Пробудить нетвойняшек. О чем говорили в Z-шатре на петербургском книжном салоне

Международный книжный салон на Дворцовой соответствует духу времени. Под мероприятия патриотических авторов выделили отдельный шатер. «Фонтанка» побывала на всех обсуждениях.

На входе в шатер E стоят рамки, перед стоящим рядом F никаких рамок нет. Разница в том, что в последнем встреча идет с автором книги про путешествие по России, а в первом — с поэтессами Анной Долгаревой и Анной Ревякиной, которые пишут о зоне боевых действий. Секция называется «Голоса русской весны».

Выступающие на Z-части книжного салона — родившаяся в Харькове Анна Долгарева, Анна Ревякина из Донецка, петербургский писатель Александр Пелевин и поэтесса Мария Ватутина из Москвы — общаются в одном литературном сообществе, собранном вокруг писателя Захара Прилепина. «Это наши с вами новые Симоновы, Сурковы, Берггольц», — пишет глава RT Маргарита Симоньян, тоже приложившая руку к «открытию целой потрясающей плеяды отличных поэтов, пишущих о войне». «Несомненные величины и наследницы по прямой и Ахматовой, и Берггольц, и Тютчева, и Блока», — соглашается в телеграм-канале Прилепин, который тоже регулярно рассказывает о «новой русской поэзии» и публикует собственные списки «лучших». Они выходят в одних сборниках и в одном издательстве, читают стихи на общих концертах, а в своих каналах, где публикуют лирику параллельно с военными новостями, регулярно друг друга репостят.

В шатре сумки посетителей проверяет сначала полиция, потом работник салона — уже на частицы взрывчатых веществ. Внутри играет песня Кэти Перри I Kissed a Girl, перепетая исполнителем-мужчиной. Из-за строчки «Надеюсь, мой парень не против» звучит всё равно сомнительно. Все-таки это Z-шатер, как назвал его внештатный советник врио губернатора Херсонской области, заместитель председателя комиссии по СМИ Общественной палаты РФ и генеральный директор телеканала «Санкт-Петербург» Александр Малькевич.

«Автографы потом обязательно дораздадим. Весь день шатер работает по правильной программе», — он призывает зрителей разойтись по местам. В основном тут женщины за 50. Вряд ли это показатель возраста целевой аудитории, просто все еще на работе — время полчетвертого.

Мероприятие начинается со слов благодарности Ревякиной издательству «Питер» — «одному из самых патриотических». «Они первыми начали печатать патриотическую поэзию, а патриотическую прозу начали печатать с каких-то незапамятных времен. Это, конечно, позиция руководства», — после этих слов в зале раздались аплодисменты.

Лейтмотивом идет мысль о том, что патриотическая поэзия — это новое слово, новый бум и новый национальный эпос, который плюс ко всему хорошо продается.

— Оппоненты убеждали, что куда бы мы не пришли, нас ждет читательская пустыня, а книги не будут продаваться. Это наглое вранье. «Великого блокпоста» продано и развезено в библиотеки уже почти шесть тысяч экземпляров, у «Воскресших на третьей мировой» число приближается к восьми с половиной тысячам, «Восемь. Донбасских. Лет» — тоже около шести.

«Великий блокпост» и «Воскресшие на третьей мировой» — сборники военной донбасской и русской поэзии 2014–2022 годов, выпущенные в издательстве «Питер» в 2023 году. Составитель «Великого блокпоста» — Анна Ревякина, над составлением «Воскресших» работал в том числе Захар Прилепин. «Восемь. Донбасских. Лет» — поэтический сборник Ревякиной, тоже вышел в 2023 году в «Питере».

Как уточняет поэтесса, дело-то в целом не в этом, ведь поэзия — то, что существует «от сердца к сердцу». Но всё равно просит Долгареву поделиться и своими цифрами. Та говорит, что живет на войне и войной, а цифры ее интересуют не слишком.

— Сижу, значит, думаю о смыслах нашей специальной военной операции, о смыслах, которые должна породить поэзия во время великих перемен. Мне как-то больше интересно, почему у нас до сих пор не создано песен, которые бы пелись, как пели во время Великой Отечественной? Почему у нас нет своего Левитана? Почему мы пользуемся до сих пор лозунгами тех времен?

Ответов нет. Зато Долгарева делится соображениями о том, как привлечь на свою сторону оппонентов: вода, дескать, камень точит. Совсем оголтелых вразумить вряд ли выйдет, а вот «хатаскрайников» — вполне. Отдельная надежда на то, что люди поймут, когда беда придет уже к ним лично.

«Я вижу сонную Россию, всех этих певцов-нетвойняшек. Нам нужно пробудить их, а мы всё еще не нашли нужных слов». После этого она читает стихотворение про «навальненька», который записался добровольцем и погиб в Красном Лимане:

Одни записываются в БАРСы

(Боевой армейский резерв специальный).

Другие стоят в пробке под Верхним Ларсом.

Трагедия становится фарсом.

Неосязаемое реальным.

В БАРСе-16, кстати, погиб Декабрист,

Молодой «яблочник», оппозиционер упертый.

Мы все ходили по краешку смерти,

Обреченные легионеры, шлемоблещущие когорты.

«Это показывает, что быть против власти и против Родины — разные вещи», — заключает поэтесса.

О «нетвойняшках» высказывается и писатель Александр Пелевин. Его присутствия патриотическая публика ждала особенно: за два дня до этого Пелевин заявил, что его выступление на книжном салоне отменили и связал это с критикой петербургского губернатора Александра Беглова. Накануне «недоразумение», по словам Пелевина, было исчерпано. О «недопуске» на салон (правда, уже якобы из-за отсутствия мест) рассказали и представители правой книжной лавки «Листва». Стенд им в итоге выделили.

К противникам СВО Пелевин возвращается уже в другом блоке и в стихах.

Не будет вам никаких паспортов хорошего русского,
Кто хороший, а кто плохой — не разглядеть из-за бруствера,
Не поедем теперь никуда мы, такие дела, господа и дамы,
Для них мы все Иваны, даже когда Абрамы.

Да какая им теперь разница, мертвый Лимонов, живой Сорокин,
Все теперь то ли из Красной армии, то ли из черных сотен,
Черная метка на лбу что у Быкова, что у Захара,
Хоть замахайся белым флажком, тебя ожидает кара.

На третьей секции Z-команда разделяется по двум шатрам. Пока все-таки пришедший на салон Александр Пелевин вместе с Ревякиной и поэтами из Луганска презентуют сборник «Великий блокпост», Малькевич представляет «первую книгу русского Херсона» — «Казненную дважды» Ирины Цветковой.

Великая Отечественная война в темах Z-шатра появилась не случайно. По словам Малькевича, это рассказ не просто о борьбе 15-летней Тамары Воскобойниковой с фашистскими захватчиками, но еще и о том, как «в современной Украине героя и подпольщицу пытались превратить в воровку».

Цветкова объясняет, что слушала рассказы о ВОВ с детства — и тогда ей тоже хотелось совершить подвиг и умереть за Родину: «Теперь посмотрела в глаза нацизму и поняла, как это страшно». Как утверждает писательница, настроенные против России соотечественники спорят с ней и сейчас. Мол, те, кто пошел немцам служить, до 90 лет дожили, а «Тамару твою на помойку выкинули». «На Украине происходит нацизм головного мозга», — сочувственно кивает Малькевич.

Последняя встреча в патриотическом шатре посвящена сборнику от RT «ПоэZия русского лета». «Стихи, достойные Симонова и Твардовского», — убеждает читателей в аннотации глава телеканала Маргарита Симоньян. Из 25 авторов на презентации сидят пятеро: главред «Литературной газеты» Максим Замшев, Ватутина, Долгарева, Ревякина и Пелевин.

Дискуссию модерирует представительница издательства «Эксмо». Она говорит, что авторов «ПоэZия русского лета» объединяет вера в торжество правды и победу добра над злом, а всех слушателей просит заранее подготовить салфетки — чтобы промокнуть слезы, которые наверняка навернутся.

Неужели ты та, что учила влюбляться без меры,

Над которой ломились от зірок небесные сферы?

Но омела чернеет, цепляясь за ветки осины,

А под веткой чернеет Иуда. И нет Украины.

Закрываю глаза, не могу тебя видеть такою,

Изрыгающей «Слава…», зигующей синей рукою

В христианское небо. Я в смерти твоей неповинна.

Ты — сама. Ты — сама. Ти вже вмерла.

Прощай, Украина!

В основном звучат произведения из сборника, но стихотворения Ватутиной про Украину в книге нет.

Приходит время вопросов. Спрашивают животрепещущее: как женщинам-поэтессам удается, видя все ужасы, сохранять цвет лица и каким именно образом авторы записывают свои стихи. В блокнот, телефон или на компьютер?

Из ряда выбивается реплика мужчины, который, рассыпавшись в комплиментах, уточняет, как именно в этом сборнике осмысливается проблема покаяния, которая «есть в любой войне». Взять хотя бы расстрел царской семьи. Не являются ли нынешние события расплатой за преступления прошлого? Зал загудел. Кто-то выкрикивает: «Не отвечайте!» И действительно, отвечать не стали.