Петроград - звонят колокола

Певец Олег Газманов выступил с идеей геополитического масштаба: он считает, что Санкт-Петербург должен быть переименован. Нет-нет, не в Москву, чтобы у нас тоже "звучали колокола". В Петроград. Эта мысль, высказанная автором патриотических шлягеров, в первые дни августа 14-го может особенно понравиться его патриотичным слушателям.

Идея прозвучала в эфире "Русской службы новостей". Олег Газманов рассказывал, как не смог поехать в Юрмалу на конкурс молодых исполнителей "Новая волна". Его с нетерпением ждали многочисленные поклонники, но выяснилось, что Латвия внесла его в список артистов non grata. Певец воспринял это мужественно, он понимает, что виноваты Америка и Европа, которые хотят поссорить Россию с братскими народами бывшего СССР. В частности – с дружественной Латвией. Через несколько минут он прочёл пару своих четверостиший, наполненных глубокими образами, которые "сложно объяснять". В них угадывалась одна из песен о Москве. А потом посетовал, что вот у северной столицы название подкачало.

"Я считаю, есть некие базовые моменты по поводу названий городов, – сказал он. – Рассуждаю с точки зрения поэзии, красоты звукоизвлечения. Я бы Санкт-Петербург как-то переделал. Это невозможно произносить – Санкт-Петербург. Это не наш язык, не наше произношение". По мнению Олега Газманова, Петроград – это "звукоизвлекается" куда лучше. "С точки зрения поэзии".

Предложение артиста выглядит чрезвычайно своевременным, злободневным и животрепещущим. Ведь, напомним, нашему городу уже присваивали это имя, очищенное от ненавистных иноземных корней. И было это ровно 100 лет назад – в августе 1914-го.

Август 14-го

Это было время небывалого патриотического подъёма в России – и одновременно пик любви россиян к своему императору. На второй день войны государь произнёс речь, и простой народ на площади пел "Боже, царя храни". Никогда раньше, за все предыдущие годы правления, у царя не было такого высокого рейтинга.

Деятели культуры тоже с восторгом поддержали политику руководства. "Довольно нам ориентироваться на Запад, пора нам найти в самих себе нашу правду и нашу свободу, опереться на исконное своё, вспомнить древние наши были, оживить в душе торжественные звоны вечевых колоколов", – писал Фёдор Сологуб. "Настроение у меня чудесное, – истинно воскрес, как Лазарь. Подъём действительно огромный, высокий и небывалый: все горды тем, что – русские", – это Леонид Андреев. В этом же письме (к брату) он добавляет: "Я пишу, а Анна играет "Боже царя храни"…".

На волне любви народа к своему императору и ненависти к Западу, 18 августа 1914 года Николай подписал указ о переименовании Санкт-Петербурга в Петроград. Пресса до сих пор цитирует экстренный выпуск газеты "Биржевые новости" от 19 августа: "Мы легли спать в Петербурге, а проснулись в Петрограде!.. Кончился петербургский период нашей истории с его немецким оттенком... Ура, господа!".

Однако историк Лев Лурье против того, чтобы переименовывать Петербург снова.

– Название Петроград приносит нашему городу несчастье, – объясняет он.

Сараево

В начале XX века на территории Сербии "среди офицеров сербской армии существовала тайная организация под наименованием "Чёрная рука". Целью её было освобождение сербов, находившихся под властью Австро-Венгрии". (В. Потёмкин, "История дипломатии", том 2).

Одни называют организацию "Чёрная рука" народно-освободительной, другие – террористической. Её лидер Драгутин Дмитриевич, поручик сербской армии, ещё в 1903 году участвовал убийстве королевской четы Александра и Драги Обореновичей. Обоих изрубили десятками сабельных ударов, изрешетили пулями, а потом долго глумились над телами. Вместе с королём и королевой были убиты премьер-министр Сербии и министр обороны. Дмитриевич фактически привёл на престол другую династию, править Сербией стал Пётр I Карагеоргиевич, обязанный ему троном. Пётр был враждебно настроен к Австро-Венгрии, зато ориентирован на тесную дружбу с Россией. Дмитриевич при новом правителе возглавил разведку Генерального штаба Сербии, оставаясь по совместительству лидером "Чёрной руки".

"Под властью Австро-Венгрии" находились, то есть нуждались в освобождении путём присоединения к Великой Сербии, жители Боснии и Герцеговины. На этой территории существовали сепаратистские настроения. Австрийские власти, конечно, на отделение региона в пользу соседей не были готовы, но рассматривали идею федерализации – вплоть до создания Соединённых Штатов Великой Австрии. По одной из версий историков, эту концепцию готов был поддержать наследник австрийского престола – эрцгерцог Франц Фердинанд. Поскольку императору было уже за 80, он болел бронхитом, существовала опасность, что наследник вот-вот начнёт принимать решения. А такая добрая воля, согласно той же версии, не устраивала лидеров "Чёрной руки", имевшей на территории Австро-Венгрии свой филиал под названием "Млада Босна". Вдруг боснийцы, получив самостоятельность в рамках федерализации, перестанут стремиться в Великую Сербию?

В июне 1914 года, 28 числа, Франц Фердинанд и его супруга София Хотек приехали в Сараево на манёвры. Их принимали так чудесно, что эрцгерцог расчувствовался: "Я начинаю любить Боснию!". Его супруга воскликнула: "Как мил этот народ!..". (Марк Алданов, "Сараево и эрцгерцог Фердинанд"). На улице города, по которой они ехали в автомобиле, их ждал 19-летний гимназист Гаврило Принцип, босниец, член "Млада Босна", он застрелил обоих.

Следствие длилось месяц. Убийцу поймали, схвачены были и пятеро его подельников-сербов из "Чёрной руки". Один из них признался, что оружие террористам поставляло сербское правительство. И это, если верить Льву Лурье, не было результатом допроса с пристрастием.

– Деятельность "Чёрной руки" поддерживалась сербскими "силовиками", – считает историк. – Правительство Сербии, конечно, знало, что происходит, но старалось вести более или менее народно-приемлемую политику в рамках дипломатических соглашений и рассчитывало достичь создания Великой Сербии через дипломатическое давление. Но мощная террористическая организация "Чёрная рука" охватывала большую часть сербского офицерства и часть чиновничества. И все могли слышать речи, которые произносили сербские депутаты в своём собрании. Сербские газеты писали об этом открыто.

Австро-Венгрия предъявила Сербии ультиматум, содержавший 10 условий. Закрыть СМИ, "пропагандирующие ненависть к Австро-Венгрии и нарушение её территориальной целостности". Запретить союзы и организации, "ведущие пропаганду против Австро-Венгрии". А также антиавстрийскую пропаганду в учебных заведениях. Уволить офицеров и чиновников, занимающихся антиавстрийской пропагандой. Помогать австрийским властям в борьбе с сепаратистскими настроениями. Тщательно расследовать убийство эрцгерцога и роль каждого соучастника, допустив к следствию австрийские власти. Арестовать офицеров, причастных к убийству непосредственно. Принять меры против контрабанды оружия из Сербии в Австрию и арестовать пограничников, помогавших убийцам. Дать объяснения враждебным высказываниям сербских чиновников, звучавшим в адрес Австро-Венгрии уже после убийства. Информировать австрийское правительство о принятых по предыдущим пунктам мерах.

– Если уничтожают наследника престола, то требования могут несколько выйти за границы обычной дипломатии, – оценивает этот список Лев Лурье. – Но если вы спросите меня, были ли оправданы австрийские требования, то – да, основа для них была.

Сербия согласилась на 9 пунктов из десяти. Её не устроило требование о допуске австрийских властей к расследованию убийства. Этот пункт сербы назвали оскорбительным и угрожающим их суверенитету.

– На вашу территорию входят чужие полицейские силы, подозревают ваших чиновников, приходят в ваши правоохранительные органы, проверяют ваши суды, арестовывают ваших граждан, – рассуждает Лев Лурье. – Конечно, вы лишаетесь части суверенитета!

Но часть историков приводит и другое объяснение тому, что Сербия приняла все пункты, кроме этого: заговором, по их мнению, руководил глава контрразведки королевства и одновременно лидер "Чёрной руки" Драгутин Дмитриевич.

Петроград

Австрия долго сомневалась, надо ли воевать с Сербией, за которую непременно вступится Россия.

– Всё-таки Франца-Фердинанда убила не вся Сербия, его убили некоторые люди с территории Сербии при поддержке значительной части сербского хай-класса, – говорит Лев Лурье. – И многие считали, что если давление будет достаточно жёстким, то сербы испугаются и пойдут на попятную. Во всяком случае, заткнут пропаганду, накажут виновных и так далее.

Однако сербы на попятную не пошли.

– По совету России сербы сумели тогда сохранить лицо до такой степени, что большое количество историков до сих пор считает, что в войне виноваты Австро-Венгрия и Германия, – продолжает Лев Лурье.

Россия обещала поддержку Сербии, а Австро-Венгрию подталкивала Германия, у которой были вполне конкретные интересы: опоздав к "переделу мира", империя стремилась урвать куски колоний с помощью войны. Сербия упёрлась – и Австрия объявила ей войну. Это было 28 июля. И был шанс, что это останется локальным конфликтом. Но 1 августа Германия объявила войну России, потом Франции, Бельгии, на стороне последней вступила Британия, подтянулись Черногория, Япония, Турция, Италия, Сан-Марино, Румыния, США, Куба, Болгария, Боливия, Греция, Сиам…

– В той ситуации все стороны поставили себя в цугцванг, – считает Лев Лурье. – Когда каждый ход невыгоден. С того момента, когда произошло убийство в Сараево, Германия не могла не помочь Австрии, Россия не могла не помочь Сербии, Франция не могла не помочь России, Англия не могла не помочь Франции из-за Бельгии… Включился некий механизм и начал со страшной силой раскручиваться. Какой-то триггер был запущен, и остановиться было уже очень трудно.

Да, как уже было сказано, Санкт-Петербург был переименован в Петроград.

Переименование столицы, как мы помним, принесло несчастье и главе государства. Невиданный патриотический подъём сменился народной ненавистью к царю, последовала революция, вынужденное отречение Николая Второго, ещё одна революция.

Санкт-Петербург

Однако всё это так, отвлечённые рассуждения. Потому что переименовывать Санкт-Петербург по просьбе певца Олега Газманова никто всерьёз не собирается. Пока, во всяком случае. В этом заверил "Фонтанку" вице-губернатор города и глава топонимической комиссии Василий Кичеджи.

– Это личное мнение Олега Газманова, – сказал он. – Петербуржцы такую идею не поддержат. За те 3 года, что руковожу топонимической комиссией, у нас было много предложений о переименованиях, но такого не было. Так что всё это – на пустом месте.

Из Первой мировой войны, полагает Лев Лурье, мир всё-таки извлёк уроки.

– Да, эта война не стала уроком для тех, кто начал Вторую мировую, – говорит историк. – Но стала уроком для холодной войны. Ситуация в мире во время холодной войны очень напоминала ситуацию перед Первой мировой. Понимание того, что такие события, как сараевское убийство, могут вызвать взаимное уничтожение, очень сдерживало и СССР, и США.

Ирина Тумакова, "Фонтанка.ру"