Иван Квасов: Я сделаю всё, чтобы эти выборы прошли честно

Предстоящие выборы президента вызвали всплеск гражданской активности. Быть наблюдателем – это модно. Как, почему и для чего объединяются граждане, которые никогда не участвовали в политике, рассказал «Фонтанке» Иван Квасов, один из координаторов движения «Наблюдатели Петербурга».

- Иван, вы никогда не увлекались политической деятельностью. Что вас заставило вдруг заняться выборами?

- Все началось с того, что я пошел на выборы 4 декабря... Хотя лучше я издалека расскажу – будет понятнее: когда-то, несколько лет назад, у меня украли телефон. И тогда мне было не столько жалко телефона или контактов в нем записанных – в конце концов телефоны ломаются, их приходится менять, но было невероятно гадко и противно. Я не мог спать потом – возможно, я слишком эмоциональный человек, но я испытывал очень неприятные ощущения. И вот после этих выборов я точно так же не мог спать – я все время прокручивал, где меня «развели», где меня обманули, что я мог сделать, что не мог. И самое главное, что глобально я там оказался совсем один – другие наблюдатели мне не помогали, даже представители оппозиционных партий тоже были целиком солидарны с УИКом. Я, конечно, полностью проиграл на этом участке, что признаю, но дело не в этом. Главное, что вот это ощущение, что тебя обманули, провели как ребенка, – мне оно не дает спокойно существовать, и я готов сделать все, чтобы эти выборы прошли честно.

- В городе уже создано довольно много различных общественных движений, ассоциаций, групп, так или иначе связанных с предвыборной тематикой. Как появилась ваша организация?

- Я - один из представителей движения «Наблюдатели Петербурга». Это низовое движение, абсолютно не политическое. Движение, которое пошло с разных сторон, нельзя сказать, что его кто-то создал. Наш главный принцип – объединить избирателей по районному принципу. У нас 18 районов в городе, и у нас есть 18 мобильных групп, которые могут объединять свои усилия, координировать свои действия. Нам надо понимать, кто на какие участки пойдет, организовывать свою помощь, создавать свою локальную юридическую группу, чтоб юристы были знакомы и с участком, и с людьми и всегда могли прийти на помощь.

А началось все сразу после выборов. Люди стали достаточно активно делиться впечатлениями в Интернете. И я тоже написал в блоге несколько заметок о том, что происходило на участке. И такое бурление происходило весь декабрь, и в конце концов в «ВКонтакте» были зарегистрированы первые группы по районам, одни из них просто были созданы активными горожанами, других зарегистрировали уже в группе «Наблюдателей». Потом появился сайт spbelect.org. И теперь эта структура растет, растет и растет.

- Зачем это нужно? Ведь все заинтересованные партии уделяют очень много внимания подготовке наблюдателей.

- Да, любой человек может сам прийти в любую партию, зарегистрироваться и принимать участие в наблюдении за выборами - сейчас волонтерское движение очень широкое, становится все шире, и это прекрасно. Но с чем столкнулись наблюдатели на прошлых выборах? У нас была очень сильная разобщенность и очень слабая поддержка. Одно дело - прийти в партию, послушать лекцию, подготовиться... но когда у тебя на участке случаются серьезные проблемы и тебе надо, чтобы кто-то помог или хотя бы скоординировал твои действия, то что тогда делать? Ты оказываешься в полном одиночестве. Потому что дозвониться юристу партии почти нереально, да и нет в этом особого смысла - у него 1800 участков, что он тебе скажет?

Кроме того, да, у всех партий есть свои старые проверенные наблюдатели – ну, или непроверенные. Но очень часто бывает, что эффективность этих людей не так уж велика. Они выполняют формальные требования. Поскольку для них главное – получить итоговый протокол, то его они и ждут, а за процессом практически не следят. Так, наблюдатели одной из партий, не буду говорить – какой, на моем участке во время выборов тихо в углу смотрели по телевизору кино.

- Хорошо, а как вы планируете организовать работу наблюдателей на этих выборах?

- В идеале мы стремимся к тому, чтобы на каждом участке было два-три наших наблюдателя, скажем так – два-три гражданских активиста. А какими путями они к нам придут – не так важно. Мы находимся постоянно в контакте с другими ресурсами, не с политическими партиями, а с гражданскими объединениями – это «Лига избирателей», «Голос», проект «ДержиВора». То есть кто только ни записывается в наблюдатели, и это прекрасно.

- А с политическими партиями вы как-то сотрудничаете?

- Мы провели переговоры с разными партиями, наши люди пошли в участковые комиссии от «Яблока». Провели еще переговоры со «Справедливой Россией» и с Прохоровым, вот с коммунистами - только по отдельным районам. То есть со «Справедливой Россией» и с Прохоровым у нас глобальные договоренности, а с коммунистами - локальные. Партии тоже заинтересованы в наблюдателях, у них есть свои условия, у нас - свои.

- Какие у них условия, не совпадающие с вашими?

- Это чисто технические вопросы. Им важно получить копию протокола, чтоб он был в партии. А нам важно получить ксерокс протокола. Потому что мы не имеем права инициировать судебные процессы самостоятельно.

- Сколько наблюдателей планируете собрать к выборам?

- Вот смотрите – в моем районе 61 УИК. Разумеется, это пока что, потому что количество УИКов может измениться, за три дня до выборов могут откуда-то появиться новые УИКи – на заводах, кораблях, еще в каких-то местах, но пока их 61. Это среднее количество УИКов на одну территориальную комиссию. Но это означает и то, что около 200 человек надо задействовать в наблюдении и координации, и это не очень просто. Но мы сейчас пытаемся это сделать.

Мы посчитали, что нам нужно от 5 до 7 тысяч человек на город. И я думаю, что эта цифра у нас будет. Сейчас у нас около 2 тысяч.

- Где вы их набираете, откуда они к вам приходят?

- Приходят через социальные сети, через «ВКонтакте», через наш сайт, кого-то приводят друзья и знакомые. Многие пришли с шествия 4 февраля – мы туда ходили и там очень многих записали. Кроме того, люди, которые уже прошли в члены УИК, ищут себе в пару наблюдателей. Ведь всегда приятнее работать с теми, кого ты знаешь, со своими друзьями.

- Что это за люди? Можете нарисовать портрет среднего наблюдателя?

- Знаете, приходят совершенно разные люди. Вот недавно у нас было мероприятие, там были два совсем пожилых человека, была пара студентов, были представители среднего возраста, от 30 до 40, такие, как я. Но, конечно, молодежи больше. Испытываешь гордость за людей, которым неприятно, что их обманывают, и они готовы бороться за честность. Были, кстати, и сторонники действующей власти, которым просто хочется, чтобы те, кого они выбрали, победили честно. И это прекрасно, это можно только приветствовать. Это нормальное человеческое стремление.

- Вы как-то готовите своих наблюдателей, проводите обучение?

- Да, конечно. Обязательно проводим подготовку. Правда, все партии и все ассоциации читают лекции, но, если человек захочет подготовиться всерьез и сходит на три разных мероприятия – в партию, в «Голос» и к нам, – он во всех трех местах получит разную информацию. Потому что все делают акцент на своих вещах – мы рассказываем о координации, «Голос» говорит о поведении индивидуального наблюдателя, партии – о каких-то вещах, которые важны для них. Кстати, можно готовиться и самостоятельно, в Интернете масса курсов существует, есть хорошие видеоролики и справочники. А вот о координации почти не говорят. То есть подготовиться к наблюдению можно – одиночка, если захочет, может сам зарегистрироваться, сам подготовиться, сам прийти на участок, но в ситуации, когда урна стоит в углу, а списки уносят в другую комнату, как ему быть? У урны сидеть или бежать за списком? В данном случае получается, что один в поле не воин. И координация очень важна.

- У вас будет создан какой-то единый центр, в котором будет аккумулироваться вся информация в день голосования?

- Окончательной договоренности нет, но, может, это и не нужно, поскольку единый центр очень легко заблокировать. Поэтому, видимо, будет освещение по параллельным линиям, и, наверное, это правильно. У нас же не партийное строительство, у нас - движение по горизонтали. И в этом огромный его плюс – оно все больше и больше развивается по горизонтали, не централизовано, а широко, в сторону децентрализации.

С другими регионами вы взаимодействуете или это – эксклюзивный петербургский опыт?

- Другие регионы – это Ленобласть, там есть группы, с которыми мы общаемся. Мы не ставим себе задачи глобальные, а хотим охватить хотя бы Петербург. Но я не вижу никакой проблемы - точно такую же структуру может создать у себя любой регион. У нас открытая схема, которой мы можем поделиться с любыми желающими.

- Приходилось ли вам сталкиваться с каким-то противодействием, какими-то искусственными препятствиями?

- В нашей повседневной деятельности противодействия нет, но на уровне ТИКов, на уровне УИКов оно идет очень серьезное. У нас был недавно эпизод – я подчеркну, что это происходило в Адмиралтейском районе, ТИК №1. В этом ТИКе мы совместными усилиями – нас и «Яблока» – из 61 участка закрыли 61 членами УИКов с правом решающего голоса. Это значит, что на избирательном участке от нас должен быть человек, который может голосовать, который ставит свою подпись под итоговым протоколом (или не ставит – в зависимости от результата), который может настаивать на соблюдении процедуры, который сам может брать в руки бюллетени и смотреть, что там написано. Это достаточно было серьезное достижение, радостное. Но выяснилось, что все не так просто. Немедленно началось противодействие. Было очень много всяких коллизий, их не слишком интересно рассказывать. Но итог таков - нас держат в неведении до сих пор. Сегодня, например, первый день работы УИКов, а я не знаю – член я УИК или нет, причем это не известно ни мне, ни члену ТИКа от партии «Яблоко».

9 февраля было заседание в ТИКе, и мы выяснили, что персональных данных, которые у нас собирали, в комиссии нет. Вот у нас собирали персональные данные, а 9-го числа нам сказали, что неизвестно, кто у нас их собирал – в кабинете председателя ТИКа неизвестно кто сидел и записывал. И неизвестно, кто нас обзванивал – шестидесяти наблюдателям кто-то звонил, представляясь, что он из ТИКа, но кто это был? Мы пришли на заседание, которое было назначено на семь вечера, но когда мы появились в половине седьмого, выяснилось, что оно уже закончилось. Тогда мы с представителем от «Яблока» остались в комиссии после семи вечера и сказали, что будем ждать председателя. Мы остались сидеть в ТИКе – находиться мы там имели полное право, потому что нас пригласил член комиссии, но в итоге нас выводили оттуда с ОМОНом. Правда, поскольку мы имели права, то нас выводили вежливо, но все-таки настойчиво. И ведь пригнали целую армию – нас было 12 человек, включая женщин и детей, а пригнали для нас взвод омоновцев!

- А трения, которые постоянно возникают у лидеров протестного движения, в оргкомитетах митингов «За честные выборы», они вас не смущают?

- Они нам не мешают совершенно, эти споры нас не касаются, и мне они абсолютно неинтересны. После прошлых выборов вначале было совершенно непонятно, что делать, и я даже попытался участвовать в какой-то организации с протестной активностью. Но выяснилось, что на этом поле очень много желающих, и все толкаются, все шумят, ссорятся и так далее. И я подумал, что там и без меня не хватает места и хватает народа. А когда я попал в струю «Наблюдателей Петербурга», оказалось, что здесь востребован любой человек, у которого есть свободное время, – пожалуйста, работай. А вот людей с какими-то политическими амбициями, которые все время ссорятся, здесь не оказалось. Нет, конечно, у нас постоянно происходят какие-то споры, и это вполне понятно - я не знаю, как нужно какие-то вещи делать, я не профессионал, я постоянно со всеми советуюсь – какую схему лучше создать, какие документы подготовить. Но понимаете, когда идут политические заявления, тогда есть повод для ссоры, а когда возникает спор – куда лучше писать заявление: в ТИК или в прокуратуру, то повода ссориться нет. В конце концов, можно написать и туда, и туда. У нас попросту нет повода для скандалов.

- Как вы думаете, почему вдруг столько людей внезапно проявили интерес к выборам? Ведь до сих пор они проходили довольно спокойно и вполне предсказуемо, если, конечно, не считать первой половины 1990-х…

- Вот в прошлый раз я был на выборах именно в 1990 году, с 1990-го по 2011-й не ходил. Почему? Во-первых, в 1990-е у нас все-таки была относительная демократия, и если фальсификации и были, то, на мой взгляд, они не носили столь глобального характера и не привлекали внимания общества. Эти выборы я, кстати, не считаю самыми грязными. Хотя на них зафиксировано, конечно, самое большое количество нарушений, но я думаю, что президентские выборы четырехлетней давности или думские того же времени были куда более жесткими. Но в обществе была некая апатия, когда люди считали, что ничего не в силах изменить, и старались как можно дальше абстрагироваться от этой системы. Когда был смысл голосовать за какую-то партию в надежде, что она пройдет, тогда ходили, но когда было все перекрыто или, как на прошлых выборах президента, просто не было ни одного кандидата, тогда наступила вполне естественная реакция. Но чаша терпения переполняется, и так получилось, что переполнилась она не только у меня, и многие люди пошли на выборы.

- Зачем понадобились такие масштабные фальсификации?

- Фальсификации были не только на этих выборах, когда все шаталось. Ведь тут была разница между 35% и 51% - это очень серьезно, ЕР фактически могла потерять большинство в Думе. Но фальсификации были и в 2004 году, когда люди вполне радостно голосовали за существующую власть. Дело в том, что власти надо не просто победить, а победить с разгромным счетом. Деморализовать людей. Что и получилось – победа в 2004 году деморализовала народ, и на выборы в 2008-м шли уже очень пассивно. А властные структуры таким образом доказали, что им все позволено. Ведь власти не надо показывать, что она легитимна, ей надо показать, что она сильна. Что сейчас происходит – с камерами на участках, от которых, конечно, не будет никакого толка, но дело не в этом, со всеми заявлениями президента? Условно говоря, произносится: эти выборы будут честнее, чем прошлые, – то есть, по большому счету, власть косвенно признает, что она допустила эти огромные фальсификации. Но она этим обстоятельством ничуть не смущается. Для нее это не тот предмет, из-за которого надо нервничать. Она должна нервничать только из-за того, что люди почувствуют, что она слаба. Потому что в тоталитарном обществе важна не легитимность, а сила, если сила есть, то все в порядке. Так что фальсификации – необходимая часть власти, как доказательство силы. И если бы 80% людей радостно голосовали за власть, то и тогда бы были вбросы, и в итоге сдавали бы 95%. Потому что в этой ситуации 80% были бы провалом.

- Именно поэтому сейчас ставится задача – победить в первом туре?

- Да, именно поэтому победа во втором туре не устраивает – это признак слабости. Это значит, что непобедимый Путин может не набрать нужного результата.

- Тогда почему та же партия власти, напрямую заинтересованная в результате, продвигала себя так удручающе тоскливо?

- Мне кажется, что она продвигала себя неплохо. В рамках существующей парадигмы она продвигала себя правильно. Все могло быть иначе, если бы они за год или хотя бы за полгода озаботились бы проблемой и провели какие-то, пусть косметические, реформы и преобразования, сняли бы самых одиозных министров – Нургалиева, к примеру, или провели еще какие-то перемены… Я не говорю о свободе слова – понятно, что у нас это утопия, но чистка системы входит в условия выживания – ведь система зарастает стремительно, и тоталитарные режимы все время занимаются чисткой, иначе они просто погибают. Но если бы прошли какие-то подобные вещи, то волну протестных настроений можно было бы сбить. А что касается «Единой России» – появление слогана «Партия жуликов и воров», оно очень сильно ей навредило. И власть сработала на опережение – появился Народный фронт. ЕР уже отработана, она уже не используется, муниципалы уже от этой партии не идут, структура меняется. Партию власти скоро спишут. И при всех этих условиях они все правильно сделали, долбили своей пропагандой на свой электорат - он ведь существует, я лично знаю людей, которые вполне искренне голосовали за «Единую Россию».

- А что послужило последней каплей, переполнившей чашу терпения людей? Откуда такая сильная волна протестных настроений?

- Последних капель было довольно много. Некоторое время действовал социальный договор между властью и обществом, который сформировался в начале двухтысячных. Он заключался в том, что власть делает то, что она хочет, но не мешает людям, а люди, в свою очередь, делают то, что хотят, но не мешают власти. И этот договор работал в той или иной форме долгие годы. А потом… Во-первых, нужно сказать, что к хорошему привыкают быстро – люди получили некоторый уровень достатка и уже воспринимают его как нечто, само собой разумеющееся. С другой стороны, наступил кризис, он продолжается, чтобы ни говорили, да и давление экономическое – оно ощущается. И стало тревожно. А к тому же власть заключенный договор постоянно нарушает - так или иначе. Вот был скандал с милиционером Евсюковым, который в универсаме расстрелял посетителей. Это событие люди восприняли как явное нарушение договора: почему власть (а милиционер – представитель власти) нас обижает, нас, людей? Я думаю, что если бы тогда прошла серьезная, именно серьезная, реформа милиции, то это сильно снизило бы социальное напряжение, потому что договор – такая вещь, его все время надо подписывать заново и подтверждать. А в общем-то, сработало много факторов. Возникли и новые оппозиционные силы – они возникли еще до выборов, - не марионеточная оппозиция, и не маргинальная в лице Лимонова, которых не воспринимают всерьез, а появились люди, занимающиеся реальными проектами. У нас в городе это, например, "ЗаливаетСПб.ру", Федор Горожанко его ведет. Политик он или нет - это не так важно, я с ним ходил по улицам и видел: его знают люди, его узнавали, к нему подходили, что-то спрашивали. Это человек 1988 года рождения, но он уже пользуется авторитетом. И если он зарекомендовал себя реальным делом, то он вполне может претендовать на какую-то роль в обществе. Правда, выборы он проиграл – я уже сказал, что были очень серьезные нарушения на моем участке. Но это же ничего не меняет, главное, что появились люди, которые делают дело.

- Ну хорошо, но если все же вам не удастся предотвратить фальсификации, что будет тогда?

- Для начала мы расстроимся.

- А потом?..

- А потом прежде всего мы будем предавать наши данные огласке – в обязательном порядке. У нас движение общественное, мы опираемся на общество, и оно должно знать, что происходит. Мы будем собирать устные данные, попросту говоря – рассказы, и делать их всеобщим достоянием, а потом, когда будут появляться протоколы, публиковать эти документы. С другой стороны, будем взаимодействовать с партиями, которые решат подавать иски в суд, будем предоставлять им необходимую информацию.

- А вы считаете, что суды, публикации, наблюдение за выборами могут привести к каким-то результатам? Есть в вашей деятельности какой-то смысл?

- Знаете, сейчас, когда говорят, что все бессмысленно и «все равно все сфальсифицируют», я действую по принципу «делай, что должно, и пусть будет, что будет». Пусть моя деятельность абсолютно бессмысленна, и при внесении данных в ГАС все равно будет нарисована любая цифра, но я должен быть уверен, что я сделал все возможное для того, чтобы эти выборы были честными. И мне кажется, что если другие люди поступят таким же образом – неважно, уверен ты в исходе или не уверен, но если ты можешь что-то сделать, и, возможно, это повлияет на результат, то сделай это – тогда, может быть, что-то поменяется.

Я абсолютно в этом уверен, потому что рассуждения, бессмыслен протест или осмыслен и «все уже нарисовали до нас» - они ни к чему не ведут. Ну, для очистки совести – если вы можете всего лишь пойти на избирательный участок, сделайте это. Если вы можете стать наблюдателем, то посвятите один день в 2012 году этому, если можете сделать больше – сделайте это. В этом нет ничего сложного. И даже наоборот, я познакомился с очень большим количеством симпатичных, интересных людей у нас в районе. И это очень приятно.

Кира Обухова, Александр Горшков, «Фонтанка.ру»