминает Надежда Прудникова.

Женщинам в Афганистане сейчас запрещено входить во многие общественные парки. Этот запрет удается преодолеть только путешественницам и экскурсоводам.

— Меня дважды не пускали в парки. Но после долгих уговоров туда удавалось попасть. А вот в университет не пускают никого из женщин. Я пыталась пройти в Центральный университет в Кабуле, бесполезно, — рассказывает Анна.

А еще «Талибан» ввел запрет на светскую музыку в стране. Сразу после прихода организации к власти были рейды по жилым домам: у людей изымали музыкальные инструменты. Об этом россиянам рассказали местные жители. Музыку в автомобилях народ слушает до сих пор, но, проезжая силовиков с автоматами, отключает ее или убавляет звук. Их примеру последовали и путешественники.

— Мы купили аудиокассету с местной, пуштунской музыкой в Герате. Но слушать ее невозможно, она слишком надрывная, — рассказывает Надежда (а вот Андрею понравилось, для него это словно «афганский Егор Летов»).

Молодые афганцы интересуются и «ТикТоком», и компьютерными играми, и, конечно, музыкой, но формальный запрет существует.

Запрещено также пить алкоголь, не рекомендовано курить в общественных местах. Путешественники рассказывают, что местные, если курят, стараются делать это тайком, в помещениях — чтобы никто не видел со стороны. А алкоголь в принципе сложно найти: он только подпольный и дорогой.

Мужчинам в повседневности не рекомендовано трогать «не своих» женщин, даже подходить к ним и смотреть на них. Мужчины ведут разговор на равных только между собой, обращаться к «не своей» женщине не принято. Вероятно, эти ограничения не всегда действуют на самих людей с автоматами, которые ходят с рейдами и проверяют женщин на соблюдение норм, — особенно часто в хазарейских кварталах.

У всех путешественников сложилось ощущение, что в целом в Афганистане хорошо относятся к России. Многие местные позитивно реагировали, узнав, что они русские или «шурави» (уроженцы СССР).

— Впрочем, не знаю, если бы мы сказали, что мы не из России, а из Нидерландов, может, они тоже сказали бы: «Ура, как здорово, к нам приехали гости», — размышляет Анна.

Даже не зная русского языка, некоторые афганцы пытались сказать по-русски хотя бы пару слов: «хорошо», «спасибо». Или говорили на дари «Россия и Афганистан — друзья».

В стране до сих пор есть дороги, школы, больницы, дома и воинские части, построенные СССР, и местные помнят об этом. Некоторые старожилы получали образование в Советском Союзе. Некоторые с теплом вспоминают и советских военнослужащих. Но есть память и о травматичных событиях.

— Был случай, когда я сказал в гостях, что мы «шурави», и женщина заметно напряглась. Мне сказали, что у нее был негативный опыт с советскими солдатами. Я не знаю, какой. Она сама не говорила по-английски, — говорит Павел.

Можно встретить и буквально покалеченных войной людей. С одним из таких встретился Андрей.

— Я познакомился там с афганцем, у которого протез вместо ноги. Немного русский знает. Говорит: «Шурави? А я моджахед». Показывает на свой протез. Говорит, прострелили ногу, когда ребенком был. Или другой афганец спрашивает меня: «Зачем русский стрелять?» Я не смог ему ответить, — вспоминает путешественник.

Очень многие, и из числа активных сторонников новой власти, и из числа обычных афганцев одобрительно отзываются о Владимире Путине.

— Говорят: если бы Путин был у нас в Афганистане, вся страна бы расцвела, такой сильный лидер, — рассказывает Константин Каськаев.

Они наблюдают противостояние с Западом, позицию России по палестино-израильскому конфликту и делают вывод, что Путин — «свой» человек.

— Моджахеды обсуждали с нами предстоящие выборы и шутили: интересно, Путин думает о них так же много, как они о нём? Сторонники «Талибана» тоже часто хвалили его, — вспоминает Андрей.

Дважды компания путешественников встречала в Афганистане бывших советских солдат, которые остались там жить, приняли ислам и обзавелись семьями. И оба раза местные специально находили их, чтобы познакомить «шурави» с «шурави».

Анна занимается керамикой, поэтому особое внимание она обратила на то, как делают вещи в Афганистане: одежда, ковры, подушки и даже стены ручной работы.

— Все как будто отброшено во времени назад. И все сделано вручную, с душой. Кривые стены в домах: углы могут быть не 90°, скругленные, дверные проемы неровные, стены шероховатые, куполообразные крыши. Это как керамическая чашка ручной работы, только дом, — рассказывает Анна.

Ее впечатлили и люди: открытые, заинтересованные, готовые помочь, честные в расчетах, по сказочному одетые.

Девушка признается, что ей доставляет удовольствие и сам факт удачной поездки по Афганистану.

— Это ощущается как приятное путешествие, и в то же время ты знаешь, что когда расскажешь о нем, люди будут содрогаться от ужаса, — говорит она.

Павел говорит, что ощущал в Афганистане атмосферу взаимного доверия и под конец путешествия на рынках просто давал продавцам свой кошелек с деньгами — а они брали оттуда, сколько нужно. Уже зная цены, можно было убедиться: они не берут лишнего.

— Люди себя ведут невероятно дружелюбно. Все зовут в гости. На контрасте с теми же Кыргызстаном, Казахстаном, Узбекистаном. В Таджикистане тоже очень дружелюбные люди, но афганцы еще в большей степени, — отмечает Павел.

Константина заинтересовало то, что в Афганистане расплачиваются только наличными, при этом деньги в основном очень ветхие, и их не выводят из оборота, а просто подклеивают скотчем.

Многим предметам афганцы «дают вторую жизнь». Например, из автомобильных покрышек делают и продают тазы, кувшины для колодца. А из консервных банок собирают печные трубы. Для свежего морковного сока на продажу используют только многоразовые стаканы. Автомобили только подержанные: их перегоняют на европейских номерах через Пакистан или Иран.

— Меня впечатлили и сами города. В центре огромные базары, нет супермаркетов. Многие люди занимаются кустарным производством, нет никакого большого завода. На улице сложно встретить женщину, их практически нет. Везде работают мужчины, — вспоминает Константин.

Андрей признается, что ему понравилось такое как бы погружение в прошлое: можно встретить глиняные дома, где нет ни электричества, ни других признаков цивилизации.

Одновременно с этим впечатлило особое ощущение жизни перед лицом опасности, на фоне долгой гражданской войны и регулярных терактов.

— Я увидел в афганцах смелость жить вопреки всему. Это меня удивило. Я общался с молодым образованным афганцем, и он сказал мне: «Да, все сложно, мы не знаем, что будет дальше, но это не повод не жить, откладывать что-то, не создавать большую семью». Это вдохновило меня, и теперь я переношу это на контекст своей жизни, — размышляет Андрей.

За 26 дней его путешествия по Афганистану в стране случилось восемь терактов, два — неподалеку от него. Однажды Андрей услышал взрыв, и это оказалось нападение на блокпост в 10 километрах него. В другой раз прочитал про подрыв автобуса с людьми в хазарейском квартале в том же городе, где находился он сам. С одним из местных завязался по этому поводу: тот сказал, что Афганистан — безопасная страна.

— Мы иронизируем: «Конечно, безопасная, мы с другом всего два теракта застали». А он говорит: «Ребята, о чём вы говорите? Раньше, если я просыпался утром и не слышал о теракте, то думал: что с этим днем не так?» Да, действительность такова, но это не повод отчаиваться. Это повод еще яростней жить, — делает вывод путешественник.

* «Талибан» признан террористической организацией и запрещен в России.

Анна Мотовилова, «Фонтанка.ру»