ПоделитьсяЛегенда отечественного автоспорта из Петербурга Илона Накутис в интервью отделу спорта «Фонтанки» рассказала о гонках по льду Байкала, о «колдовстве» на трассе и тренировках c бандитами и силовиками.
В марте на Байкале собрались ведущие отечественные гонщики для установления рекордов на льду. Среди них была многократный призер чемпионатов России и Европы по ралли Илона Накутис. Вскоре после ее возвращения в Петербург «Фонтанка» встретилась с ней и записала удивительный рассказ о том, каково ехать на 8-тонном грузовике без шипов по льду и какие препятствия ей пришлось преодолеть на пути к своей мечте.
Поделиться«Я обладаю качеством вписываться во всё немыслимое». Как поехали на Байкал
— Так как Байкал — это большой объем воды и при этом он хорошо промерзает, 10 лет назад было решено проводить там установление рекордов. Это была не моя идея. Андрей Леонтьев — уникальный человек, который, конечно, связан с автомобильным спортом, журналист и отчаянный выдумщик. Он и создал этот фееричный проект «Дни скорости на льду Байкала» со своей командой LAV production. В этом году событию исполнилось 10 лет. И это особо ценно, так как общая обстановка для организации и проведения сложная. Понимаю, сама организатор.
Заниматься подобными вещами на льду довольно опасно. Только на первый взгляд кажется, что лёд — это гладкая и ровная поверхность. На самом деле найти на Байкале гладкую часть льдины, подходящую нам по длине, довольно сложно. Нужно было 13 км: 6 — разгон, 1 — зачётный и ещё 6 — торможение. И плюс ещё была гонка 24 часа. Тут тоже нужно было сделать длинную трассу, так как машины Porsche Macan быстрые, нужен хороший ход и рекорд всё же на скорость. Получилось 11,557 км. Проходили в среднем за 6 минут плюс-минус 30 секунд.
Я обладаю совершенно сумасшедшим качеством вписываться во всё немыслимое. И в этом проекте всё происходило по ходу. Сначала было просто предложение провести контраварийную подготовку для журналистов — гостей проекта на Lamborghini Urus и Huracan. Я согласилась не задумываясь, хотя у самой только что закончился собственный ежегодный марафон-гигант «25 часов на льду» в Сортавале. Потом мне позвонили и спросили, не хочу ли я ещё установить рекорд на грузовике Ford F-max: «Будешь?» — «Буду». А когда уже прилетела, предложили ещё и гонку 24 часа на Porsche Macan проехать. Ну конечно, я согласилась.
Поделиться
«Туалеты на санях! Это было самое теплое место». Байкал
— Мне нужно было оставить свою собаку дочери, она в Москве сейчас. И я повезла ее на своем микроавтобусе. Оттуда на самолете до Иркутска. Там нас встретили, и мы с песнями 350 км жахнули до Малого Моря. Там была база, где мы и жили. Самое сложное — это разница в пять часовых поясов и местность выше уровня моря. Нужно время на адаптацию, а времени не было. В команде был доктор, который приводил нас в сознание. Жили, вернее ночевали, на туристической базе, всё было достаточно цивилизованно. Основное время мы проводили на льду.
Конечно, когда все происходит в таком бешеном темпе, ты безумно устаешь физически, но по энергетике это ни с чем не сравнить. Опять же, ты там находишься среди единомышленников. Это как попасть в свою стаю. Тебе не нужно никому ничего объяснять, каждый подхватывает твои движения, а ты других. Вы как единый организм.
Мы стояли на льдине, где был организован большой бивуак, юрты и палатки. Всё экологически продумано. Туалеты на санях! Это было самое теплое место, кстати. Внутри у каждого своя печка. Когда мы приехали, мороз немного спал — с -25 до -14. Солнышко по утрам, неимоверной красоты закаты и восходы.
«Самое тяжелое тут, как ни странно, это разгон». Рекорды
— Одной из главных задач было установление рекордов по скорости на Lamborghini, Porsche, Audi и грузовике Ford. Как я уже говорила, у нас было шесть километров разгона и один километр, за который мы должны были показать максимум. Результаты заносились в Книгу рекордов России и Перечень Российской автомобильной Федерации. Установление рекордов — одна из дисциплин автоспорта. Был рекорд разгона с места, с хода и еще был рекорд на торможение: ты разгоняешься до 80 км/ч и с этой скорости за максимально короткое время должен остановить машину. С третьей попытки я сумела остановиться за 169 метров. На льду и без шипов. По реакции зрителей и судей я поняла, что это неплохо.
Максимально разогнаться на грузовике на тренировках я смогла до 148 км/ч. Представьте себе — 8 тонн по льду на скорости 148 км/ч — это офигеть как круто. Самое тяжелое тут, как ни странно, это разгон. Машина все время пытается уйти куда-то вбок. Сложнее всего добраться до 80 км/ч. Потом уже идет легче. Нужно следить за всем: чтобы передачи назад не переключались, чтобы колеса не пробуксовывали. Когда ты достигаешь 148 км/ч на машине весом 8 тонн, ты просто в ней растворяешься. Ты дышишь вместе с ней каждой клеткой. Тебя просто нет. А парни на Lamborghini разогнались до 299 км/ч. Что они там испытывали, я пока не могу себе представить.
«Будто невидимый атлант не дает ехать дальше». Колдовские истории
— 10 марта я отказалась продолжать делать попытки. Один раз проехала и поняла: сегодня точно нет. Там были какие-то совершенно колдовские истории. Вот мы едем, и максимум удается разогнаться до 82 км/ч — и дальше ни в какую. Ощущение, будто невидимый атлант давит тебе на лобовое стекло и не дает ехать дальше. Ветра в тот день почти не было. Тогда что это? В тот день все остановились делать попытки. Я все время разговаривала там с Байкалом. Упрашивала его помочь мне, позволить проехать. Кто-то говорит, что это чисто психология. Ни фига. Я достаточно тонко чувствую такие вещи. Это похоже на язычество, но надо понимать, что все мы живем в природе. Мы тут гости. И надо слиться с тем местом, где ты находишься. А если ты будешь в резонансе находиться, у тебя ничего не получится. Отвечал ли мне Байкал? Ну, он же дал мне установить рекорд.
«Отвыкла верить не спортивным автомобилям». Гонка 24 часа
— У нас было три машины и девять пилотов. Мы попеременно ехали на всех трех. В таком режиме отдых был 50–80 минут. За это время нормально поспать нереально, но как-то суметь восстановиться надо. Это тоже было такое испытание, потому что нужно было быстро включиться-выключиться.
Когда заканчивался мой этап, я без лишних задержек шла в свою юрту. Там меня ждала раскладушка с матрасом. И я пыталась спать. А снизу лёд, и очень холодно. Ты закутываешься, а ухо у тебя в подушку. И эффект, как ракушку к уху приложил: бульк, тресь, та-та-та-та. Но все равно удавалось провалиться в сон минут на 10–15. Я ставила себе будильник на всякий случай, но просыпалась за минуту, за 30 секунд. Было по девять таких смен.
Максимально я сумела разогнаться на Porsche до 224 км/ч ночью. Я реально сидела в тот момент и мысленно держала ногу на газу, чтобы не отпустить. Очень страшно не остановиться вовремя, но очень завораживающе. Отвыкла верить не спортивным автомобилям. Это стало настоящим испытанием для всех нас.
«Мы давно сошли с ума, и мир нам отвечает». О чём рассказал Байкал
— Лёд постоянно трещит, торосы ходят, а еще есть сейсмическая активность. Буквально за два дня до начала нашего мероприятия на Байкале прилично толкнуло лёд. Я как раз в этот момент залезла в грузовик для тренировки и сняла с ручника. У нас на глазах образовался торос рядом с лагерем. На Байкале я не в первый раз, но такие вещи напоминают тебе, что с Байкалом шутки плохи. Если ты начинаешь как-то неуважительно к нему относиться, он напоминает: «Не надо тут шалить». Все семь дней, что мы там провели, этот торос рос. И это было буквально в 25 метрах от нашего лагеря. Но он не трогал нас, дал всё провести до последнего дня. Буря началась, когда мы установили свои рекорды. Я улетела как раз в первый день. А вот команде пришлось собирать вещички в радиусе до 6 км.
Когда в такие места приезжаешь, начинаешь понимать, насколько ты мелкая букашка. Причем мелкая и гнусная букашка. Потому что Байкал настолько величественный и настолько чистый, что вычищает душу и мозги. Там ты понимаешь, что человек это ничтожество, что мы себя слишком нагло ведем. Мы давно сошли с ума, потеряли равновесие, и мир нам отвечает по полной программе. Шарик-то всё равно круглый. Ученые и экстрасенсы говорят, что мы переживаем агонию. Мы сидим в наших больших городах, совершенно потеряв все ценности. Человечество находится в серьезном моральном упадке. Я давно говорю: «Кто там хочет на Марс? Дуйте туда быстрее. Оставьте нас в покое». И Байкал заставляет задуматься о таких вещах. Как, кстати, и Карелия. Север вообще мощнее. Там живут мощные люди. Мне объяснили, что в моем возрасте туда уже, к сожалению, поздно переезжать: можно потерять здоровье. У местных организм немного по-другому работает.
«Я буквально не могла ходить. Организм сказал — иди на фиг». От танцев к гонкам
— В 1984 году я впервые самостоятельно села за руль автомобиля. Это был сразу спортивный «Москвич-2140». До этого я десять лет профессионально занималась танцами, но, к сожалению, отказали ноги. Каждое движение отзывалось болью. Я буквально не могла ходить. Видимо, я, как пахарь, довела организм до такого состояния, что он мне сказал: «Иди на фиг». Я до сих пор ощущаю последствия от занятий танцами.
У меня мама сама училась в Вагановском училище, в семье был здоровый петербургский культ театра. Я сначала занималась в районной школе. При этом преподаватель сама была из ДК Горького. Она нас потом туда и перетащила. А потом я ушла в ансамбль народных танцев, где танцевала до 17 лет. Была солисткой, поступила в институт культуры, но не случилось, потому что ноги и потому что начался автоспорт. Меня как-то реально вдруг проперло. Я оказалась в команде, познакомилась с гонщиками и все закрутилось.
Водительское удостоверение получила еще в школе в 16 лет. У нас там было такое УПК — учебно-производственная практика. Когда решила стать гонщиком, пришла в спортивный клуб при автобазе скорой помощи в Водопроводном переулке, дом 2. Там же устроилась работать. Официально меня записали подсобным рабочим. Получала, как сейчас помню, 65 рублей. Для сравнения, наши машинистки получали 120 рублей. Сначала мне пол доверили помыть, кафель, стенки, потом двигатель, коробки, потом гайки стала крутить. И так пошло.
Родители очень тяжело отнеслись к этому, особенно мама, потому что были брошены танцы, институт культуры. Она не плакала, не кричала, мы просто перестали общаться. Ее отношение изменилось только где-то через три года, когда я уже села за руль настоящего гоночного автомобиля. Ситуация, кстати, повторилась, когда у меня появились дети. Мама мне сказала: «У тебя дети, ты не имеешь права заниматься таким экстремальным видом спорта». Я просто отодвинула ее в сторону и продолжила делать свое дело. В результате я добилась таких результатов, о которых многие в моем виде спорта могут только мечтать. Самое интересное, что мама мне сама говорила лет в 13–14: «Никогда не бросай то дело, которое тебе нравится. Не предавай его, и тогда оно тебя вытащит». И она оказалась на двести процентов права.
«За спиной обо мне что только ни говорили». Женщина в мужском спорте
— Представь, пришла 17-летняя девчонка в автоклуб, а там работают 30-летние мужики. Было всякое. Но я себя сразу поставила определенным образом, после чего разные вещи по отношению ко мне прекратились. Я уже давно нахожусь в мужском коллективе и видела много всего. Когда мужчина не может, так скажем, взять женщину, слабый мужик начинает ее поливать грязью. За спиной обо мне что только ни говорили. Сейчас, к слову, тоже бывает. Времена тяжелые, бросаются во все тяжкие. Сильный мужчина — наоборот: поддержит, поможет, хорошее слово скажет. Рядом есть и такие парни классные, которых позови — и они тут же будут в команде!
Когда мне предложили в 1989 году поехать на этап чемпионата Европы, я обратилась к ребятам: «Кто поедет со мной механиком, чтобы помочь тачку подготовить?». Отвернулись все, хотя я всегда делала всё для команды. Думаю, им просто было тяжело осознавать, что какая-то девчонка едет на чемпионат Европы, а они нет, что им придется у этой девчонки гайки крутить. В итоге со мной поехали мой тренер и мой муж, тоже гонщик. А когда я вернулась из Польши, выяснилось, что я беременна.
«Как вывести клиента из-под обстрела». Тренировки с бандитами и силовиками
— В 90-е приходилось учить не только детей. Ко мне и бандиты приходили за помощью. Как я это понимала? Ну, это сразу было видно: малиновый пиджак, характерный сленг. Самое восхитительное, что все они относились ко мне с огромным уважением, потому что мне было важно в первую очередь сохранить человеческие жизни.
Но больше всего запоминаются люди из силовых структур, потому что там работают совершенно особенные мужчины. Многие из них до сих пор приходят ко мне поддерживать форму и передают меня буквально из рук в руки. Мне приходится много работать со службами безопасности разных компаний. Однажды ко мне приехала такая целая бригада на «Гелендвагенах». У них в «геликах» были заклеены скотчем все кнопочки, которые регулировали настройку автомобиля. Я сажусь в машину, вижу это и спрашиваю: «Зачем?» — «А нам старший сказал не трогать их». Мы их отклеили и начали работать. С такими ребятами отрабатываем самые разные задачи: как вывести клиента из-под обстрела, организовать работу бригады сопровождения и прочее. Всегда приятно в конце занятий получить искренние слова благодарности от таких людей. Сейчас у меня свой центр водительских тренингов «Драйв Класс», авторские программы подготовки персональных водителей, водителей-женщин, молодежная школа ралли и проекты.
Записал Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»
