Гравицапа, заговор на мусор и носы марсиан. Что искать на «Киберфесте»

В Петербурге открылась главная площадка международного фестиваля медиаискусства. На ней можно увидеть, как сжимается и растягивается время, побывать в зоопарке экзопланет и посмотреть на левитирующую картошку.

В этом году «Киберфест» — самый высокотехнологичный из ежегодных форумов современного искусства в Петербурге — разделился на несколько площадок, разнесенных друг от друга не только географически, но и по времени. Ко дню, когда последняя — и самая большая — из выставок открывалась, — одна была уже давно закрыта, а еще две — в процессе закрытия. «Фонтанка» успела сравнить площадки и в обзоре собирает воедино образ фестиваля, тема которого — «Космос и хаос».

О чем речь?

Каждая из выставок начинается текстом куратора Елены Губановой о том, что понятия поменялись местами. Раньше «хаосом» называли пустоту, из которой появился «космос» (упорядоченный мир), а теперь — наоборот: все чаще человеческую жизнь называют «хаотичной», а бесконечное пространство, которое ее окружает, — «космосом». Странно? Возможно. Но так как вопросом задается художник, есть и еще один сюжет: что в таком случае происходит с искусством? Упорядочивает ли оно мир или уже наоборот?

Художники интерпретировали тему по-разному: кто — отходя от нее достаточно далеко, а кто — прямолинейно. Не все доехали из-за коронавируса, отменившего почти всю перформативную программу: почти из 70 участников в Петербург не смогли прибыть, по словам Губановой, порядка 25 человек. За кого-то работы на месте воссоздавали организаторы «Киберфеста», от пяти проектов вовсе пришлось отказаться.

На первой из площадок фестиваля, в пространстве Air ИТМО, можно было увидеть наглядную иллюстрацию темы — воплощенную в подвешенных на нити кусках металла математическую модель из теории хаоса, напоминающую бабочку (отсылка к «эффекту бабочки», согласно которому все в мире настолько связано, что «взмах крыльев бабочки в Бразилии вызовет торнадо в Техасе»). А также, например, инсталляцию-сатиру на различные теории заговора (включая идею об искусственном происхождении коронавируса) и видеорассказ жителей Украины об их ночных кошмарах — как воплощение бессознательного, систематизированного нанесением на карту.

Наиболее понятными для гуманитарного ума и запоминающимися идеей были две работы. Одна — это медиаинсталляция Александра Погребняка и Антона Щеголева Break-in. Чтобы ее увидеть, нужно было войти в темную комнату с приборами, надеть наушники, сесть за стол и смотреть на экран. В наушниках звучали фрагменты радиопередач, телефонные разговоры и просто сгенерированные сетями реплики на русском и английском языках. Например, о том, что из тех миллионов и миллионов людей, которые сегодня, как обычно, вышли утром из дома по своим делам, сколько-то тысяч туда уже не вернутся, потому что жизнь их внезапно оборвется. Они этого еще не знают, и роли не играет, кто ты в этом потоке людей-частиц — домохозяйка или президент. Каждый разговор, что вы с кем-либо ведете, может стать последним.

Другая работа с неожиданной мыслью — видео американца Джереми Куярда: JEF_Stream. Это увлекательная запись видеоигры, которую проходит стример. Здесь бывшие богачи принуждены собирать мебель для простых граждан в трудовых лагерях IKEA — вот только у участников чата «левизна» игры вызывает неожиданную враждебную реакцию.

Выходи из комнаты

Форму компьютерной игры использовали и другие участники «Киберфеста». Например, в галерее «Борей» показали работу художницы Ребекки Мерлик (чье географическое происхождение обозначалось просто: «Европа») под названием «ГородКакДом». Управляя джойстиком, посетитель выставки мог перемещаться по городку с многочисленными лавками-кафе: таким образом квартире как привычной форме личного пространства, ставшего для многих в эпоху коронавируса местом заточения, противопоставлялся комфорт мегаполиса.

На той же площадке тему космоса как упорядоченного хаоса исследовал Даниил Каминкер: его «Млечный путь» приобрел неожиданные очертания ушанок и топоров, парящих в воздухе, как бы напоминая, что, согласно теории хаоса, этот самый хаос стремится к упорядоченным формам.

Более атмосферной была выставка в Анненкирхе. Среди ее ключевых экспонатов — звуковая инсталляция итальянки Марии Терезы Сартори «Новый ветер». Посетители поодиночке заходили в круглое помещение, вдоль стен которого были выставлены колонки: завывание ветра, носящегося по кругу и обыгрывающего архитектуру зала, имитировало человеческие голоса хористов. Так природный хаос обретал форму в искусстве.

Китайские художники Хуан Линдун и У Цзывэй попробовали «приручить» при помощи алгоритмов даже насекомых: виртуальные жуки на экранах смартфонов, размещенных среди растений, мимикрировали под окружающую среду.

Но наиболее сильное впечатление оставила работа Марии Кароль и Евгения Корелина — опять-таки отчасти поданная в формате видеоигры: их инсталляция PATHND о чувстве тревоги и страха, усилившихся во времена коронавируса, проводит лесными тропами, среди медведей, на гору, и тут зритель-игрок встречает странный объект — тот самый, который «смотрел» на него все это время в реальной, а не виртуальной жизни. И тут становится действительно не по себе.

Что сказать марсианину, если его встретишь?

Выставка в Академии Штиглица, которая будет работать до 28 ноября, — наиболее цельна, хотя решение собрать в одном из красивейших парадных залов Петербурга экспонаты, требующие black box (темные помещения), вызывает сожаление. В итоге с галереи и балкона зритель видит только «коробки».

«Жизнь» же происходит внутри них. Например, с разной скоростью идут часы — в зависимости от того, попадает ли прикрепленный к ним датчик на часть экрана с ясным небом или с бегущими по нему облаками (эта инсталляция Елены Губановой и Ивана Говоркова — об исследованиях советского астронома Николая Козырева, касавшихся изменения «плотности» времени в зависимости от энтропии). В соседнем зале тухнут картофелины, зависшие на магнитах под потолком (медиаинсталляция группы «Куда бегут собаки»). А еще в одном — звучит псевдотрадиционный знахарский «заговор», направленный на излечение мусорных полигонов как болячек на теле Земли (инсталляция Ирины Гейнц «Небесные тела»).

Вне «черных коробок» можно увидеть шуточные экспонаты, вроде витрины с «носами марсиан» (инсталляция Who nose? Марты Флисыковской, Польша) или же говорящими головами инопланетян: автор Ив Бартлетт задается вопросом: что сказать космическому захватчику, если он тебя вдруг обнаружит? «Может, песенку придумать?» — теряется ее герой.

Тут же — более серьезные размышления о других мирах, вроде расставленного на полочках «Зоопарка экзопланет» (канадско-германский автор Беттина Форже создала печатные модели экстрасолярных планетных тел) или «Неопознанных объектов» Анны Франц, основанных на ready made (готовых) странных предметах. Летать из них (точнее, левитировать), правда, начал только один, и он подозрительно напоминает гравицапу из фильма «Кин-дза-дза». Но, может, это и ответ. В конце концов, там же тоже упорядочивали хаос — как умели: хотя бы цветовой дифференциацией штанов.

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»