Слово не воробей: как, блеснув цитатой из классики, не превратиться в экстремиста?

Административное дело за перепост с цитатой Сартра будет рассмотрено в суде 20 января. «Фонтанка» пригляделась к классикам — кто ещё может подвести под статью.

В Приморском районном суде Петербурга рассмотрят дело о возбуждении ненависти или вражды (ст. 20.3.1 КоАП) на члена КПРФ Алексея Филиппова. Об этом со ссылкой на помощника депутата Заксобрания Петербурга Александра Рогожкина рассказала «Новая газета». Корень зла — во фразе «Любой антикоммунист —...[негодяй]», но пикантный момент в том, что принадлежит она не подсудимому, а французскому философу Жану-Полю Сартру. И вместе с Филипповым во «ВКонтакте» её успели растиражировать 28 человек в России и 14 — за рубежом. Цифры выяснил Центр «Э» по просьбе прокуратуры.

Если покопаться в книгах, довольно скоро станет ясно, что образованному человеку вообще сейчас должно житься непросто: демонстрировать свои наблюдения о том, что «классика — современна» следует не всюду даже на примерах из школьной программы. А уж если школу вы оканчивали еще при Союзе — тем более. Небось ведь Ленина читали? А с ним бы надо осторожнее.

В Пушкине что-то есть

Как показывают поверхностные поиски, чаще всего великие грешили унижением по национальному признаку и оскорблением чувств верующих (причем еще до того, как религия была упразднена государственной идеологией). Да так бойко, что ницшеанское «Бог умер» — покажется цветочками.

Кстати, о Ницше: желающие могут найти на просторах интернета журнал «Научные труды Кубанского государственного технологического университета», а в его пятом номере за 2018 год — статью «Философские идеи Ф. Ницше как отражение радикального мировоззрения современной молодежи» (причем именно так, а не наоборот). Такая вот примета времени.

Итак, к классике отечественной.

«Хозяин земли русской — есть один лишь русский (великорус, малорус, белорус — это всё одно) — и так будет навсегда», — писал в своем дневнике Достоевский, за что его любят цитировать на различных площадках правого толка. А уж если учесть, что один из героев романа «Бесы» осмелился заявить, что «русский бог уже спасовал пред «дешевкой»»...

А какую крамолу разводил Есенин!

Я не из тех, кто признаёт попов,

Кто безотчётно верит в Бога,

Кто лоб свой расшибить готов,

Молясь у каждого церковного порога.

Ай да Пушкин:

Самовластительный Злодей!

Тебя, твой трон я ненавижу,

Твою погибель, смерть детей

С жестокой радостию вижу.

И уж точно до добра не доведет Лев Толстой со своими афоризмами. Вот, предположим, выйдет кто-то с плакатом со словами классика, о том, что «рабство людей происходит от узаконений, узаконения же устанавливаются правительствами, и потому освобождение людей от рабства возможно только через уничтожение правительств» — и опытным путем определит, что незнание 280 статьи УК не освобождает от ответственности за нее.

Впрочем, о том, насколько опасен именно Толстой, на «Фонтанке» уже рассказывал в своем «Особом мнении» Андрей Заостровцев. И делал это неоднократно.

А Грибоедов? Из монолога Чацкого слов не выкинешь — еще в девятом классе учили:

Где, укажите нам, отечества отцы,

Которых мы должны принять за образцы?

Не эти ли, грабительством богаты?

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве,

И где не воскресят клиенты-иностранцы

Прошедшего житья подлейшие черты.

А помните Аполлона Майкова?

Бездарных несколько семей

Путем богатства и поклонов

Владеют родиной моей.

Стоят превыше всех законов,

Стеной стоят вокруг царя,

Как мопсы жадные и злые,

И простодушно говоря:

«Ведь только мы и есть Россия!»

Наконец, на что вообще намекал Салтыков-Щедрин?

«Бояться бесшабашных советников я, конечно, считаю своею прирожденною обязанностью, но боюсь не потому, чтоб они представлялись мне преисполненными злобы, а потолику, поколику они являются вместителями казенного интереса. По казенной надобности они воспламеняются и свирепеют с изумительной легкостью, но в домашнем быту, и в особенности на водах за границей, они такие же люди, как и прочие. У большинства их есть семейства, в которых они являются нежными супругами и любящими отцами, а у некоторых, сверх того, имеются и француженки, которых они, разумеется, содержат на казенный счет».

Ну и, возвращаясь к Ленину. В 2012 году в самих его работах уже искали экстремизм — да причем по просьбе Главного научного сотрудника Института российской истории РАН. Тот обнаружил, что в письме Горькому вождь пролетариата, огорченный богоискательством писателя, заявил: «…всякий боженька есть труположство… всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, всякое кокетничанье с боженькой есть невыразимейшая мерзость… самая опасная мерзость, самая гнусная «зараза». Ну и еще много чего.

Главное — уместность

Впрочем, с точки зрения закона, публиковать все-таки можно и вышеприведенные цитаты, если внимательно следить, как вы это делаете, где и когда.

«Примерять к классическим произведениям современное законодательное «экстремистское лекало» бессмысленно — надо понимать, что они были написаны задолго до появления современных законов и вписывались в свой исторический контекст и реалии. Цитирование само по себе классиков — любых, и любые высказывания — за исключением тех, которые признаны экстремистскими, — не возбраняется. Все зависит от того, в каком контексте идет цитирование, и где, когда и как использована цитата», — поясняет адвокат коллегии адвокатов «Де ЛАТА» Яна Корзинина, работающая с «Фонтанкой».

С её слов, просто приводить цитату, не сопровождая ее собственными комментариями (скажем, в статусе в соцсети), — можно (обозначая, что это именно цитата: кавычками, можно и указывая авторство фразы). Но вот если цитата, даже не сопровожденная вашими комментариями о ее актуальности, намеренно поставлена в осовременивающий ее контекст, — тот факт, что слова не ваши, не спасает.

«Можно оскорбить человека, побудить к чему-то, призвать, разжечь рознь, не используя своих слов вообще, а только приводя цитаты из классических произведений — от этого ваш посыл не меняется», — подчеркивает юрист.

При этом создать контекст, который сделает использование «голой» цитаты незаконным, может и форма ее приведения. Например, если вы с этой цитатой встанете в пикет. Или решите раздать листовки, потому что по своей изначальной идее листовка представляет собой агитацию (даже если это агитация что-то купить). Еще одна потенциальная опасность — дата: например, не лучшее время вспоминать антиклерикальные высказывания классиков в религиозный праздник. Даже если вы просто цитируете их в интернете. Результат может быть непредсказуемым.

Алина Циопа, Мария Лащева, «Фонтанка.ру»