Куда исчезли конвоиры. В Горсуде Петербурга убийцу оставили наедине с простыней

Следственный комитет и полиция начали собственные проверки после смерти Сеника Нарояна в Санкт-Петербургском городском суде. Его по непонятным причинам отделили от конвойной группы и оставили в одиночестве, с постельным бельем.

Как сообщили «Фонтанке» в ГУ МВД Петербурга и области 4 июля, устанавливаются обстоятельства смерти обвиняемого в конвойном помещении здания суда.

«3 июля 2019 года около 22 часов 20 минут в конвойном помещении здания Санкт-Петербургского городского суда на одном из элементов постельного белья было обнаружено тело 35-летнего гражданина. Виновные лица из числа сотрудников полиции, несших службу в составе конвоя, будут привлечены к ответственности вплоть до увольнения из органов внутренних дел», – заявили в ГУ МВД.

СК Петербурга проводит доследственную проверку. По мнению ведомства, Нароян совершил добровольный уход из жизни.

Как уточнили «Фонтанке» в объединенной пресс-службе судов Петербурга, накануне в Горсуд конвой доставил 21 человека.

На дело Нарояна приходились трое – он сам, Рамзик Акобян и Галина Гусейнова. По данным «Фонтанки», конвой по непонятным причинам после вердикта (его оглашение закончилось в 17 часов 57 минут) принял решение увезти лишь Акобяна и Гусейнову, в следственные изоляторы «Кресты» и женский на улице Академика Лебедева, хотя Нароян тоже содержится в «Крестах».

«После оглашения вердикта фигурантам были вручены все необходимые документы, их спустили в конвойные помещения. Более сотрудники Горсуда с ними не контактировали, – добавили в объединенной пресс-службе судов Петербурга. – Акобяна и Гусейнову увезли в 18.30. Почему не увезли Нарояна, нам не известно. На момент ЧП в конвойных помещениях, кроме покойного, находились 17 человек».

Нехватка полицейских вчера в Горсуде бросалась в глаза даже слушателям. Например, на вердикте по делу о разбойных нападениях на фуры, который оглашался примерно в то же время, когда умирал Нароян, присутствовал один сотрудник конвоя при восьми подсудимых, содержащихся под стражей.

Сеник Нароян, по предварительным данным, пробыл в одиночестве несколько часов. Его настроение было далеко не идеальным. В последнем слове перед присяжными Нароян отмечал, что его можно сразу расстреливать, если вердикт будет обвинительным, так как вину он не признавал. Его единодушно признали причастным к убийству старейшего работника Мариинки и не заслуживающим снисхождения.