Поделиться«Фонтанка» публикует новый роман журналиста Антона Мухина. Главы «ЭМАСа» будут выходить по одной в день. Читайте вместе с нами о том, как противостоять диктатуре сети.
О чем эта история
Начало XX века, как и его конец, стало временем, когда новые технологии врывались в повседневную жизнь и переворачивали ее. И еще — уже в отличие — это было время общественного кипения. Сектанты, террористы, поэты и безумные изобретатели меняли кровь мира так же, как бензин и электричество. И еще — мир меняла война, в которой, не в пример всем предшествующим войнам, воевали не цари и армии, а народы. Потом ее участник, немецкий генерал Людендорф, назовет такие войны «тотальными».
Это — фон, на котором в Петрограде развиваются события «ЭМАСа». ЭМАС — социальная сеть, электромеханический адресный стол, созданный на базе телеграфа и механических компьютеров-табуляторов, появившихся в России во время всеобщей переписи 1897 года. Как и всякая соцсеть, она стремится установить полный контроль над своими абонентами. И лишь отверженные, прячущиеся на старообрядческом Громовском кладбище за Варшавской железной дорогой, подозревают, что абонентский номер — и есть предсказанное число зверя. Но не они одни восстанут против ЭМАСа.
Facebook уже банил вас за какой-нибудь неправильный, с его точки зрения, пост? Тогда вы знаете, что помимо законов, издаваемых национальными парламентами, есть законы, издаваемые машинами. Они не такие суровые, как государственные? Подождите, это только начало.
Глава V
Директор-распорядитель Петроградского телеграфного агентства Оскар-Фердинанд Иосифович Ламкерт сидел на диване с высокой спинкой в углу своего огромного кабинета и уныло, просто чтобы убить время, листал отчет о посторонних подключениях к ЭМАСу, которые доставлялись ему Сухоруковым еженедельно по пятницам. Подавляющее большинство таких подключений являло собой случаи обыкновенной ревности: кто-либо хотел ознакомиться с перепиской лица противоположного пола с такой же, как у него, фамилией. Ламкерт поджимал свои губы и неодобрительно качал головой. Людям предоставлялись такие возможности, а они тратили их на столь ничтожные вещи. Коммерческий шпионаж тоже не представлял особого интереса: как правило, купцы пытались отследить цепочку посредников. Меньшую долю подключений составляли отправки электрограмм с чужих абонентских номеров. Это было интереснее, поскольку за каждым таким случаем стояла провокация. Но сведения были, к сожалению, не систематизированы. Тут требовалась большая машинная работа.
Отложив отчет, он перешел к папке с корреспонденцией. Первой в ней лежало письмо министра внутренних дел Петра Столыпина, которым тот просил предоставить его сотрудникам возможность самим получать из системы ЭМАС интересующую их переписку третьих лиц. Ламкерт улыбнулся: письмо Столыпина подождет, во-первых, потому, что может подождать, а во-вторых, потому, что дверь кабинета открылась и секретарь сообщил:
— Их величество государыня Александра Фёдоровна изволят подъезжать.
Ламкерт поднялся, поправил вицмундир и пошел на улицу встречать дорогую гостью.
Директор-распорядитель ПТА ввел императрицу в огромную машинную залу, оборудованную в бывшем здании центральной телефонной станции на Большой Морской. Для увеличения полезной площади она была разделена на четыре уровня стальным каркасом, и все эти уровни заставлены табуляторами — высотой в две сажени деревянными ящиками с верньерами и окошечками, в которых постоянно менялись числа. Десятки людей возили между ними на тележках огромные стопки перфокарт.
— В начале июля мы завершили установку всех табуляторов, вчера закончили испытания, и с сегодняшнего дня, с момента вашего посещения, система вводится в эксплуатацию. Новая эра начинается, и безграничные возможности открыты.
— В чём новая эра? — спросила Александра Федоровна.
— Как вашему величеству наверняка известно, Электромеханический адресный стол, ЭМАС изначально появился, когда обычный полицейский адресный стол, содержащий информацию о всех прописанных по адресам в Петрограде жителях, был преобразован в электромеханическую картотеку. Это облегчило поиск нужных людей, но не более. Затем был сделан следующий шаг — человек, сведения о котором имеются в картотеке, мог зарегистрировать абонентский номер и получать на него письма в виде электрограмм от других абонентов. Некое объединение телеграфа и телефона. Этот шаг имел развитие, когда появились бюллетени — подобие газеты, издаваемой абонентом, содержимое которой сразу же доставляется всем, на него подписанным. Изначально мы думали, что бюллетени будут использоваться главным образом в целях рекламы — например, чтобы купец мог известить всех постоянных покупателей своей лавки о появившемся у него новом товаре. Но бюллетени далеко вышли за эти рамки: поэты рассылают через них свои стихи, а члены Государственной Думы делятся своими мыслями.
— Я всё это знаю, любезный Оскар Иосифович, — сказала императрица. — Возможно, для вас будет сюрпризом, но у меня самой есть абонентский номер. Хотя, признаюсь, то, что всякий может делать бюллетени и писать в них всё, что ему заблагорассудится, многим в правительстве кажется опасным.
Еще бы Ламкерт не знал, что у государыни есть абонентский номер! Он даже помнил день, когда она его получила. Список людей высшего общества, подключившихся к ЭМАСу, составлял особую гордость директора-распорядителя ПТА. В нём не хватало пока только нескольких министров, премьера, великих князей и самого государя. Осознание того, что вся их переписка находится на расстоянии вытянутой руки, кружила Ламкерту голову. И иногда вечером, после коньяка, крамольные мысли на этот счёт лезли ему в голову, но он тут же в ужасе гнал их прочь.
— Надеюсь, ваше величество довольно технической стороной вопроса? За содержание я, по понятным причинам, отвечать не могу... Однако, должен заметить, что князь Мещерский, издатель в высшей степени уважаемой и благонадежной газеты «Гражданин», планирует делать её также и в виде бюллетеня, рассылая подписчикам электрограммы с кратким содержанием статей текущего печатного номера.
Александра Фёдоровна кивнула.
— Теперь позвольте рассказать вам о том, что означает собой новая эра. Прежде все электрограммы каждого абонента записывались на телеграфную ленту и хранились в архивах. Как только абонент подключался, то есть либо вводил свой номер и код в публичном аппарате, либо включал в электричество домашний, всё, что он еще не успел прочитать, отправлялось ему и одновременно сохранялось на ленте у нас. Но чтобы еще раз прочитать собственное сообщение хотя бы недельной давности, вам нужно было отправить шифр, служащий находил ленту за нужный период, перечитывал её и посылал искомое. Разумеется, ни о каком анализе всего этого огромного объёма сообщений не могло идти и речи. Теперь мы перешли на работу с табуляторами — это машины американской фирмы Холлерита, которые уже использовались ранее в России для обработки информации, собранной во время переписи 1897 года. Все электрограммы хранятся теперь на перфокартах, которые табуляторы сами могут прочесть и сообщить нам результат. Что это значит? Например, мы хотим узнать, сколько раз за сегодня в сообщениях жители Петрограда упоминали… — Ламкерт запнулся, задумавшись на секунду, правильно ли раскрывать сразу все карты и брать в качестве примера царственного супруга Александры Фёдоровны, но решил, что не стоит: — …Невский проспект. Прошу вас следовать за мной.
Он провел её в кабинет, главным предметом интерьера которого была печатная машинка, подсоединенная к толстой связке проводов, уходивших в стену, и напечатал «Невск! проспект!». Через минуту из окошка над машинкой вылезла телеграфная лента с числом 1341.
— К сожалению, мощности машин позволяют анализировать информацию только за последние 72 часа, потом перфокарты заменяются на новые, а эти отправляются в архив. Видите этих людей с тележками? Все они заняты только тем, что меняют перфокарты. В скором будущем мы надеемся существенно увеличить парк машин и, соответственно, объёмы сообщений, хранимых на перфокартах, заряженных в машины. Это дает огромные возможности абонентам. Чтобы еще раз прочесть вчерашнее сообщение, вам нужно отправить только шифр, табуляторы сами его найдут и перешлют вам. Или, например, вы хотите перечитать весь вчерашний бюллетень Тэффи. Она пишет в своем бюллетене по три-четыре электрограммы в день, и у неё несколько десятков тысяч читателей. Одна минута! А чтобы прочитать месячной давности, который придется брать из архива, — не более шести часов. Таков у нас норматив. Это выглядит как забавный курьез, но имеет огромное значение. Например, вы хотите узнать, много ли раз употреблялось сегодня слово «социализм»...
— Зачем?
— Чтобы сравнить, сколько раз оно употреблялось неделю назад. И месяц назад. Табулятор может даже построить и напечатать график за любой период. А еще он может посчитать, сколько раз жители Петрограда упоминали Гучкова, Столыпина, Плеханова. И сравнить. И найти тех, кто призывает к противоправным действиям. А также приостановить отправку их электрограмм. А еще… допустим, на службу в какое-то министерство хочет поступить некий человек. Он изъявляет преданность, но как узнать, что у него за душой? Достаточно ввести его абонентский номер и интересующие нас слова, которые он мог упоминать в переписке с друзьями год или два назад. Он уже давно забыл о них, но машины всё помнят. За сутки они перечитают её всю и напечатают нам те сообщения, где фигурировало слово «революция».
Глаза Александры Фёдоровны сузились.
— Кто имеет доступ к этому кабинету?
— Э-э-э… — растерялся Ламкерт. — Ваш покорный слуга, директорат, обслуживающие механизмы рабочие… И, конечно, ваше величество в любое время дня и ночи.
— Ключ должен быть только у вас. Прислуга — минимальна, и только самая надежная.
Сердце Ламкерта забилось. Александра Фёдоровна поняла и оценила все возможности ЭМАСа. Она, несомненно, умная женщина. Теперь — самое время нанести главный удар.
— Кроме того, Пётр Аркадьевич Столыпин, а также другие чины министерства внутренних дел проявляют живейший интерес к ЭМАСу и не оставляют попыток забрать его под свой контроль. Мы взаимодействуем по общим правилам: они направляют нам запросы, мы их рассматриваем. Но они хотят получить доступ сами. Я, признаюсь, с большим трудом отбиваю их посягательства, но если такова будет воля вашего величества, то, конечно, и для Петра Аркадьевича, а также его чинов доступ в кабинет будет открыт.
Прекрасно зная о ненависти императрицы к Столыпину, он повторил его имя дважды.
— Нет, к Петру Аркадьевичу это не имеет никакого отношения. Если министерству нужны какие-либо данные, пусть пишет запросы. Я вас, Оскар Иосифович, прошу и дальше ограничивать ЭМАС от посягательства посторонних лиц. Можете рассчитывать в этом на мою полную поддержку.
Если бы Ламкерт был православным, он бы тем же вечером поставил Николе десятирублевую свечку. Но вместо этого написал наглое письмо Столыпину, предложив ему в вопросах получения информации из ЭМАСа действовать «общим порядком, то есть путем запросов в ПТА».
Продолжение следует.
