ПоделитьсяТимур Бекмамбетов снял блокбастер, в котором гонки и взрывы важнее патетики и истории.
В прокате — «Девятаев», патриотическое кино от Тимура Бекмамбетова. В основе сюжета — действительно, эффектная история Михаила Девятаева, летчика, попавшего в плен, а потом сбежавшего оттуда на угнанном вражеском самолете. Это еще за рамками фабулы осталось продолжение — пилот свистнул планы вражеских разработок в области ракетной техники и потом помогал Сергею Королеву в его работе (правда, недолго).
Хотя «Девятаев», на самом деле, достоин внимания не из-за сюжета. В первую очередь, это первая режиссерская работа Бекмамбетова, снятая в России со времен «Иронии судьбы». Дальше он ограничивался бдительным продюсерским глазом и великодушным интересом ко всяким техническим новинкам, вроде формата скринлайф. Сам же снимать предпочитал в Штатах — там сделал и «Линкольна. Охотника на вампиров», и «Бен Гура», вещи большие, дорого-богато оркестрованные и при этом ни на что особо не претендующие.
Возвращение Бекмамбетова — вполне себе самопожертвование. Мало того, что в русском кино как режиссер он оставил весьма отчетливый след в виде «Дозоров» и «Иронии» (попросту говоря, отношение к нему массовой аудитории — «так себе»), так еще и берется за формат более чем рискованный — «великое кино о великой войне». Но буквально с самого начала заявляет: нет, это не «Дозоры» и не патетическая песня о безответной любви к Родине.
ПоделитьсяУже в качестве сюжетной рамки фильма Бекмамбетов использует неудобную, диссидентскую тему судьбы бывших военнопленных в СССР. На фоне «оттепели» Девятаев едет с женой и детьми в трамвае, где на него кидается с кулаками потерявший сына на фронте старик (Александр Лыков). Он припоминает герою, что тот был в плену, а значит, предал СССР — а сын самого старика погиб геройской смертью. С этого момента действие и переносится в военные годы.
В таком выборе драматической «оптики» — весь Бекмамбетов. Он как будто принципиально не хочет работать хоть с каким-то материалом, не погруженным в киношную традицию, чем глубже — тем лучше. Все его фильмы — в общем, ремейки, или, вернее, «ремиксы», старые мелодии, положенные на бойкие «туц-туц». «Девятаев» — тоже. Тема военнопленных, их судеб, мыканья по лагерям после возвращения домой — неудобная, но кино с ней работает как раз с оттепельных лет, с «Чистого неба» Павла Чухрая, в котором государство превращало попавшего в плен красавца летчика в вечно пьяного и униженного маргинала.
Именно благодаря этому ни у кого язык не повернется называть «Девятаева» — «высказыванием», это не про пленных, не про лагерных. Тема пришла не чтобы Бекмамбетов про нее высказался — она существует только ради того, чтобы на ее основе он развернул пестрый «коврик» спецэффектов и трюков.
Как, опять же, всегда у Бекмамбетова, предметы и природные явления тут играют роль куда более важную, чем сюжет и актеры. Рваными склейками он раз за разом комкает разговорные эпизоды и исповеди, сбегая к самому интересному — самолетам, аэродромам, моторам. Даже в сцене убийства одного из антагонистов главную роль играет не человек, а предмет — изысканно выбранное орудие, палка колбасы.
Точно так же в «Иронии судьбы» камера говорила «мужчина, подвиньтесь» Безрукову с Хабенским и упоенно любовалась майонезом и мобильниками. Так и тут — о'кей, Тимофей Трибунцев, спасибо за то, что полторы реплики произнесли, теперь, пожалуйста, крупный план машинки для стрижки. Хорошо, Павел Чинарев, отлично играете противоречивого капо (привилегированный заключённый в концлагерях Третьего рейха, «работавший» на администрацию), только, пожалуйста, отойдите в сторонку — нам надо во-он те кнопочки на приборной панели снять.
ПоделитьсяВ некотором смысле «Девятаев» оправдывает кое-какие огрехи «Иронии» и «Дозоров»: мы не поняли, это был не продакт-плейсмент, не жажда наживы, а просто полное, тотальное отсутствие какого-либо интереса к людям или хотя бы каким-то частям их тел. Предметы интересней в сотни раз.
Ну, да, тут есть цинизм. Странно снимать патриотическое кино, напрочь убивая главное — людей, героев, их мотивировки. Но, если учесть уровень русского патриотического кино вообще и фильмов, прокат которых обычно подгоняют под Девятое мая, — «Девятаев» это, конечно, прорыв по части зрелищности и эффектности. А главное — откровенности.
Ну, да, детский, примитивный, «Перл Харбор» из Болливуда. Ну, да, патриотизм у нас — это не гордость за людей, не сопереживание им, а щенячий восторг по поводу красоты и скорости самолетиков (а также танчиков, пушечек и ружариков). Но эта откровенность как-то даже обезоруживает. А, так это у вас называется патриотизмом? Просто мальчишество? Просто любовь к кино, скорости и игрушкам? Тогда ясно, спасибо.
Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»
