ПоделитьсяГенеральный директор «Юридического бюро №1» Юлия Комбарова рассказала, как кредиторы злоупотребляют своим правом привлекать бизнесменов-должников к субсидиарной ответственности по долгам компаний-банкротов, и как с такими злоупотреблениями бороться.
По сути, власти создали предпосылки для массового привлечения бизнесменов к субсидиарной ответственности. Ведь, когда те открывают юрлицо с уставным капиталом в 10 тысяч рублей, всем ясно, что данного уставного капитала не хватит, чтобы рассчитаться с долгами, если те возникнут. Уже открытие такого бизнеса является миной замедленного действия. Но законодатель, вместо того чтобы поднимать уставной капитал, стал привлекать к субсидиарной ответственности. Тем самым уровняв ООО с ИП, где в случае чего бизнесмены отвечают по долгам всем своим имуществом.
В постановлении Пленума Верховного суда от 2017 года четко сказано, что субсидиарная ответственность — экстраординарная мера. А получилось так, что арбитражные управляющие буквально пачками подают заявления, и они массово удовлетворяются. И все больше среди ответчиков по таким заявлениям добропорядочных бизнесменов, которые не справились с бизнесом вследствие внезапно ухудшившийся экономической ситуации или по другой уважительной причине.
Чтобы отделить мошеннические действия от непреднамеренного краха нужны законодательные изменения, которые бы расширяли права учредителей и акционеров в делах о банкротстве. К сожалению, до сих пор участники, в том числе и бывшие, не могут участвовать в процессе. То есть миноритарии не могут защитить свою позицию и узнают уже постфактум о том, что они привлечены к субсидиарной ответственности.
Например, в Москве еще в начале нулевых было дело о банкротстве ООО «Торговый дом Вега», где управляющий подал иск к бывшему руководителю Сутулину. Сутулина не допустили к участию в процессе, а Высший Арбитражный суд предложил интересную правовую конструкцию: докажи, что у тебя серьезный интерес, и мы позволим тебе участвовать. Суды не восприняли этот кейс как руководство к действию, поэтому бремя доказывания не вошло в практику.
Главная проблема ответчиков по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности — в правовых презумпциях, перекладывающих на них бремя доказывания. Эти презумпции появились не так давно, и теперь, пока не доказано обратное, руководство компании — то есть контролирующее лицо — виновно в том, что довело должника до банкротства. С одной стороны, если представлять интересы кредитора, это вполне нормально. Потому что ему трудно получить доступ к внутренним документам, чтобы выстроить хоть какую-то линию доказывания. Но, если представлять должников то, конечно, это не всегда справедливо.
Сейчас как раз готовится новая реформа законодательства о банкротстве юрлиц, и он, скорее всего, будет касаться и субсидиарной ответственности. Законодатель, стараясь привести новый закон к балансу между интересами должника и кредитора, сделал его все-таки больше «прокредиторским». Нередко я встречаюсь с мнением, что в любом случае все контролирующие лица будут привлечены к субсидиарной ответственности.
Одним из оснований для привлечения к ней, является исключение юрлица из ЕГРЮЛ — вне рамок дела о банкротстве, а в рамках обычного иска. И сейчас активно формируется практика по этому вопросу. Причем, даже на уровне судов кассационной инстанции она противоречива. Я приведу примеры отказов в удовлетворении таких исков, потому что положительная практика и так всем хорошо известна.
Первым основанием для отказа является непринятие самим кредитором мер по своевременному принудительному взысканию денег с должника — в том числе путем возбуждения дела о его банкротстве. Отсутствие возражений против предстоящего исключения должника из ЕГРЮЛ и необжалование этого исключения могут также повлечь отказ в привлечении контролирующих должника лиц (КДЛ) к субсидиарной ответственности. Например, в Северо-Западном округе бывшего директора ООО в 2019 году не привлекли на том основании, что у кредитора имелась возможность и возражения заявить, и оспорить исключение должника из ЕГРЮЛ, которой кредитор не воспользовался.
Еще одно основание для отказа — недоказанность неразумности и недобросовестности действий КДЛ в период ликвидации. По таким основаниям есть несколько дел, из которых видно, что при подаче такого иска кредитору следует озаботиться доказательствами, что действия или бездействие бенефициаров и руководителей должника были неразумными или недобросовестными.
Следующее основание — отсутствие причинно-следственной связи между действиями должника и его убытками. В Московском округе в 2019 году суд не поверил на слово кредитору, что директор должника уклонялся от погашения долга при наличии такой возможности, скрывал имущество и так далее. А на Урале суд также отметил, что само по себе наличие задолженности не доказывает наличие вины контролирующих должника лиц в ее непогашении и не свидетельствует об их недобросовестности и неразумном поведении.
Защита от привлечения к субсидиарной ответственности возможна, хотя в целом закон «О несостоятельности» сегодня явно прокредиторский. Один из моих коллег, например, защищает от субсидиарной ответственности контролирующих лиц группы «Семейный капитал». Хотя там банкротства уже давно нет, и сроки все вышли, в суд пришло новое заявление о привлечении их к субсидиарной ответственности. То есть, я считаю, сама по себе возможность подачи такого заявления вне рамок дела о банкротстве тоже может рассматриваться с точки зрения положений о злоупотреблении правом.
Все правовые дискуссии и анонсы будущих событий — здесь.
