Максим Соколов: Инвестора надо любить

Как построить что-то, когда кроме идеи и воли ничего нет, через сколько лет это принесет реальную прибыль и как при этом оставаться честным человеком? Об этом знает председатель комитета по инвестициям и стратегическим проектам Смольного Максим Соколов. Отвечая на вопросы читателей «Фонтанки», он рассказал о премудростях ведения инвестиционной политики в Петербурге. И не только.

Ваш комитет создан относительно недавно. Как долго, по вашей оценке, его деятельность будет актуальной для нашего города? То есть когда может наступить спад инвестиционного бума в Петербурге?

- Мы недавно обсуждали на совещании у вице-губернатора Юрия Молчанова, всегда ли городу будут нужны стратегические проекты и стратегические инвесторы, и не наступит той точки насыщения, когда актуальность в персональном сопровождении проектов отпадет. Конечно, периоды спада бывают у инвестиционных процессов так же, как у любых других. Но, на мой взгляд, комитету всегда, при любом состоянии этого рынка, найдется, чем заняться. Чем дальше работаешь, тем больше узнаешь объект, понимаешь его, открываешь его уникальные возможности. Например, в продвижении новых сфер сотрудничества на основе государственно-частного партнерства. Если опираться на опыт высокоразвитых и стабильных европейских стран, в первую очередь, Великобритании, то мы увидим, что в последние несколько лет там были запущены порядка 900 проектов ГЧП. При таких объемах не только для сопровождения, но и для подготовки проектов нужен специальный государственный участник. Инвестор определяется на конкурсной основе, но это не означает полной унификации процесса, а значит, требует персонального сопровождения. Если говорить о перспективах работы комитета по инвестициям, то основной упор в его деятельности я бы сделал именно на расширение работы по применению механизма государственно-частного партнерства. Здесь, как показывает опыт, поле деятельности не ограничено.

То есть эту песню не задушишь, не убьешь?

- Жизнь развивается, инвестиции даже в те области, которые еще 50 лет назад казались бесперспективными, сегодня растут. Значит, и отдельные механизмы взаимодействия инвесторов и государства как органа управления территориями востребованы. Это означает, что у государственных органов много работы. Несмотря на то, что в относительных показателях в ближайшее время такого взлета в 3,7 раза, как в 2006 году, уже не будет, даже для того, чтобы обрабатывать имеющийся поток инвестиций, необходимо иметь такую штатную боевую единицу как наш комитет. Если два года назад для всех появление таких проектов как «Тойота» или «Ниссан» было грандиозным событием, то сегодня мы каждый год выдаем новый проект. Но объявление о строительстве завода – лишь результат подготовительной работы, видимая для общества часть айсберга. В этом году с конвейера уже будет спущен первый автомобиль «Тойота», но объем работы Комитета с компанией и заводом сегодня гораздо больший, чем два года назад, когда мы готовили к подписанию меморандум о взаимопонимании. А помимо «Тойоты» строится завод «Ниссан», подписали соглашение с «Сузуки», ведем переговоры с другими компаниями, то есть количество проектов постоянно увеличивается.

В каких направлениях использование государственно-частного партнерства наиболее целесообразно? Насколько вероятен полный переход на эту схему развития?

- Уже сегодня ГЧП используется в транспорте, в сфере инженерной инфраструктуры и улично-дорожной сети. Мы думаем о возможности применения ГЧП в области мусоропереработки, здравоохранения, в строительстве и эксплуатации больниц, поликлиник, школ. И самый экзотический вариант для нашего восприятия – в системе исполнения наказаний. Тюрьмы, оказывается, тоже можно очень эффективно строить, основываясь на механизме ГЧП. Как показывает опыт Великобритании, при таком варианте можно получить более 40 процентов экономии бюджета и достигнуть повышения эффективности и качества обслуживания. За государством остается контроль условий содержания и изоляции, а заниматься строительством, поставкой продуктов и охраной может частный бизнес. Впрочем, пока мы не готовы запустить такой проект.

Чего сейчас больше: спроса от инвесторов или предложений от города?

- Спрос велик и, пожалуй, выше, чем предложение. Но важно то, что город научился готовить и красиво упаковывать предлагаемые продукты. Запущен механизм торгов по территориям, мы начали на впечатляющем уровне подавать сложнейшие проекты государственно-частного партнерства. Сегодня в работе находятся два концессионных проекта – ЗСД и Орловский тоннель, а на выходе - «Надземный экспресс», развитие аэропорта «Пулково». Немножко с другой точки зрения, но также с использованием механизма ГЧП строятся «Морской фасад» и Юго–Западная ТЭЦ, планируется увеличение объема инвестиций в строительство водовода на юге города и северной водопроводной станции – это проекты «Водоканала».

Сейчас в той или иной стадии находится реализация более двух десятков крупных, в том числе и стратегических проектов. Поначалу, когда Петербург только начал их запускать, существовал ли риск, что некоторые из них сорвутся? Каких из ныне успешно запущенных проектов мог бы лишиться город и почему?

- Когда каждый из проектов задумывался, он если не казался призрачным, то шансы на его реализацию были невелики. И до сих пор по многим точка невозврата еще не пройдена. Были и такие, которые находились на грани срыва. Много проблем было связано с постройкой второй сцены Мариинского театра, и не один раз ситуация раскачивалась как на качелях - в сторону возможного негативного сценария. Были сложности с проектом развития территории Московская-Товарная, вопросы по постройке комплекса на месте бывшей ямы ВСМ около Московского вокзала. Можно отметить шаги назад по проекту строительства развязки и комплекса под площадью Восстания - здесь точка невозврата точно еще не пройдена. Бывали разные ситуации во время подготовки проектов, например, на переговорах с «Тойотой» не раз вставали из-за стола и расходились в разные стороны, но потом находили в себе силы снова продолжить диалог.

Какие проекты не удалось реализовать?

- Из обсуждаемых сейчас идей пока окончательно «не срослось» по проекту реконструкции на «набережной Европы». Если говорить о промышленных инвестициях – так и не дошла до реализации проекта в Санкт-Петербурге - по объективным причинам - компания «Бриджстоун».

Какие проекты удалось запустить исключительно благодаря экономическим предпосылкам? А политической воле? А что будет, если ее теоретически убрать?

- Проекты все равно были бы. Когда-нибудь. Но не сейчас. Любой проект дается большим напряжением сил. Естественно без сплетения объективных и субъективных причин проекты были бы реализованы, но, может быть, не сегодня и не здесь. Может быть, в другом регионе. У нас серьезная конкуренция с другими регионами, а уровень профессиональной подготовки региональных управленцев за последние три года вырос. Сегодня и инвесторы, и Министерство экономического развития говорят о том, что вслед за Санкт-Петербургом и в других субъектах федерации сформированы грамотные команды менеджеров.

Как уговорить олигархическую структуру, крупный бизнес вложить средства именно в конкретный проект?

- Инвестора надо любить, за него надо бороться, как за клиента. С ним надо договариваться. Не угрожать, не ублажать, а договариваться на равных. И точка соприкосновения будет найдена, главное - ее нащупать, корректно к ней подойти.

Где точно пройдет трасса наземного экспресса? По каким направлениям ее можно было бы расширить?

- До конца года мы подготовим концепцию развития надземного экспресса как нового вида пассажирского транспорта в Санкт-Петербурге для участия в федеральной программе «Транспорт России» и получения финансирования из бюджета Российской Федерации. Будет проработана трасса от Обухово до конца Гражданского проспекта. Это позволит начать поиск инвестора на вторую очередь проекта. Далее в планах - подключение к трассе аэропорта «Пулково», есть намерение замкнуть восточно-северное полукольцо вокруг Санкт-Петербурга. Можно проработать продолжение трассы в Петродворец, даже в новый Петергоф, в Пушкин. Возможно, охватим Колпино. Хотим посмотреть транспортные связи с центром города и попытаться туда пробиться. Было бы правильно пройти через «Балтийскую жемчужину» на другой берег Дудергофского канала, обойдя порт. Мы несколько раз рассматривали все существующие в мире технологии перевозки такого объема пассажиров. В итоге остановились на системе – железный рельс - железное колесо. Тем не менее, это не трамвай и не поезд метро. Это именно новый вид пассажирского транспорта. Это новые технические решения, современные двигатели, эффективная система безопасности движения и управления.

Ваш любимый проект?

- Первым проектом, который я взял в работу, придя в комитет, была «Балтийская жемчужина». Больше всего запомнился проект «Тойоты» - самый длительный раунд переговоров по заводу длился 15 часов подряд. Наверное, неправильно иметь более или менее любимые проекты, потому что все они забирают часть души. Но «Надземный экспресс» – очень красивый. Сегодня именно к нему, пожалуй, испытываю больше всего симпатий.

Любые вложения крупных средств вызывают резонанс в обществе. Как вы относитесь к выступлениям оппозиции по поводу различных крупных строек и глобальных планов? Отмечали ли вы резонные замечания недовольных?

- Я конструктивно отношусь к таким выступлениям. Слушаю, слышу и делаю выводы. Корректирую позицию и проекты, если звучат обоснования и аргументы. Всякое бывает: я еще помню, как кидались тухлыми помидорами, когда мы представляли проект «Балтийская жемчужина» в Красносельском районе на общественных слушаниях. А сегодня - все довольны, когда смотрят на то, что там построено.

Если посмотреть динамику поступления инвестиций в Петербург за прошлый год, то по всем направлениям кроме иностранного капитала наблюдается стабильный не скачкообразный рост. Объем же иностранного капитала, пришедший в Петербург в 2006-ом году составил 5,3 миллиардов долларов США – это на 370,8 процентов больше по сравнению с 2005-ым годом. За счет чего?

- Мы анализируем причины этого. Скорее всего, это результат изменения кредитного рейтинга страны в целом и Санкт-Петербурга в частности. Это позволило западным инвестиционным фондам вкладывать серьезные средства в экономику города. Мы вышли из рисковой категории в стабильную и сразу увеличили долю траншей. Если раньше город даже нормативно был ограничен рисковым венчурным капиталом, то теперь для нас открыты основные финансовые источники этих фондов. И вот, по результатам 2006 года каждый шестой доллар, вложенный в экономику России, был инвестирован в экономику Санкт-Петербурга. Мы ожидаем увеличения объема инвестиций. Возможно, рост будет не в разы, но приток инвестиций в таком же объеме, как в 2006 году, или больше – вполне достижим.

Сколько средств из числа иностранных инвестиций – «чистые», то есть «прямые» денежные поступления, а сколько – возвращается из оффшоров?

- Моя задача – привлечь деньги, а не оценивать их. Я бы назвал все эти инвестиции чистыми, потому что они все реальные, а не портфельные. Часть из них пришли и из оффшоров. Но, в принципе, это не так уж и важно, так как любой вложенный в наши проекты рубль работает на экономику города, на городской бюджет и каждого из горожан.

Как вы относитесь к тому, что город уже называют «вторым Детройтом»?

- Отрицательно. Санкт-Петербург в отличие от Детройта – очень многоплановый, диверсифицированный и интересный город со своей историей развития. Мы можем позволить себе быть не только промышленным центром, а центром деловой, культурной жизни, туристическим центром. Есть очень много сфер деятельности, где Санкт-Петербург занимает лидирующие позиции. У Санкт-Петербурга есть возможности быть многофакторным городом, в отличие от Детройта, который завязан исключительно на промышленную функцию, что и приводит к отрицательному результату. Нам это ни к чему.

Какова ваша миссия и конечная цель на этой должности? К чему вы стремитесь в перспективе? Сейчас вы – неотъемлемая часть команды губернатора. Как вы мыслите свое будущее после 2011-го года?

- Есть такой закон менеджмента: деревья никогда не растут до небес. У нас есть не только краткосрочные, среднесрочные, но и долгосрочные перспективы. Надо посмотреть на результаты, которые будут достигнуты к 2011 году. Если добьемся к этому сроку реализации всех проектов, заложенных в 2005-2006-ых годах, наверно, можно будет ставить новые серьезные амбициозные задачи перед собой лично и перед комитетом. До этого времени ориентируюсь только на работу в команде губернатора. На самом деле перед собой можно ставить любые задачи, но главное в любой ситуации - быть человеком.

В «Газпром» работать пойдете?

- Возможно.

А в администрацию президента?

- Надо понимать, в администрацию какого президента, и на какие позиции. Такой задачи себе пока не ставлю. Вообще до 2011 года планирую работать только в команде губернатора.

Со своим нынешним начальником, Валентиной Матвиенко, вы знакомы с детства?

- Не то, чтобы мы были знакомы, скорее я знал Валентину Ивановну. Я в старшей школе был председателем городского пионерского штаба во Дворце пионеров (сейчас Дворец творчества юных - ДТЮ). А Валентина Матвиенко возглавляла областной комитет комсомола. Нашу совместную фотографию, сделанную на пионерском параде на Дворцовой площади в 1984-ом году, и мне, и Валентине Ивановне подарил директор ДТЮ Владимир Киселев во время одного из объездов. И губернатор сразу же вспомнила эту историю, хотя до этого мы не обсуждали встречу в прошлом.

Вы пришли в политику из бизнеса. Вам приходится иметь дело с компаниями, в которых вы работали, с людьми? Испытываете конфликт интересов?

- Если учитывать пионерское прошлое, то и в бизнес я как раз пришел из политики. Конфликт интересов… С самим собой? С бизнес-средой? Нет, не испытываю. Отстаиваю ли я интересы каких-либо бизнес-структур? Определенно - нет. Как минимум потому, что тех компаний, в которых я работал, уже не существует на рынке.

Вы можете сказать, что совесть у вас чиста?

- Как всегда. Она даже запятнана не была. Поэтому мне легко жить. Я с интересом смотрю вперед и с чистой совестью оглядываюсь назад.

То есть, оглядываясь вокруг, вы можете сделать вывод: «Я хорошо устроился»?

- Я вообще оптимист по жизни. Никогда пессимистом не был. Стакан может быть наполовину пустым и наполовину полным. У меня стакан всегда наполовину полный. Хотя мне очень понравилась фраза из книги Ксении Собчак «Замуж за миллионера, или Брак высшего сорта»: «Оптимизм – это недостаток информации». Я книгу не читал, мне рассказали. Впрочем, я не просто сижу на месте – самообразование для меня столь же естественный и ежедневный процесс, как питание или сон.

Очередное высшее образование получать не пойдете? На сессии ходить не хочется?

- На сессии – нет, не хочу. Но надеюсь, что до конца года «добью» кандидатскую, которая была почти дописана еще в 1993-ем году по исторической теме.

Ваше любимое блюдо?

- Очень люблю дичь, особенно тушеного зайца. Если он еще и лично «добытый»…

Помимо охоты вы занимаетесь конным спортом. Где?

- Охочусь здесь, в Ленинградской области, далеко не уезжаю. А конным спортом – конкуром (прыжки через препятствия) занимаюсь тоже рядом, в конюшне в поселке Энколово (во Всеволожском районе ЛО, – ред.). Там новый современный конный клуб, он открылся только в начале года.

Беседовала Александра Медведева,
Фонтанка.ру